Сомкнув веки и ощущая, насколько жарко мне стало за какие-то жалкие, едва доходящие до пары минут секунды, я подался навстречу, не менее пылко целуя в ответ и глотая эротичные выдохи парня, который так неслабо зажал меня прямо с порога.

Его ненасытные губы хаотично осыпали касаниями мое лицо, подбородок, шею, и я, сходя с ума от мурашек, массово выступивших на коже, почувствовал новый прилив кайфа, который, охватив все тело, сконцентрировался в моем оголенном паху. Я был уже полностью обнажен, в то время как слетевший с катушек Леманн не снял даже обувь, без всякого спроса ставя засосы на мою шею, и что я буду говорить потом Гансу на этот счет, сейчас я просто ума не мог приложить. Похоже, уже лишившись под этими невозможными ласками всякого упомянутого ума и забив на все окружающее, я просто стонал, на весу упираясь лопатками и затылком в стену, а Том держал меня, продолжая мучить своими поцелуями в шею и вжимаясь в меня своим внушительно напряженным пахом.

— Где хочешь? — прекращая мою пытку, низко и сексуально поинтересовался он, и я, без слов только кивнув на маленькую гостиную, уже оказался подхваченным под ягодицы и был быстро оттранспортирован в указанном направлении.

Сгрузив меня на диван, Том тут же опустился сверху, умопомрачительно и жадно целуя открытую грудь, ключицы, чем срывал с моих губ новые нетерпеливые выдохи и блаженные мычания, а сам, стараясь успевать все, попутно стягивал с себя широкую рубаху. Избавившись от нее, он отстранился, похотливо и изучающе рассматривая мою распластанную перед ним наготу, и хищно улыбнулся, приближаясь, чтобы сводить меня с ума снова.

— Плохой мальчик, значит, балуется пальчиками? — его потрясный, безумно заводящий голос, каким он раньше никогда не казался на парах, выносил меня напрочь, и я, закусив губу, похабно заулыбался, сталкиваясь взглядом с его горящими страстью глазами.

— Еще как, — в тон его гипнотическим речам промурлыкал я, уже и вовсе почти не вспоминая с нотками взыгравшейся совести про Ганса, и откинул назад голову, обнимая загорелый соблазнительный торс Леманна обеими руками.

Теплые ладони преподавателя под аккомпанемент наших выдохов алчно касались моего открытого тела, постепенно спускаясь все ниже и уделяя повышенное и даже изумленное внимание татуировкам, о которых он, естественно, до этого вечера не знал.

— Без одежды ты выглядишь еще круче.. — заигрывающе касаясь губами скулы, шептал Леманн, а я, опустив ресницы, лишь самодовольно заулыбался, мечтая уже скорее коснуться себя там, где после всех этих ласк было особенно жарко.

— Не ходить же мне.. ахх.. голышом на пары, — вперемешку со стоном едва проговорил я эти слова, прижимая этого горячего самца еще ближе, и тут его рука накрыла мой влажный от смазки твердый член, от чего у меня перед глазами едва не запестрели искры. — Боже, да-а..

— Ты так все занятия сорвешь, — игриво усмехнулся Том и с рыком нетерпения впился в мои губы снова.

Мы безудержно целовались, кусаясь и влажно сплетая языки, а ладонями охотно изучая тела друг друга. Потрясающе лаская рукой мой член и мошонку, он все же скользнул ниже и сразу погрузил один палец в мою растянутую дырку. От всего этого бесстыдного безобразия я был готов кончить, даже не дожидаясь, пока он мне всунет свое немалое хозяйство. И вообще трахнуться с кем-то из своих преподавателей мне бы все равно никогда даже не пришло в голову. Чертов Ганс со своими фотографиями.. Теперь буду трижды проверять, кому и что отправляю! Да-а..

— Давай! — почти что приказным тоном бросил я парню, уже мучаясь от чудовищного нетерпения. — Покажи мне своего дружка.

Я снова вперил в него свой сумасшедший взгляд, вскоре опуская его на вздыбленную Эверестом ширинку, и в предвкушении присвистнул. Ганса вот вообще долго уговаривать не надо, тот всегда и все делает сам и неизменно одним и тем же местом, в первую очередь, еще и думает им, а этот.. Этот так меня дико сейчас распалил, что если он еще будет хоть сколько-то медлить, я просто позорно начну умолять его трахнуть меня.

