— Действительно красивый мужчина получается. — Задумчиво протянула я.

Женщина закивали головами.

— Умный, красивый, принц! Чем не лучший жених дочка?

Так и тянула спросить, откуда же она взяла про ум, но пора было уже переходить к сути разговора.

— Если он и в правду, такой как говорят, я выйду за него замуж, нарожаю наследников и стану самой лучшей королевой, которую видел свет! — с гордость произнесла я.

— Такая как вы, Ваше Превосходительство, будет прекрасной королевой. — Восхищенно пролепетала Мирка.

— Именно! Так и сделаю!

И вздернув носик как можно выше, я со скоростью ветра вылетела из кухни.

Сейчас нянюшка доложит отцу о моих планах, папенька расслабиться и будет не так внимателен. И у меня будет шанс. Шанс стать другим человеком.

Следующей моей остановкой стала конюшня. Я набрала такую скорость, что очнулась только уперевшись в круп Огнива. Конь возмутился, почувствовав, что-то нарушившее его мирное жевание и покосился на меня красными глазами.

— Не смотри так на меня, — Я уперлась головой в конскую шею и прошептала. — Я пришла попрощаться, Огниво.

Конь перестал жевать и заелозил задними ногами.

— Мой мальчик, давай я вычешу тебя напоследок.

Взяв щетку, я принялась скоблить конскую шкуру и думать о своей не завидной судьбе.

Каждый раз, когда мысли доводили меня до побега, сердце начинало биться усерднее и чаще. Ведь возможно сегодня я перестану быть Рубиной Ирсобель Волонье Ее Превосходительство единственной наследницей десницы короля Майколтона Грута Волонье. Ох, отец, ты наверно никогда меня не простишь. И всю жизнь будешь проклинать непослушную дочь.

Вычесав коня, я чмокнула его в бархатный нос и, прикоснувшись к его морде лбом, попрощалась еще раз, но уже не вслух, а про себя. Огниво даже замер на секунду, и мне подумалось, что он меня отпускает.

А теперь нервишки.

Сторожевой полигон находился на территории крепости, и добежать до него мне удалось за пару минут.

Просунув голову в шатер, я убедилась, что никого нет, и прошла внутрь полностью.

Нет, мне конечно никто не запрещал ходить там где мне хочется, но вот мое желание метать ножи, одобрение не вызывало.

Так что, пробежав вдоль шатра в сторону, где были мишени, я еще раз огляделась и, убедившись в своем одиночестве, приступила к действиям.

Клинки входили в уже исхудалую мишень как в масло. С каждой моей тренировкой, яблочко было все ближе и ближе, но пронзенным оно было лишь пару раз и, то по чистой случайности.

— Рубина, я же сказал, чтоб ты приходила только вечерами.

Обладатель голоса стоял за моей спиной.

Высокий блондин, с теплой красивой улыбкой. Как будто отлитое из мускул тело, было одето в желтую рубаху на распашку и коричневые тканевые тренировочные брюки.

Он встряхнул головой и волнистые волосы, как будто выгоревшие на солнце, по плечи, расправились.

Я повернулась и улыбнулась.

— Сезар!

Бросив последний нож, и убедившись, что до яблочка он не достал, я развернулась и бросилась на шею мужчине.

Сезар закружил меня в объятиях и, прижав к себе, поцеловал в макушку.

— С каждым мои приездом, ты все выше и выше. Скоро перегонишь и меня.

— Не смеши! — я прижалась головой к его широкой и теплой груди.

Сезар был моим покровительственным братом.

Среди народов Ревана, практиковалось такое часто, так скажем «Старший брат». Не кровный родственник берет покровительство над девочкой и приглядывает за ней. Так, когда мне исполнилось шесть зим, моим братом стал Сезар.

Он стал мне гораздо ближе, чем покровитель, скорее действительно как родственник. Со светлыми мыслями и чистой душой мужчина только умилялся моим проказам и стервозному характеру. Как он не убил меня, когда я облила его смолой, а сверху посыпала перьями, или когда я покрасила в красный цвет всю его одежду, или когда выстригла ему половину волос, пока он спал, для меня по сей день остается загадкой.

Оторвал голову от его груди, я подняла ее и посмотрела в его лицо.

