- Похоже, я принесла вам неприятности, - кивнула друзьям, смотревшим на Димитри и меня широко распахнутыми глазами, и пошла к наместнику. Поток исчез, а он появился. Не похоже на случайное совпадение. Саалан знали, что делают, и от этого было жутко, но только слегка.
За обычной девочкой из Сопротивления такая бы делегация не пришла. Обычную девочку из Сопротивления сбили бы с ног, скрутили руки за спиной и обыскали, пиная по почкам для острастки. Хотя, с веяниями последнего года - скорее, расстрел на месте, и все на этом. Ни выдачи тела родственникам, ни посмертного суда. Был человек - и нет человека. А меня даже обыскивать толком не стали. И наручники не надели.
Я шла едва десять шагов до машины и вдруг поняла, что мурлыкаю про себя песенку, написанную задолго до моего рождения. "O partigiano, portami via, o bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao! O partigiano, portami via, che mi sento di morir." А где-то высоко надо мной, в голубом небе северный ветер нес в город осень. И я ехала навстречу ему.
Наместник ушел в замок по порталу, и рядом со мной осталась его эта, Асана да Сиалан. Это ее солдат накрыло взрывом на Краснофлотском. Это ее уроды расстреляли Виталика на Р-23. Поэтесса, туда же. Я ей этот сопливый романс в жизни не прощу. Говорить с ней не хотелось, но я понимала, что меня об этом не спросят, и она действительно была настойчива. Сначала она спрашивала какую-то чушь, типа сегодняшнего числа и дня недели, потом перешла к названиям населенных пунктов, которые мы проезжали. Я отвечала вяло и односложно, упираться не было то ли сил, то ли интереса.
- И куда же ты сегодня собралась? - вдруг спросила она.
- А что, из кассы не доложили? - огрызнулась я.
- Я хотела бы услышать от тебя, - улыбнулась она. - тем более что куда они, конечно, скажут, а вот зачем - это знаешь только ты.
Я посмотрела на нее, потом перевела взгляд за окно. Кажется, мы ехали через Лосево.
- За гаубицей. Чтобы раздолбать ваше воронье гнездо нафиг по кирпичу.
Она вздохнула.
- Давай все же серьезно. Ты все равно уже в машине, и привезут тебя именно в это воронье гнездо, хотя вот это все-таки обидно было. Хорошо, ты в своем праве. Давай начнем с другого. Что это вообще было, вот эти все твои... действия? Что ты хотела сказать? Что мы должны были понять из этого?
Я не поленилась повернуть к ней голову и посмотреть ей в глаза. Идеальный овал лица, живые темно-карие глаза, яркий рот... Интересно, кто из них с ней спит. Именно это я и спросила.
Она засмеялась:
- Ну это же так легко меняется. Давай все-таки про тебя. Что ты сказать-то нам хотела?
Я пожала плечом, отворачиваясь к окну:
- Что бы ни было, если ты меня сейчас об этом спрашиваешь, мне не удалось. Если надо объяснять, то не надо объяснять.
Она обиделась. Или разозлилась, я не поняла. В любом случае, тон стал сухим и жестким.
- Итак, зачем ты ехала?
У меня был выбор из двух дурацких ситуаций: бабья драка в машине с телом, превосходящим меня по размерам в два раза, и бездарный слив. Я выбрала второе.
- Вы мне надоели. Все оптом. Я хотела больше не видеть вас никогда.
Она посмотрела на меня... разочарованно? Обиженно? - в любом случае, она выглядела, как ребенок, в руках которого лопнул воздушный шар, так весело прыгавший только что. Игры у нее не вышло. А потом она отвернулась и до самого Приозерска смотрела в окно.
До самого города мы так и не доехали, я увидела из окна бетонный забор и за ним стены белесо-серого высокого здания этажей на шесть-семь. Ворота открылись, машина въехала на территорию. Асана да Сиалан вышла, кивнула кому-то - "забирайте". С моей стороны открыли дверь две крепких девицы в нашей военной форме. Я не стала дожидаться приглашения, развернулась на сидении, поставила обе ноги на землю и оказалась во дворе приозерского замка. Дальше было скучно и противно. Меня привели в помещение без окон, где сперва обшарили руками - аккуратно и равнодушно. Потом выдали пижаму из светло-серого хлопка, и приказали снять все свое по очереди и отдать в руки этим девицам. Я слегка замешкалась, когда дошло до белья, и одна из них процедила "поторопись, пожалуйста". Я поторопилась, чувствуя себя уже вещью. Хотя... какая теперь разница.
