Сделав заказ, брюнет захлопнул крышку ноутбука и с коварной улыбкой, растянувшей его совершенное лицо, принялся ждать эти заветные красные кустики из службы доставки, вольготно развалившись на постели. Теперь Билл, прикрыв глаза, вспоминал потрясающие губы, которые с такой небывалой страстью и жадностью ласкали его совсем недавно.

– Как жаль, что пришлось остановиться.. – шептал в пустоту комнаты стройный юноша, вновь отдаваясь своим фантазиям.

Внутри стало уже совсем темно с закрытыми шторами, а за окном за горизонт уже практически опустилось закатное, оранжевое солнце, даря последние на сегодняшний день лучи земле, с которой они встретятся снова уже следующим утром.

Когда же Томас добрался в свою квартиру, открывая дверь в которую ему теперь думалось исключительно про бессовестную, красивую девчонку, за которой сегодня пришлось изрядно побегать, чтобы вернуть похищенные ключи, молодой мужчина сокрушенно достал разобранный на части мобильник. Он, казалось, внешне уже весь высох, но рискнувший его включить Том вскоре убедился, что нежный и чувствительный аппарат работать совершенно отказывался и невообразимо жужжал в его руке. Сенсорный экран был мутным и темным, и для полноты картины за ним не хватало только плавающих рыбок и водорослей в качестве живой заставки на аквариумную тематику.

Мысленно пообещав себе когда-нибудь как следует отшлепать эту несносную особу за все ее проделки, Каулитц отправился разбирать кое-какие вещи, которые взял с собой при переезде в Мюнхен. Там-то он и обнаружил спустя десять минут поисков свой старый телефон, который снова обрел новую жизнь, когда навороченный конкурент все же не справился со своими обязанностями, и в итоге утопленник теперь занял скромное место в старой коробке.

Созвонившись со своим другом Герартом, разговор с которым продлился всего несколько минут из-за его чрезмерной занятости, Том просмотрел журнал, в котором записывал планы тренировок, посещения ребят, сверялся со списками и графиками. А в час ночи, когда мужчина уже мирно спал, поскольку больше не испытывал особой любви к ночным гуляниям в клубах, да и в новом городе знакомыми он обзавестись толком еще и не успел, его вдруг разбудил новый звук. Тот, как позже выяснилось, исходил из его хорошо забытого старого телефона, который вскоре уже был изъят из-под подушки.

– Да.. – на автомате выдохнул мужчина, даже не взглянув на дисплей и время, но в ответ услышал лишь неизменное шумное дыхание, которое в этот раз все же заставило Каулитца нахмуриться. Что-то здесь, определенно, было не так. – Значит так, – прокашлявшись, продолжил Томас, – давайте Вы подышите там сами, без моей скромной аудитории.

В ответ ему лишь раздался негромкий, но очень чувственный стон, услышав который сонный садовник пораженно усмехнулся и, покачав головой, отключился, не имея больше желания продолжать этот односторонний разговор.

Но счастье долго длиться совершенно не собиралось, поскольку Билл Лауфер, лежащий в своей постели с чашкой спелой клубники, из которой он медленно доставал по одной крупной ягоде и блаженно складывал в рот, выждав от силы полчаса, принялся звонить своему газонщику снова, в этот раз откровенно постанывая и причмокивая, когда смыкал улыбающиеся губы на алой ягоде. Вместо нее он представлял ореол розового соска на самом желанном для него в данный момент теле, от чего его стоны звучали куда более аппетитно и соблазнительно.

– Да вашу мать! – шипел рассерженный Каулитц, мысленно пытаясь прикинуть, кто мог такое совершить, но сонное, еще не проснувшееся сознание так пока и не справлялось со своими обязанностями.

Сперва мужчине показалось, что это кто-то из его старых знакомых, у кого проблем с чувством юмора отродясь не было, далее пошло мысленное перечисление всех бывших девушек, среди которых выделились уже две подозреваемые, поэтому задача осложнялась.

– Мм.. ах.. – продолжал стараться юный обольститель, сам получавший от процесса неземное наслаждение, но ласкать себя не спешил, надеясь, что в ближайшее время он все же как-то разведет садовника на что-нибудь интересное без каких-либо потерь.

