– Привет! – радостно воскликнул Штейн, похлопав юношу по плечу, когда они встретились в доме их одноклассника.
Билл на подобные мероприятия всегда приходил в неизменно блистательном облике, что, несомненно, привлекало к нему множество взглядов, и это внимание крайне льстило ему. Ради этого, собственно, он и старался, но сейчас весь этот интерес перебивался мыслями, активно осаждающими его темноволосую голову.
– Ну, как тебе? – указывая на окружающую обстановку, поинтересовался Альберт, но в ответ получил лишь равнодушное пожатие плечами, что выдавало нерадужный настрой друга, который в обычное время был центром вечеринки, даже если устраивал ее не он сам.
– Да все как обычно, – горько ухмыльнувшись, брюнет поднес бокал с вермутом к своим губам и сделал небольшой глоток. – Все какое-то однообразное стало, – тяжело вздохнув, он сделал еще один глоток и кивнул другу на выход, когда музыку заботливо прибавили сразу в два раза громче. Биллу пока не хотелось танцевать: для этого было необходимо довести свое тело до нужной кондиции.
Оказавшись на большом балконе, Лауфер тут же наклонился на стеклянное ограждение и устремил свой взор вниз: перед его глазами простирался зеленеющий сад, тут же напомнивший юноше о том, о чем он теперь не забывал даже на секунду.
– Ты кислый какой-то, – хмыкнув, бросил Штейн, внимательно считывая эмоции с лица своего друга, который в обыкновенное время всегда был на позитиве, совершенно не позволяя плохому настроению брать над собой верх, поэтому расспросы были неминуемы. – Садовник, что ли, раскусил? – уже в который раз представив возможное развитие событий, полюбопытствовал русоволосый парень, но в ответ ему раздался лишь грустный и крайне загруженный выдох.
– Нет, но все к этому идет, – бокал все увереннее опустошался, насильно привнося легкость в его напряженное тело. Билл даже завидовал сейчас Альберту, которого в данный момент совершенно ничего не беспокоило так, как уже измучило за эти сутки его. – Он меня в саду закопает, когда узнает правду..
Штейн заливисто засмеялся, но подбадривающе хлопнул друга по плечу, от чего тот немного расплескал напиток на свои джинсы, и уже вскоре раздалось неудовлетворенное шипение.
– Да брось, тогда надо просто рассказать ему правду не в саду, – отшутился парень, пытаясь хоть как-то успокоить Билла, но эффект, скорее, был обратный.
– Я сам с ним хочу общаться, а не от лица не понять кого! – возмущенно воскликнул Лауфер, разворачиваясь корпусом к Альберту и внимательно глядя на него, словно пытаясь найти ответ в его глазах, но его там не было, поскольку необходимо было решать все только самому.
– Вот, уже к самому себе его ревновать начал! – улыбаясь, ответил друг. – И насколько ты уже заврался?
– Прилично.. – тяжело вздохнул расстроенный этими сложными раздумьями Билл и все же решил хотя бы постараться расслабиться в привычной для этого обстановке.
Он предложил Штейну снова отправиться в дом, где по-прежнему звучала громкая музыка, от которой, казалось бы, даже дрожали стены.
А в это время Мертен Гесс тоже присутствовал на этой вечеринке, и точки соприкосновения по общим знакомым у него и обожаемого им Билла Лауфера, к счастью для первого и сожалению для последнего, все же были. Молодой человек пристально наблюдал какое-то время за привлекательным брюнетом, выжидая момент, когда можно будет наиболее выгодно подойти и в итоге остаться в его компании.
То, что Лауфер выпивал, несомненно, шло ему на руку, и он планировал воспользоваться этим расслабленным состоянием, как и в прошлый раз. И хоть самоуверенности у Гесса было достаточно, он все равно иногда начинал сомневаться в том, что этого парня ему будет слишком легко заполучить в долговременное пользование.
Практически весь вечер он пытался выгадать момент, когда мальчишка останется один, а многих навязчивых девиц и парней он максимально незаметно устранял из опасной близости к Биллу и жутко злился, поскольку желающих с ним пообщаться было в избытке.