Марина Викторовна! Можно зайти к вам? я тут рядом, у меня важное.
Здравствуйте. А вы, собственно, кто?
А я... В общем, бывшие "дети пепла", вы наш актив в прошлом году из Крестов и из Белого Лебедя вынимали.
Да, конечно, пожалуйста, через сколько вас ждать?
Я с Финляндского вокзала. Мне через мост перебраться и до вас добежать. Час, наверное.
Хорошо, жду, до встречи.
Наручники и мешок на голову были закономерны. Саалан быстро учатся и перенимают наши правила. Наконец меня куда-то привели. Наручники щелкнули, с меня сняли мешок и почти втолкнули в дверь. Я огляделась вокруг, щурясь от света. Комната была прямоугольной формы и относительно небольшой, обстановка лаконичной: гобелены на стенах, плазма, три кресла у камина, медвежья шкура на полу. И - обязательный фонтан в углу. Тут он был черного мрамора, три каменных чаши, одна над другой. В верхней из них в струе воды крутился белый шар.
В левом дальнем углу, прямо под окнами эркера, за большим столом красного дерева сидел сам хозяин замка, имперский наместник Северо-Запада. Шикарная грива, ниспадающая на локоть волной, четкие черты лица, тонкие сильные пальцы легко держат перо... В этой руке легко поместится и мое горло, если ее обладатель сочтет необходимым. И внимательный взгляд. Интересно, сколько раз его пытались убить? Я точно знала про мой дрон и про самолет, из обмолвок Эгерта вычислила каких-то снайперов. И ему хоть бы что. Ни царапины. Даже порталами активнее пользоваться не стал, так и сказал на пресс конференции после истории с самолетом - мол, я хочу видеть, как живет принадлежащий мне город, а не узнавать из чужих слов.
Вот, значит, как выглядит его "неофициальный кабинет". Ни позолоты, ни флагов, ни парадных портретов, знакомых по выпускам новостей. Наверное, воздух здесь был пропитан магией, но проверить я не могла. Уже не могла.
Димитри оглядел меня с ног до головы и кивнул на стул напротив.
- С кем имею честь? - спросил он.
Я посмотрела на него еще раз. Да какая, собственно, разница? Неужто на Литейном моего личного дела нет.
- Меня зовут Алиса Медуница, - начала я. - Я родилась в городе Ленинграде в тысяча девятьсот девяносто пятом году. Окончила школу...
Пересказ официальной автобиографии занял минут десять. Ни слова о Сопротивлении или иной незаконной деятельности в ней не было. Милая жизнь обычной девочки. Впрочем, на прямой вопрос о месте постоянного жительства я ответить затруднилась, бросив что-то вроде "бомжую понемножку". Наместник только улыбнулся.
- Как интересно, - проговорил дружелюбно. - Ты правда родилась в Ленинграде, закончила тридцать пятую гимназию, потом училась в Университете, но бросила, действительно журналистка и переводчица... Однако все даты до две тысячи десятого года - вранье. Что там на самом деле должно быть?
- Я не понимаю, о чем ты.
Когда я в очередной раз меняла себе дату рождения, аккурат за полгода до того, как обнаружила пришельцев, то прошлась по всем местам, где оставляет след среднестатистический гражданин. Липовая карточка в поликлинике, фальшивое личное дело в школе, замена приказа на зачисление в Универ... Потом парочка прорывов канализации, пожар, и дело сделано. Пусть ищут, вряд ли их заинтересует уклонение от уплаты налогов.
- Где твоя семья?
- За границей, - и про себя добавила "этой галактики".
- За что же ты нас так не любишь?
- Я??
Он посмотрел в бумаги перед собой и начал перечислять акции, в которых я, по его мнению, либо принимала непосредственное участие, либо помогала организационно. Любой из упомянутых им историй хватило бы на публичную казнь. Каждый раз он называл число жертв, отдельно выделяя жителей Озерного края. И далеко не всегда это были коллаборационисты. Так получалось. Покушения, диверсии... Все, что пришельцы называли "терактами". Когда он закончил, я еле сдержала вздох облегчения и спросила:
