А в это время Лауфер, соблазнительно согнувшийся над столиком и бесцельно гоняющий пальцем иконки на телефоне, лежащем на ровной столешнице, откровенно демонстрировал раздразненному и уже изрядно возбужденному мужчине свои аппетитные ягодицы, призывно выглядывающие из-под нежного, легкого халатика и, на удивление, скрытые за тканью светлого белья, что пока еще позволяло юноше укрывать от Томаса свой умопомрачительный и крайне ошеломляющий секрет. Прямые, гладкие ножки маленькой пташки уже невозвратимо сводили с ума садовника, исколовшего себе все руки о тонкие красные веточки барбариса из-за своей вынужденной невнимательности, и этот открывшийся, головокружительный вид определенно не способствовал и без того хромающей концентрации Каулитца на своей работе.
Распаленный и опьяненный этой роскошной картиной Том опасливо покосился в сторону поста охраны, чтобы убедиться, что эту прелесть может видеть только он, ведь ради него одного это все и затевалось на самом-то деле, и в глубине души плененный садовник был польщен таким вниманием. Каулитц не мог не ответить этой чаровнице тем же, но пока он так нечаянно отвлекся, не смог удержать равновесие, присев около небольшого кустика, и безжалостные колючки больно впились зашипевшему мужчине прямо в открытое бедро.
– Проклятые кусты! Чтоб вас! – изрыгал недовольства и досаду Томас, а исколотые руки горели огнем, но теперь эти ужасные шипы впились еще и в его ногу чуть ниже ягодицы.
Рассерженный взгляд снова вонзился в оглянувшуюся прелестницу, которая не пожалела чувств, вложенных в ее чарующий взгляд, но Каулитц твердо решил для себя больше не отвлекаться на что бы то ни было, а особенно на эту горячую брюнетку. Он лишь стянул с руки перчатку и незаметно опустил ладонь на напряженный пах, уже готовый к жарким подвигам, которых все равно не дождется, но он в любом случае должен удержать себя в руках и не поддаться этому волшебному искушению, пока еще не стало слишком поздно.
Довольный произведенным эффектом Билл выпрямился, но когда заметил, что садовник совершенно не смотрит на него, а лишь продолжает выполнять свое наказание и нервно кусать губы, решил, что, так уж и быть, пока с него хватит. В скором времени к тому же как раз должна прийти его сестра, которая уже завтра утром собиралась уезжать обратно в столицу. Да и Белинда уж точно не должна его увидеть в таком откровенном виде, потому что от язвительного комментария в сторону необычного брата она отказаться теперь не могла. Именно поэтому с соблазнением на сегодня пора уже было заканчивать, пока всю интригу не засекли и не донесли родителям.
– Для мокрых снов тебе сегодня уже и так будет достаточно, – хищно облизнувшись, негромко проговорил Лауфер и, словив на себе новый взгляд садовника, послал ему легкий, воздушный, невидимый поцелуй, хотя всем своим нутром и мыслями он желал настоящего соприкосновения с его властными губами.
Только Билл вернулся к себе и хотел уже поласкать себя рукой, как в его комнату с бессмысленным коротким стуком вошла светловолосая Белинда в дорогом облегающем платье с открытыми плечами, и брюнет поспешил судорожно одернуть руку со своего паха.
– Вау, какая прелесть, – усмехнувшись, проговорила девушка, тут же усевшаяся в широкое мягкое кресло, в котором она, казалось, утонула.
Слегка смутившийся Билл поспешно направился к шкафу, чтобы достать оттуда свою обычную одежду, к которой уже успели привыкнуть все члены их семьи и против этого уже давно ничего не говорили, поскольку было совершенно бесполезно это делать. Билл был абсолютно глух ко всем этим глупым, на его взгляд, замечаниям.
– Знаю, – угрюмо ответил Лауфер и сбросил с плеч провокационный халат, по-прежнему стоя к Белинде спиной, чтобы его внушительное возбуждение не было заметно любопытной сестре.
Она только при родителях строила из себя заботливую и любящую, а теперь у отца с матерью лишь бесконечные дела и встречи, сама Белинда замужем, так что брюнет большей частью был предоставлен самому себе.