Его пошляцкая усмешка просто сводила меня с ума, и я поудобнее лег на достаточно тесном диване, когда он отстранился и принялся многообещающе расстегивать ремень. Глядя на эту черную полосу кожи, я ощутил, как мою раскалившуюся от перенапряга голову прошибло странным садистским желанием.

— Свяжи меня, — кивнув на ремень в руках Леманна, я пошло облизнул припухшие губы и протянул в его сторону свои руки. — Им.

Не говоря ни слова, он выдернул мои будущие путы из шлевок и, дернув меня за руки, усадил на диван в вертикальном положении в аккурат напротив своего паха. Он быстро перехватил ремнем мои запястья, крепко сомкнув вместе и надежно обмотав, как я и просил его сделать, от чего мой член, саднящий от желания, выпустил новые струйки вязкой смазки на головку.

— Наконец-то я трахну тебя, Йенсен, — приспустив и сразу сняв джинсы вместе с бельем, севшим и чуть хриплым голосом маньяка с вожделением проговорил он, и все его упоение я буквально чувствовал своей кожей, передающееся мне через все его жадные взгляды.

— Мм.. хотел меня, значит? — лукаво спросил я, с удовольствием рассматривая его ровный и такой притягательный эрегированный член с большой потемневшей головкой, которой я сразу же коснулся своими губами, пачкая их в прозрачной смазке и вбирая ствол сразу на половину. Не медля, я вскоре заглотил еще больше, блаженно вдыхая интимный запах моего пылкого партнера.

— Да-а, Билл.. — с шипением, даже смешанным со всхлипом, протянул он, резко роняя на моем имени свой сексуальный голос на несколько тональностей, и я новым движением насадил свою расслабленную глотку на его толстый пенис. — Две недели уж со стояком просыпаюсь, мм..

Такие приятные откровения заставили мое самодовольство вновь вспыхнуть с новой силой, и мне было несравненно кайфово осознавать, что я так ненавязчиво похитил покой этого молодого красавца-преподавателя по экономике, чей член сейчас плавно и ритмично входил в мой рот.

Его пальцы властно легли на мой затылок, зарываясь в слегка влажные светлые волосы, и плотно зафиксировали мою голову, прижимая еще теснее к своему паху, а я прикрыл глаза, покорно впуская в себя практически весь размер Томаса.

Когда он делал новые движения бедрами, я осторожно отстранялся назад, не позволяя головке таранить глотку своим давлением, а при его обратных движениях я снова подавался навстречу. Но Леманн не насильствовал, продолжая эти удобные для меня фрикции и плотоядно разглядывая меня свысока. Вместе с дополнительным возбуждением этим связыванием я обрек самого себя на муку нетерпения, о чем сперва толком не подумал, поскольку мне до того хотелось теперь к себе и к нему прикоснуться, что безумно сводило живот и вырубало мою голову окончательно.

В какой-то момент выпустив свой чрезмерно напрягшийся член из моего рта, тем самым предотвращая семяизвержение, распаленный и такой чертовски красивый в этот момент Леманн вдруг склонился ко мне за новым поцелуем. Придерживая меня за подбородок и мокро, извращенно скользя по моим губам языком, он снова беспрепятственно пробрался внутрь, обжигая их своим неравномерным дыханием, а я просто обезумел от происходящего и нового осознания, с кем я нахожусь.

— У тебя просто охеренное тело, — пылко прошептал он, без усилий опрокидывая меня на диван, и просить меня раздвинуть перед ним ноги совершенно не требовалось.

Я сам хотел его до умопомрачения, поэтому, когда наконец почувствовал его смазанную слюной головку около колечка ануса, влажно проводящую по всей промежности дорожку касаний, я лишь жалобно проскулил и дернулся навстречу, получая долгожданное и постепенное проникновение.

Прикрыв глаза и заведя мои связанные руки над головой, он повел своими приятными ладонями вдоль моего обнаженного тела, будто наслаждаясь каждым сантиметром уже слегка вспотевшей и пробитой татушками кожи, и, все так же опираясь на колени, вдруг задвинул в меня свой гордо стоящий, вылизанный член по самые яйца.