========== Глава 1. Смертельный враг ==========

Шерри читала книгу, лежа на кровати на животе. Книга рассказывала ей о подвигах, приключениях, победах и поражениях, различных историях людей, храбрых, хитрых, добрых. Но сегодня сюжет книги не мог ее увлечь безраздельно, как бывало ранее – и все из-за слов отца, что он сказал ей утром:

«Моя работа сопряжена с опасностями, дочка. И грозят они не только мне, но и тебе тоже. Может случиться так, что нас с тобой будут заставлять делать плохие вещи, сказать якобы не важную информацию. Ты знаешь, что дороже тебя у меня уже несколько лет никого нет, но есть поступки, которые нельзя сделать даже под угрозой жизни любимых людей, и под страхом смерти тоже. Если вдруг так случится – ты должна понять меня. Я не прошу, чтобы ты меня простила, и не говорил бы сейчас об этом, если бы не знал, что опасность совсем рядом».

Шерри отчасти понимала, о чем он – поведение отца, их образ жизни уже несколько лет свидетельствовал о некоей опасности. Она не ходила ни в садик, ни гулять на улицу, лишь иногда отец вывозил ее за город, отдохнуть на природе с ним. Шерри наверняка знала, что в школу тоже не пойдет, хотя ей уже семь – ведь там так много людей…. А отец не хотел ее даже на пару минут оставлять в людных местах, словно боялся, что кто-нибудь причинит ей вред. Девочка уже давно не спрашивала, почему так – с тех пор, как умерла мама. Ей было три года, и отец сказал, что произошел несчастный случай. Но именно с тех пор они уединились, и такая резкая перемена могла говорить только о том, что смерть мамы была иной, чем утверждал отец, и какая-то опасность теперь грозит и им.

Шерри никогда не жаловалась на вынужденное одиночество, не просила разрешить ей выйти на улицу, погулять и поиграть с другими детьми – она и до затворничества не была слишком общительной. Но очень жалела, что мамы больше нет рядом – хоть и почти не помнила ее. Отец сказал ей как-то, что Шерри очень похожа на мать – те же темно-каштановые, до пояса, волосы, карие глаза, и черты лица, даже ямочки на щеках, появляющиеся при улыбке. Ее мать была красавицей, и Шерри знала это, хотя ни одной фотографии матери дома не было. Значит, когда она вырастет, тоже будет красивой, раз она так похожа на маму….

…. Они выехали на природу, на зеленую полянку перед густым лиственным лесом – здесь Шерри могла вдоволь побегать, собирать охапки разных цветов, а, когда устала бегать, села плести венок. Отец сидел рядом, глядя на нее с любовью во взгляде. Вот Шерри доплела большой венок, положив на голову отцу, и вдруг заметила красивые нежно-голубые цветы, которых не видела раньше. Она побежала сорвать их, чтобы сделать из цветов букет, и поставить дома в вазу. И когда сорвала последний цветок, услышала крик отца. Она обернулась, и цветы выпали из ее рук: отца схватили двое незнакомых мужчин в черных кожаных куртках, а к ней бежали еще двое мужчин зловещего вида. Шерри перепугалась, но страх не остановил ее – она побежала прочь, так быстро, как только могла, но пробежала недолго – один из мужчин ее догнал, грубо схватив за платье на спине, рванул на себя – так, что ткань затрещала, а Шерри упала на землю, ударившись головой. Это ее несколько дезориентировало – в себя девочка пришла, когда ее опустили на землю, слыша чей-то незнакомый голос:

-…ничего не сказали. Но ты точно знаешь это. А, может, твоя дочурка в курсе?

Говоривший сухо рассмеялся – так, словно его кто-то заставил это сделать. Шерри, присев, посмотрела на него: лысеющий мужчина лет сорока, глаза закрыты темными стеклами очков, массивный подбородок покрыт щетиной, нос большой и мясистый. Он был одет по-деловому, словно находился в офисе, и довольно странно смотрелся на фоне других мужчин в кожаных куртках, здесь, на природе.

- Я бы не сказал ей,- тихо произнес отец – из носа у него текла кровь, которую он явно не замечал,- правду знаю я один.