– Мало тебя в детстве пороли, мелкий извращенец, – сквозь смешок пролепетала блондинка, намекая на откровенный наряд младшего брата, и, не дожидаясь реакции, продолжила. – Мы с Карлом хотим к бабушке сейчас съездить, с нами хочешь?
– Нет, – пропуская мимо ушей язвительный плевок, отрезал юноша, теперь уже укрывший свое утонченное тело в облегающей красной футболке и синих джинсах.
Вообще через пару часов он собирался съездить в лицей, чтобы вернуть задолженные книги библиотекарю, которой уже давно пора было нанести этот долгожданный визит.
– У меня другие планы, – застегивая массивный браслет на тонком запястье, надменно фыркнул он и подошел к зеркалу, чтобы поправить макияж, который и без того был безупречным.
– Какая деловая малявка у нас стала, – проговорила девушка, на лице которой, напротив, не было и грамма косметики, что тоже считалось ярким отличием между этими двумя детьми, которые обсуждались родителями постоянно. Она поднялась с кресла и легко поправила короткие светлые волосы, после чего направилась на выход.
Отношения с братом не ладились уже на протяжении последних двух лет, но это, скорее, исходило от самого Билла, в то время как Белинда лишь приняла его правила, видя, что ее забота и хорошее отношение совершенно никуда не упираются избалованному юноше. Начатое противостояние двух родственных сторон продолжалось, и все началось с одной небрежно брошенной матерью фразы о том, что дочь в чем-то оказалась значительно лучше их бестолкового сына. Его яро сатанило даже то, что их с Белиндой имена начинаются на общую букву, а походить в чем-то на сестру, которая каким-то мистическим образом оказалась лучше него, ему было противно особенно сейчас, так как полюбившийся ему садовник принимал его именно за нее.
Когда Билл остался в одиночестве, нервно скрежетая зубами после непродолжительного диалога с сестрой, он тут же бросился к окну и осторожно высунулся наружу. Когда его взгляд устремился в знакомую широкую спину, а потом встретил и заинтересованный ответный взгляд, брошенный издалека, юноша поспешил скрыться в недрах своей просторной комнаты. Показываться в своем обыкновенном виде было крайне опасно, а Билл еще не выполнил свой хитрый план до конца.
Созвонившись с Альбертом и позвав его на встречу около лицея через час, Лауфер собрался, посидел в интернете и, кое-как дотащив до машины коробку с книгами, уселся на заднее сиденье, расслабленно откинувшись на мягкую удобную спинку. Водить он не умел, откладывая получение этого навыка на потом, когда ему будет не так страшно находиться на дороге, не рискуя кого-то задавить, и уже вскоре дорогой автомобиль остановился напротив высоких ворот, ведущих в чертоги знаний, куда сейчас требовалось войти и уже успокоившемуся, и даже заскучавшему Лауферу. Только он потянулся к ручке, чтобы выйти наружу, как застыл и расширившимися глазами, полными непонимания и удивления, уставился сквозь тонированное стекло: в его лицей входил его газонщик!
– И что же ты тут делаешь?! – нахмурившись, шепотом проговорил брюнет, следя за тем, как мужчина со спортивной сумкой наперевес входит в большое здание и вскоре скрывается за массивной дверью. – Мне эту коробку до библиотеки оттранспортируй, – быстро проговорил Билл молодому водителю, который согласно кивнул и вышел из машины вслед за торопившимся юношей, который на ходу дал последние директивы озадаченному парню и чуть ли не бегом устремился по ровной асфальтированной дорожке к той же самой двери.
Томас, миновав пропускной пункт, уверенной походкой отправился в западное крыло лицея, где из самых примечательных кабинетов находился только зал с бассейном, и это крайне удивило так ничего и не понимающего юношу, который чуть не попался со своей слежкой, когда сзади его окликнул громкий голос:
– Билли, – заискивающе протянул из ниоткуда взявшийся Мертен, который не преминул возможностью поговорить с объектом своего безграничного обожания после долгой разлуки, поскольку брюнет очень грамотно от него скрывался, заодно и известив его о том, что между ними быть ничего больше не может, но парень так просто сдаваться не собирался. – Куда так спешишь?