Лауфер сидел в широком кресле и опустошал очередной бокал, слегка покачиваясь в такт музыке, пускающей приятные волны и вибрации под кожей, и это действительно расслабляло его, отвлекая и уводя как можно дальше от мыслей о прекрасном садовнике, который лишил его последнего рассудка. Поначалу он даже не заметил, как Мертен подобрался ближе и, сев рядом на твердый подлокотник, со звоном осторожно столкнул их наполненные бокалы.
– Привет, – с улыбкой пролепетал Гесс, привлекая долгожданное внимание к своей персоне, но, даже встретив лишь молчаливый ответный кивок, все же обрадовался, что контакт есть, а то, что неприступный юноша слегка закатил глаза в первую секунду этой встречи, он решил вовсе не замечать. – Давно не виделись, – продолжал источать дружелюбие парень, не сводя глаз с Лауфера, который снова задумчиво смотрел куда-то в противоположную стену, не собираясь надолго выныривать из своих размышлений, связанных только с Томом.
Именно к молодому садовнику в этот самый миг Биллу невероятно хотелось ласково прижаться, отдаться в его руки и получать нежность, которую тот, как был уверен искуситель, мог подарить ему в достатке, даже несмотря на грубость, которую он проявлял в беседке, на что Билл сам же его и подстрекал. Мертен же продолжал что-то без конца говорить, на что брюнет лишь уныло кивал, поскольку общество этого спортсмена его совершенно не прельщало, но пока что тот не казался слишком навязчивым и надоедливым.
– Хочешь еще чего-нибудь выпить? – обходительно полюбопытствовал Гесс, увидев, что бокал Лауфера уже пуст, а расслабить красавца следовало посильнее, чтобы снова поговорить с ним об их отношениях, когда тот забудет о своей неугодной Мертену бдительности.
– Мертен, я хочу побыть один, – лишь устало отмахнулся брюнет, все же переведя на его заинтересованное, взирающее с неприкрытым вожделением лицо свои янтарные, густо подведенные глаза, пусть и слегка смятенные выпитым, хоть пил юноша и не так уж и много в этот раз. – И сока хочу, – скривив губы от горьковатого привкуса во рту, высказал свою спонтанную мысль Билл и поднялся на ноги, отмечая, как Мертен, словно покорный раб, в ту же секунду сорвался на поиски того, чего пожелал любимый господин.
Билл усмехнулся такой жалкой услужливости и откровенному подлизыванию этого парня. Хоть Гесс был весьма привлекательным молодым человеком, сейчас он совершенно не интересовал влюбленного Лауфера, уже отправившегося в гущу танцующей молодежи, к которой он все же присоединился. Его плавные движения совершались словно сами собой и выглядели очень гармонично и красиво, а Биллу безумно нравилось танцевать, когда вокруг было так много молодых людей, отдающихся тем же ощущениям и драйву, что и он сам.
Вдруг он почувствовал на своей талии чужую руку, все более настойчиво перемещающуюся к его животу, а к шее прикоснулись влажные губы, заставившие юношу вздрогнуть от этой пугающей неожиданности. Он поспешно оглянулся, видя перед собой Гесса, что принес ему сок, который он у него попросил совершенно случайно. Отказываться от напитка у него не было абсолютно никакого желания, и он принял высокий прозрачный стакан из рук невероятно довольного собой Мертена.
Спортсмен уже даже было подумал, что ему удалось заработать хоть сколько-нибудь благосклонности от желанного мальчика, поэтому, полюбовавшись тем, как соблазнительно движется кадык Лауфера при осторожных глотаниях, снова, не удержавшись, прижался к юноше, когда тот отстранил от своих притягательных губ прозрачное стекло, на месте которого уже изрядно распаленному ожиданием и даже охотой парню хотелось оказаться самому. Однако Гесс снова встретил лишь разочаровывающее его сопротивление.
– Не забывайся, – сделав шаг назад, твердо проговорил он, предупреждающим взглядом прожигая Мертена, который, стиснув зубы, обезоруживающе улыбнулся и все же отступил, чтобы спустя пару минут снова подступиться к Биллу.
– Билл, – жарко выдохнул Гесс, снова притягивая строптивого Лауфера к себе, и попытался поцеловать его в губы. О них он мечтал еще с их прошлой встречи, когда он мог владеть этим совершенством целую ночь, а сейчас у него это право неоспоримо отнимали.