- Значит, я предоставлю тебе выбор: скажешь добровольно все, что я хочу – будешь и дальше вместе с дочерью плести веночки и слушать птичек. Будешь упрямиться – девочка познает боль, которая сломает ее, как человек ломает сухую ветку.

Голос говорящего был вкрадчивым, но Шерри это не обманывало – она знала, что человек этот – враг ее отца. Именно про это говорил отец – он знал, что его могут схватить, вместе с ней. Он ничего не скажет…. А ей придется выдержать все, что будут с ней делать, и не сломаться от этого.

- Пусть моя дочь мала, но она знает, что порой перетерпеть боль лучше, чем дать слабину,- произнес отец Шерри,- так вы ничего не добьетесь.

Враг в костюме помолчал, глядя на Шерри.

- Возможно, она и понимает, хотя мне не верится, что семилетняя девочка сможет спокойно перенести пытки. Но я знаю то, что может быть хуже – позор и унижение.

Он шагнул к Шерри ближе, почему-то, расстегивая ремень штанов.

- Хоть она и мала, это не помешает мне изнасиловать ее сейчас, и это-то ее точно сломает. Ты сможешь спокойно смотреть на то, как твоя дочь потеряет девственность такой юной, видеть, как мой член раздирает ее еще не развившееся влагалище? Я не буду сдерживаться, и девочка умрет, истекая кровью.

Ярость наполнила душу Шерри, и даже страху места не осталось в ней.

- Ты не сделаешь этого,- усмехнулся ее отец, к удивлению Шерри,- скорее ее в бордель отправишь, когда расправишься со мной. А там ценятся невинные девочки, за них платят большие деньги. Я знаю, у тебя есть свой бордель, так что в этом ты заинтересован.

- Ты абсолютно прав,- развел руками мужчина,- похоже, ты знаешь обо мне и моем бизнесе больше, чем я думал. Но не думаешь ли ты, что я ее не трону? Если так, то ошибаешься – есть способ унизить девушку, не покушаясь на ее невинность.

Договорив, он расстегнул штаны, и достал свой член из трусов, приблизив к лицу Шерри.

- Я заставлю ее отсосать у меня,- произнес он,- так что твоя «понимающая» дочурка скоро будет молить тебя сказать то, что я хочу.

Шерри содрогнулась от омерзения, увидев вблизи член – большой и длинный, розового цвета, с синими прожилками. Он ужаснул ее больше, чем угрозы об изнасиловании – ведь был очень близко, и Шерри знала, что все ее сопротивление не поможет, и вскоре ей придется взять эту мерзкую штуковину в рот, словно какую-то конфету. И узнать в деталях, что значит «отсосать» у врага – об этом она не имела даже смутного представления.

Отец ничего не сказал на это, не изменившись в лице – словно не слышал угрозы врага. А тот кивнул одному из своих людей, и он схватил Шерри за руки, сведя их за ее спиной. А враг начал засовывать свой член в ее рот. Шерри резко замотала головой, чувствуя странный, солоноватый, запах члена, но сопротивлялась недолго – рука врага вцепилась ей в подбородок, и пальцы, надавив на щеки, заставили девочку открыть рот. Секундой позже в нем оказался член врага, и Шерри содрогнулась от омерзения, чувствуя, как член достал до глотки – еще немного, и ее может вырвать. Но враг не стал засовывать член дальше, вместо этого подался назад, словно передумал, и хотел вытащить член изо рта Шерри. Но потом он снова начал его засовывать обратно, и чередовал эти движения, говоря:

- Давай, поласкай его своим маленьким язычком, сделай мне приятно.

Но Шерри даже если бы хотела, не могла этого сделать – член занимал все пространство в ее рту, не оставляя ей свободы действий. Если бы враг не держал ее лицо, она бы могла укусить его за член, а так была абсолютно беспомощна.

Но вот член, наконец-то, выскользнул из ее рта совсем, враг перестал держать ее за щеки, и Шерри закашлялась, подавляя рвотный позыв.

- Ну, что скажешь, девочка? Хочешь испытать это снова? Или уговоришь своего папашу развязать язык?

Задрав голову, Шерри с ненавистью посмотрела на своего врага. Отец как-то сказал ей, что лучше всего при любых обстоятельствах скрывать свои эмоции, но она теперь понимала, что ей этому еще учиться и учиться.

- Вижу, что ты не хочешь смириться. Тогда продолжим.