Поэтому практически никто из взрослых, за исключением уж совсем закоренелых скряг, не испытывал желания согнать мирно сидящих подростков и юношей с насиженных мест.

Если в некоторых местах молодежь, расшалившись, начинала мешать, совершенно по-детски потеряв контроль, взрослым достаточно было лишь вежливо попросить прекратить разгул.

Район маленький, спальный. Взрослые помнили молодых юношей и девушек еще детишками, резвящимися в песочницах, в то время как они точно также, в свой срок, занимали все лавки стоящие в округе.

Никто не хотел затевать ненужные конфликты, поэтому группки молодежи, как стайки шумных воробьев, перебирались с одного места на другое, пока не разлетались по домам в предрассветной, каникульной мгле.

Серая пятиэтажка, в которой жил Сергей, не была оборудована лифтом: его ждал усталый и долгий подъем на четвертый этаж.

Такое количество эмоций, странных событий, встреч не могли не вымотать Велесова, хотя по собственным ощущениям он отсутствовал дома не более нескольких часов.

Кто-то из экономных соседей, среди которых больше всего Велесов подозревал престарелую соседку сверху, опять выкрутил лампу на лестничной клетке, чтобы заменить перегоревшую домашнюю, в бытовом эгоизме погрузив целый этаж в кромешный мрак.

В нужные моменты с соседки слетала вся напускная дряхлость и неторопливость, едва дело касалось ее личных интересов.

Сергей воочию видел однажды, как лихо маленькая старушка расталкивает локтями толпу, прорываясь к открывшемуся тамбуру пригородной электрички, и как жалостливо дрожит склоненной головой, объясняя молодой проводнице, что не успела купить билет на вокзале из-за старческого бессилия.

Подсветить входную дверь было нечем. Сергей буркнул под нос колкий эпитет в адрес неизвестного соседа-эгоиста не спеша как специалист без должных фактов инкриминировать загадочное исчезновение лампочки хитрой бабушке и попытался на ощупь вставить ключ, в замочную скважину противно и громко царапая металлом о металл.

Велесов возился уже несколько минут, все больше и больше досадуя, на неудачные попытки попадания, в очередной раз, ощупывая ключ, чтобы вставить его невидимой бороздкой вниз, как вдруг неожиданно лестничную клетку расчертил луч небольшого, но очень яркого фонаря.

Грубый, наглый голос невидимого мужчины, тенью стоящего за фонарным светом и молчащего до этого момента гулко огласил лестничную клетку:

– Помочь, Сережка, посветить малеха? Заждался я тебя, Сережка, ой, заждался. Трубу то, чегось не берешь? Западло, с такими как я, работать? А ведь надо, Сережа, надо. С такими как я, лучше дружить. С такими как я доход и процветание, – невидимый человек злобно цыкнул слюной, звучно капнувшей на бетонный пол лестничной клетки, – ни ночью до тебя не дозвониться, ни днем. В чем проблема?

– Ринат, ты? – Сергей узнал мужчину по особой манере речи и легко узнаваемой, блатной манере говорить.

Определив, кто стоит над ним, Велесов сразу же заметно напрягся телом, ожидая от неожиданного гостя всего что угодно, вплоть до ножа в живот:

– В лицо не свети, будь добр, слепишь, – сохраняя спокойствие, попросил он наглого визитера.

Сергей понимал, что если бы Ринат хотел напасть на него, он уже бы сделал это незаметно, не затевая столь ненужного светопреставления, но возникшее напряжение никуда не уходило.

Ринат слегка отвел луч карманного фонаря в сторону от глаз Сергея и не спеша гасить свет, неторопливо продолжил:

– Буду добр, расскажи, куда слово не сдержав, пропал? Не хорошо это, не по-людски. Взялся мне помогать и на попятную? – человек чиркнул зажигалкой, прикуривая папиросу Беломорканала. Вспышка на секунду выхватила из темноты за фонарем грубое лицо, со сломанным носом, направленным в левую и холодными, серыми глазами, – я многое тебе рассказывал, позволил, так сказать, вникнуть в мою дилемму. В курсах событий держал. Не бесплатно, надо сказать. Деньги, и хорошие деньги, нужно отрабатывать. Правильно говорю?

– Ринат, понимаешь, у меня были неотложные дела, – Сергей, по сути, не знал, что сказать в свое оправдание.

Он действительно договаривался с этим человеком сегодня о встрече в течение минувшего дня и даже занес ее в органайзер на телефоне с пометкой «важное», но ворвавшиеся в жизнь чудеса исковеркали все планы.

Выражаясь образно – его сейчас «приперли к стене» неожиданным визитом.

Ринат, стоящий на лестничной клетке пролетом выше был ему хорошо знаком с недавнего времени: у него были обширные связи и влияние в криминальных кругах, а также очень большие проблемы с полицией и прочими государственными структурами.

Сергей, как мог, помогал ему избежать подводных камней, грамотно лавировать в изменяющемся потоке закона, давая при случае дельные советы и оказывая посильную помощь в оформлении необходимых бумаг.

– Какие дела!? Какие дела, Серега, дорогой ты мой?! – Ринат повысил голос, совершенно не боясь привлечь лишнее внимание соседей к нарастающему конфликту.

Со стороны это могло выглядеть довольно забавно, будто бы шипел и фыркал большущий, разъяренный кот, если бы опасность, исходящая от него не была физически осязаемой:

– Да мне менты на хвост сели, – выдал Ринат, неосторожным выражением еще больше увеличив сходство с пушистым животным, – Мне такое шили сегодня, думал, не вырвусь. Еле когти урвал! А, у тебя дела, да? Кинуть меня все-таки решил, да, падла? – рука с фонарем задрожала от накатившей ярости, – я уже три часа у дома трусь, мне ты нужен!

– Хорошо, успокойся! Заходи, поговорим. Не на лестничной же клетке о делах тереть. Не нервничай, лучше подсвети фонарем, – Сергей медленно вставил ключ в замочную скважину, едва его собеседник нехотя выполнил его просьбу.

Судя по поведению бандита, знания квалифицированного юриста, как воздух для утопающего, были важны для Рината, мыслящего совершенно иными категориями и понятиями, чем хитросплетения норм и правил хранящихся во множестве кодексов российской правовой системы.

Видимо, пока Сергей вынужденно отсутствовал в пространстве, с ним произошло что-то действительно серьезное.

Распахивая входную дверь, замерев в пригласительном жесте протянутой руки, Велесов не мог не добавить:

– Ринат, только не чуди, хорошо? Мы же взрослые люди, давай без эмоций.

– Давай открывай. Обсудим все внутри, – Ринат заметно поутих, осознав, что к нему идут навстречу и успокоившись, заметно сбавив обороты.

В узкий коридор прихожей они вошли, на всякий случай, не выпуская, действий друг друга, из виду: напряженно и молча они сняли ботинки и прошли на кухню.

Включив свет, Сергей показал на разбитый телефон:

– Видишь, со стола упал. Поэтому был не на связи. Я хорошо знаю тебя, чтобы не взять трубку и чересчур дорожу своей репутацией, как специалиста. Так что в этом ты не прав.

– Ладно, забей, не до этого уже, – Ринат по-хозяйски плюхнулся на холодный табурет и облокотился на жалостливо скрипнувшую столешницу, – слушай сюда лучше, – продолжил он высматривая серыми глазами чего бы закинуть в рот.

– Помнишь, я вскользь говорил, что меня обвиняли на днях без оснований в мокрухе? Якобы завалил я кое-кого ради собственных интересов. Как думаешь сам, было такое, Сережа? Способен ли я?

По правде говоря, Сергея всегда невероятно раздражал этот тип, но и платил он не мало: Ринат был рудиментарным приветом из бандитских девяностых: короткая стрижка с проседью. Изуродованное косым шрамом, широкое, скуластое лицо. Сломанный нос безостановочно шмыгал, стараясь продавить застоявшийся гайморит. Хитрые, колючие серые глаза.

Все это делало его весьма неприятным типом даже на первый взгляд. Мощное тело, очертания которого угадывались даже под потертой, черной, кожаной курткой, носимой бандитом постоянно не смотря на погоду, и несколько вытатуированных перстней на руках, заставляли многих прохожих невольно задуматься о том, чтобы перейти на другую сторону улицы, когда на встречу, никого не видя и не уважая, шел опытный и прожжённый арестант.