От этого смутно знакомого голоса Том невольно возбудился, чувствуя, как волны желания передаются ему словно через трубку. Но когда он взглянул на время, недовольство и возмущение накрыли его снова слишком уж стремительно и затмили собой легкую и приятную сладость в низу живота. Ему ведь уже вставать через несколько часов!

– Да чтоб тебя там задрали! – с пылу воскликнул Каулитц в ответ на очередной стон и нервно отклонил вызов, откидываясь на подушку и гневно глядя в темный потолок, чувствуя, что член после всего этого безобразия стал постепенно наливаться кровью.

Сон, казалось, в единую секунду сошел на нет и с Томом больше решил не связываться, от чего тот окончательно взбесился, недовольно и устало простонав в подушку, когда перевернулся на живот.

– Этого я и хочу, Томми, – глядя на дорогой телефон в своих тонких пальцах, прошептал брюнет и снова улыбнулся, со стоном погружая очередную ягодку в рот, но так развлекаться в одиночестве ему совершенно не нравилось.

На следующий его звонок уже не ответили, отклонив его моментально, а Лауфер заливисто засмеялся, отбрасывая телефон в сторону и прикрывая зевок изящной ладонью.

– Спокойной ночи, сладкий, – улыбаясь и коварно хихикая, протянул Билл и сомкнул ресницы, постепенно отдаваясь своим сновидениям.

Наутро Каулитц чувствовал себя разбитым и измученным, словно он всю ночь беспрерывно работал на какого-то садиста, бессмысленно заставлявшего его таскать неподъемные булыжники с места на место, не давая отдыха, поскольку после этих надоедливых звонков молодой мужчина заснуть так и не смог. Спал он чудовищно мало, но будильник, когда настало его время, безжалостно разбудил Тома, силясь своим адским звоном поднять тело хозяина с кровати и отправить работать уже в реальности. Теплая постель тоже, в свою очередь, мертвой хваткой схватила его, не собираясь отпускать, таким образом, Каулитцу казалось, что его тело вросло в матрац, пустив глубокие корни, и было довольно-таки больно его теперь отрывать.

В итоге Томас чуть не проспал, и собираться ему пришлось в крайне быстрых темпах, чтобы успеть со всей запланированной на день программой. Вообще не было столь принципиально и важно, во сколько начнет работу садовник, но общее договоренное число часов в день он должен заниматься своим делом, ради которого его, собственно, и нанимали. Однако осложнялось все тем, что практически сразу начинались занятия в лицее, а учителю опаздывать не полагалось по определению.

И снова этот сад, уже знакомые стволы и лепестки цветов, которые словно приветствовали своего любимого стилиста, кивая ему цветными бутонами и тонкими ветвями, а свежий воздух помогал не выспавшемуся Каулитцу хоть сколько-то взбодриться. Сегодня он хотел прополоть вторую половину большой цветущей клумбы, которую начал приводить в порядок еще вчера, а также пора было уже полить вишневые и персиковые деревья, на которые без нервного смеха он смотреть больше не мог. С них-то он и решил начать вопреки своему дополнительному плану отмщения.

Покосившись на приоткрытое окно в комнату Белинды, которая, скорее всего, уже скоро появится в зоне видимости, Том уверенно прошел мимо лавочки, не рискуя больше оставлять там свои вещи, и мужчине где-то в глубине души уже не терпелось посмотреть, какой наряд ему будут демонстрировать в этот раз.

А юный Лауфер, приведя себя в порядок, уложил красивые черно-белые волосы с дредлоками, вплетенными на кончиках, надел облегающие серые джинсы, которые все равно выглядели поскромнее всех предыдущих шорт, а на верх нашлась очередная полу-женская маечка, в которой тоже можно было выгодно скрыть отсутствующую грудь.

«Как хорошо, что я это все однажды купил», думал бодрый и свежий Билл, подводя свои прекрасные глаза толстой линией подводки. «Прям знал, что пригодится!».

Брюнет чувствовал невероятное тепло и восторженное окрыление в груди, и от каждой приятной мысли о красивом садовнике у него вырастали крылья, которые, добившись взаимности в своих чувствах, он смог бы расправить и подняться ввысь. Но пока что можно было довольствоваться и малым, не сможет же он всегда строить из себя девушку, и Том не так уж глуп, чтобы не заметить дополнительные подробности, когда пелена чувств спадет с его глаз.