Сезар улыбался и в его янтарных глазах забегали смешинки.

— В кого же ты такая красивая, Рубина? — Традиционно спросил он.

— Наверное, в маму. — Не нарушая ритуал, ответила я.

Неожиданно, огонек в глазах Сезара потух, и в нем шевельнулось, что-то другое, не знакомое мне ранее.

Он склонился к моим губам и поцеловал.

От неожиданности я успела только втянуть голову в плечи, насколько это было возможным, ведь мужчина успел прижать меня к себе крепче, не оставляя шансов пошевелиться.

— Сезар! — Только и успела сказать я, когда он отстранился.

Получилось странно. Голос дрожал и робел, и, вырвавшись с глубоким вздохом, скорее походило на стон.

Брат, расценив это как мое согласие, вновь склонился ко мне и прошептал:

— Я так ждал, Рубина, когда же ты повзрослеешь и поймешь.

Я не нашлась, что сказать и с перепугу, использовала самый действенный мне способ, остановить мужчину. Как только Сезар снова прикоснулся к моим губам, на этот раз вторгаясь в мой рот своим языком, я выпучив глаза и мыча ударила его коленом в пах.

— Какого грыха ты делаешь?! — Проорала я, как только мне удалось вырваться.

Мужчина сполз по стене, и присел на корточки, не поднимая глаз, болезненно стонал.

Мне стало его жалко, со страху я не рассчитывала силы и могла ударить очень болезненно.

— Сезар! Прости, прости меня, родненький! — Я кинулась к нему и присев рядом, взяла его лицо в ладошки.

Не поднимая головы, стоны сменились тихим смехом.

— Что смешного? — Оторопело спросила я.

Сезар поднял на меня свой янтарный взгляд и, улыбнувшись, ответил:

— Прости меня. Видимо ты еще все-таки не выросла.

— Я выросла! — Перебила я его. — Но почему ты смеешься все равно не пойму!

Продолжая улыбаться, он взял меня за руку и сказал:

— Мне смешно, потому, что я дурак.

— Почему дурак?

— Я подумал, что ты достаточно взрослая.

Я пихнула ему кулаком в плечо.

— Сезар. Я иногда тебя совершенно не понимаю. Чего ты добивался своим действием?

Я покраснела, чувствуя, как щеки покрываются краснотой.

— Ну, давай, скажи.

— Нет.

— Скажииии. — Протянул мужчина.

— Зачем ты меня поцеловал? — Спросила я, полностью пунцовая, опуская глаза в пол.

Его рука, заставила поднять лицо, придерживая за подбородок.

— Мне безумно нравиться, что такие вещи как поцелуй заставляют тебя смущаться.

— Твой поцелуй… — Промямлила я.

— Прости?

— Мне смущает твой поцелуй.

— То есть был бы кто-то другой ты бы не смутилась?

— Смутилась бы. Но то, что это сделал ты, меня смущает еще больше.

Мужчина молчал и пристально смотрел мне в лицо.

— Рубина, я совершил ошибку и позволил чувствам взять верх.

— Что?

Только сейчас, я впервые увидела, что глаза его искрятся не братской любовью.

— Я много лет смотрел на тебя, Рубина, и думал, что ты знаешь, что ты для меня уже не девочка, а девушка.

Не смотря на неловкость ситуации голос его, звучал уверенно, но сипло.

— Но сейчас, я вижу что это не так. Я прошу у тебя прошения, за свой поступок, но прошу тебя, подумать над моими словами.

— Ничего не выйдет.

— Жаль. — Ответил он мне. — Жаль, что ты приняла решение так быстро.

— За меня уже все решили.

Продолжая сидеть, рядом с ним, я рассказала ему про скорую помолвку и, закончив, поняла, что в глазах Сезара плещется ярость.

— Он обещал.

— Прости?

— Он обещал мне тебя.

Я резко встала и вырвала свою руку из его ладони.

— Значит обещал? — Зло спросила я и прищурилась. — Значит, вы опять все решили без меня.

— Рубина? — Сезар встал еще быстрее и сделал шаг ко мне.

— Не подходи! Еще раз врежу! — Голос наполнился яростью.

Опять! О, Сереброцветая, они опять все решили сами! Ни кто и не собирался слушать мое мнение.

— Рубина, я хотел…