– Я была уверена, что здесь нас ждет бригада оценщиков, но, похоже, Игнатов устроил нам сюрприз и скакать по развалинам придется вам, ребята. Окна первого этажа заколочены, поэтому придется искать вход.

Все трое оглядели трехэтажное здание бывшего общежития, стены которого были абсолютно черными от копоти. Оно выглядело как обычная постройка советских времен: четыре голые стены, крыша и пустые глазницы окон. Здание безо всяких излишеств, словно пустая кирпичная коробка. Но что-то было в нем отталкивающе пугающее. Быть может, ветер гулко завывал через оконные проемы, поросшие мхом поверх угольно-черной сажи. Или острые пики покрытого многолетней ржавчиной металлического забора, которые, как ни странно, до сих пор не растащили по пунктам приема цветмета, устрашали своим неприступным видом. А может, деревянная сгнившая дверь, болтавшаяся на одной петле, скрипела так пронзительно, что у впечатлительной Весты бежали мурашки по телу. Одним словом, даже в отреставрированное и переделанное под офис это здание ей бы войти совсем не хотелось.

– Уезжаем, – неожиданно для самой себя скомандовала она. – Я сама напишу отчет о том, что эту развалину проще снести, чем отремонтировать.

– Где ты цифры возьмешь? – спросил Вадим, снова потянувшись правой рукой поправить галстук. Вспомнив о том, что он сейчас в рабочей одежде, он просто подтянул шнурок на капюшоне. – Черт с ним, с выговором от Игнатова, а если он премии меня лишит? Ты мне выплатишь её из собственного кармана?

– Придумаю что-нибудь, – на высокой ноте ответила она, давая понять, что не терпит возражений, – Ты за деньги мать родную готов продать.

– У всего есть цена. Всё в этом мире продается и покупается. И я просто тот, кто находится с финансами «на короткой ноге», – ответил он всё тем же спокойным тоном, который был так омерзителен Весте.

– Твой ценник где? – спросила она, слегка приподняв правую бровь.

– Три черные зарплаты плюс премия каждый месяц в течение года, тогда я готов ехать обратно без замеров, – ответил Вадим ни на секунду не задумавшись, словно готовил ответ заранее.

Веста сжала губы и вплотную приблизилась к своему скользкому коллеге.

– Жалкая дешевка, – выплюнула она ему в лицо ругательство, почти ткнув указательным пальцем в его широкий нос.

– А я согласен с Вадимом, – подал голос Крис, чтобы немного разрядить обстановку. – Проще снять цифры, чем придумывать. Мало ли, что не сойдется, Игнатов нас еще раз на этот объект отправит и заставит всё прошерстить под его руководством. Тут дел-то, по сути, на час. Если ты боишься сажи и копоти, можешь подождать нас в машине.

Веста почувствовала, что начинает закипать.

– Дорогие мои, – с сарказмом произнесла она, – вы сами не видите, что эта развалина простояла тут на открытом воздухе десятки лет? От неё крепким остался только фундамент, за который я тоже не готова поручиться. Можете писать какие угодно цифры, я не поставлю свою подпись в отчете, если вы признаете общагу пригодной для реставрации. Когда однажды под вами провалится пол, это будет на вашей совести. И после больничного вы еще и выплатите фирме до копейки все неустойки. Всё понятно?

Она надменно вскинула брови и отправилась в сторону отъехавшей «пятерки».

– Стерва, – вздохнул Крис.

– Зато красивая какая, – ответил Вадим. – Ей бы мужика достойного. Она бы у меня дома по струнке ходила.

– Она бы тебя дома по струнке ходить заставила!

Мужчины рассмеялись и поднялись по бетонным ступеням на первый этаж.

* * *

Веста присела на скамейку за забором и обиженно вздохнула. Она не любила, когда кто-то имел наглость идти поперек её воли. А особенно не любила, когда у её подчиненных появлялось собственное мнение. Она была уверена, что все, у кого в загашнике имеется хоть капля мозгов и здравого смысла – уже открыли собственные ИП и работают на себя. Все остальные – биомасса, которая должна слушаться таких индивидуумов, как она.

