О том, что было и чего не было,

о том, что будет и чего быть не должно.

Все, что мы считаем прочным, сильным,

прекрасно построенным, –

Всего лишь образы.

Уолт Уитмен, «Листья травы»

1

Тюрьму «Флоренс» открыли в 1994 году неподалеку от городка с таким же поэтическим названием в штате Колорадо. Ее строительство жители округа Фремонт, где уже было девять исправительных учреждений, поддержали и даже вложили в него 160 тысяч долларов. Большая тюрьма дала без малого тысячу рабочих мест. «Флоренс» стала первой американской тюрьмой типа супермакс, где заключенные полностью изолированы не только от остального мира, но и друг от друга. Здесь содержали неисправимых – самых жестоких убийц, террористов, главарей мафии и прочих особо опасных преступников. Некоторые совершили убийства осужденных или охранников, уже отбывая наказание в других тюрьмах. «Флоренс» видела немало знаменитых преступников. Приговоры на десятки лет или несколько пожизненных сроков были здесь обычным делом.

Во «Флоренс» заключенный все время находится в расположенной ниже уровня земли камере одиночке размером меньше восьми квадратных метров со стальной дверью, покидая ее лишь на час в сутки. Специально подготовленная охрана держит его под постоянным наблюдением. Свидания и связь с внешним миром предельно ограничены, если вовсе не запрещены приговором.

Серые стены, серый пол, серый потолок. В бетонном блоке все серого цвета. Оконная щель, в которую можно видеть лишь узкую полоску неба, под ней телеэкран. Пульт не положен. В установленное время можно выбрать голосом один из трех каналов: новости, фильмы, природа. Отфильтрованная информация, бесконечные сериалы и фильмы о природе щедро сдобрены рекламой, способной лишь раздражать надолго лишенного свободы зрителя. Но хоть что-то с воли. В углу экрана часы с календарем, напоминающие, что время еще не остановилось окончательно.

Меню без выбора. Еда подается трижды в день на появляющемся из стены столике, туда же исчезает пустая посуда. В камере не должно оставаться ни одного лишнего предмета. Санузел в углу управляется со стенного пульта. На кровати из литого бетона можно валяться сколько угодно. Рядом литой столик с таким же монолитным стулом.

Раз в день короткая прогулка в маленьком дворике с прямоугольником неба вверху – почти всегда голубым, иногда таким же, как все здесь, серым. Три раза в неделю – занятия в комнате с тренажерами, один раз – купание в крохотном бассейне. Посторонних нигде не встретишь, никого не видно и не слышно. Охрана тоже почти невидима. В первые годы после открытия, когда в камерах не было ни телевизоров, ни даже радио, нескончаемая тишина сводила узников с ума.

Когда после завтрака на экране появилось «В 12.00 – к начальнику блока», Алекс посчитал это хорошим знаком. И не ошибся.

Ровно в полдень его привели в кабинет, такой же серый, как все вокруг. Форма офицера, включая рубашку и галстук, тоже серая. «Продумано до деталей», – мелькнула и тут же улетела мысль, вытесненная вопросом «Неужели решилось?»

– Заключенный блока особого содержания Кронин, – представился Алекс по форме.

– Садитесь, мистер Кронин. Вы подавали прошение о досрочном освобождении. Оно рассмотрено и удовлетворено. Решение вступает в силу 8 июля.

– Спасибо, сэр.

– Текст решения и его условия вы получите для ознакомления и подписания.

– Да, сэр.

– Мистер Кронин, если у вас есть претензии по исполнению наказания к администрации или персоналу блока, можете заявить о них в устной или письменной форме.

– Нет, сэр. Претензий не имею.

Официальная часть на этом, очевидно, была закончена, но офицер продолжал смотреть на Алекса с интересом.

– Мистер Кронин, я хотел бы задать вам вопрос, если не возражаете.

– Слушаю, сэр.

– Кронин – фамилия ирландская, у вас есть там родственники?

– Нет, сэр. Насколько знаю, у моих предков не было ирландских корней. Это совпадение. Мне известен писатель с такой фамилией – Арчибальд Кронин. Жил он в прошлом веке в Шотландии. Могу предположить, что его семья была из Ирландии.

– Скорее всего. Я и сам из Ирландии, служу здесь по контракту. У нас я не раз встречал эту фамилию. В средней части острова, недалеко от моих родных мест, даже есть городок, который называется Кронин. Хотя ваша фамилия, конечно, может быть простым совпадением.

– Если позволите, сэр. Я давно заметил ваш акцент. Ирландская манера произносить слова одновременно и мягче, и четче всегда мне импонировала. Ваши подчиненные, наверное, тоже из Ирландии? Они не многословны, но и пары слов иногда хватает, чтобы заметить акцент.

– Вы очень наблюдательны, мистер Кронин. Здесь работают несколько моих земляков. У нас хорошее место найти трудно, а в Штатах платят прилично. Хотя и долларами, но это не так уж важно. Условия во «Флоренс» строже, зато зарплата выше, чем в других тюрьмах. Нам повезло, что самих американцев такая работа не привлекает.

– Вам виднее, сэр. После двенадцати лет в спецблоке без вестей с воли, я смутно представляю, что там происходит. Экран с сериалами и рекламой помогает составить какое–то представление, но не более. Формулировка «полная изоляция» из моего приговора исполняется в полной мере.

Алекс, давно не имевший собеседника, готов был продолжать разговор, хотя главная новость не выходила из головы: «Условное освобождение. Какие там условия?! На все согласен. Неужели скоро? Как раз перед днем рождения…»

– Да, мистер Кронин, думаю, вас ожидает немало сюрпризов. Можете идти. Встретимся накануне освобождения.

Алекс вышел из кабинета и в сопровождении охранника вернулся в камеру. На столике лежал листок. Улегшись поудобнее, стал читать.

Его прошение удовлетворено с учетом хорошего поведения в месте лишения свободы. Режим досрочного освобождения обязывает выполнять ряд условий. Под надзором полиции он будет находиться в течение года. К месту проживания следует прибыть до истечения десяти дней со дня освобождения из-под стражи. Три года, оставшиеся до конца установленного приговором срока, он не может покидать Соединенные Штаты, давать интервью, выступать публично, выходить в глобальную сеть.

Было еще что-то вроде «не посещать места, где ведутся азартные игры, продаются наркотики, избегать общения с людьми сомнительной репутации…» Ерунда какая-то, оставшаяся с незапамятных времен.

Сегодня – понедельник 3 июля. Освобождение в субботу, осталось четыре дня. Надо определить, что делать в первую очередь. Сосредоточиться не получалось. В голове одно – все-таки свершилось… С шестой попытки.

За эти годы Алекс не раз представлял свое освобождение, хотя порой думал, что его вообще никогда не будет. Арест и приговор оказались неожиданными. Теперь-то ясно, что исключать это было наивным. Но задним умом все сильны. Во «Флоренс» времени на раздумья о том, что произошло в 2072 году, было в избытке.

Он никогда не интересовался политикой, считал, что развитие общества должны определять прогресс и здравый смысл. Наивно? Пожалуй. Но не он один был такой. Мало кто мог предположить, как далеко заведет страну простое и вполне демократичное постановление Верховного суда США, который решением от 26 июня 2015 года обязал все штаты регистрировать однополые браки и признавать такие браки, заключенные в других странах. Многие этого решения вообще не заметили. А те, кто заметил, не придали ему значения. Чего особенного? В конце концов, они, эти сексуальные меньшинства, тоже люди, хоть и не совсем такие, как все. Просто Америка в очередной раз продемонстрировала миру, что она самая свободная страна, где приверженность демократии превыше всего. Кто мог тогда подумать, что событие это историческое, и мир увидит через пару десятилетий совсем другую Америку?

В свое время США преуспели в организации «цветных революций» далеко за своими пределами, до деталей проработали разные сценарии, а у себя дома ничего такой революции противопоставить не смогли. Значит, толковые были сценаристы, а сценарии хорошего качества. Интересно, где они теперь, над чем работают?