Сейчас Веста сложила бантиком подкачанные губы и нервно постукивала длинным ногтем со свежим маникюром по фирменному планшету, в котором время от времени делала пометки, связанные с работой. Такое положение вещей откровенно её не устраивало.

Внезапно вспомнились все страшные истории, которые были связаны с этим местом. В детстве дворовые ребята рассказывали, что где-то за городом стоит сгоревшая психбольница, откуда нет выхода. Войти в неё может абсолютно любой человек, потому что в ней нет ни окон, ни дверей. Но изнутри она выглядит совсем иначе. На окнах стоят решетки, а железные двери запираются на огромный засов, ключи от которого имеются только у главного врача, который был на выезде в то время, когда один из помешавшихся поджег больницу. Пожар не начали тушить сразу, поэтому он мгновенно расползся по всем трем этажам. Все люди, находившиеся в это время внутри, сгорели, словно в консервной банке, потому что запасные ключи не были предусмотрены регламентом лечебницы.

– Спастись можно только вычислив психа, который уже спрятал огарок свечи под своей подушкой. Ошибка стоит жизни. Попытка всего одна, – заканчивали обычно эту историю мальчишки и хлопали кого-то стоящего поблизости по плечу. Так начинались салки под названием «Передай эстафету психа с огарком». Если тебя догнали и ударили по плечу, то ты становился «Психом с огарком» и должен был засалить кого-то. Иначе ходить тебе с обидным прозвищем до самого завтрашнего дня, пока в «психи» не коронуют кого-то другого.

Веста обычно старалась держаться как можно дальше от рассказчика, чтобы убежать быстрее остальных. С детства она отличалась хитростью и смекалкой. Но именно по этой причине полную историю она не знала.

– Но сейчас у меня есть интернет, – тихонечко пропела она и ввела в поисковую строку в браузере «Общежитие, сгоревшее в 80-х».

По её запросу вышли только ссылки на психбольницу. Это Весте совсем не понравилось. По одной из ссылок она перешла на статью из местной газеты и зачиталась её содержимым.

«По сей день в разговорах многие, кого коснулись события 18 июля 1981 года говорят о том, что не могут понять, как за такой короткий отрезок времени, всего за несколько минут, произошла такая масштабная трагедия. Как трехэтажное кирпичное здание могло вспыхнуть словно спичка?

Находившиеся под транквилизаторами пациенты сгоревшего здания психиатрической больницы не смогли выбраться оттуда из-за решеток на окнах. Предварительная причина-короткое замыкание».

«Пожар начался в 22:46 в психиатрической больнице №66 города Н*. Очаги возгорания находились сразу в нескольких местах правого крыла здания. Строение было кирпичное, изнутри полностью отделанное деревом, отчего огонь быстро перекинулся в левое крыло и распространился по всем этажам. Пожар был потушен только к 7 часам утра, но сильное задымление, сохранявшееся еще двое суток, мешало установить точное число погибших. По официальным данным их количество составило 168 человек, из которых 11 -медицинский и обслуживающий персонал»

«На всех окнах установлены решетки, а единственный выход из здания был закрыт снаружи на большой амбарный замок, ключи от которого находились у главного врача, отлучившегося в этот вечер по делам больницы. У погибших не было ни единого шанса на спасение. Почти треть пациентов были найдены прикованными к кроватям железными наручниками, либо запертыми за решеткой»

«Причиной пожара стало короткое замыкание старой проводки, замена которой была запланирована на август. Во второй версии фигурирует неосторожное обращение с огнем, проще говоря, поджог. Был ли он умышленным, и кто его совершил, останется загадкой, канувшей в летах»

«До больницы пожарные добирались около полутора часов, вместо максимально положенных 20 минут, поскольку дорога была сильно размыта из-за ливней, продолжавшихся 8 дней подряд. Если бы не это обстоятельство, возможно, пожарные успели бы спасти хоть кого-нибудь. Но, когда они сорвали дверь с петель, они обнаружили только сильно обгоревшие тела. Что удивительно, все они находились в одном помещении, которое до пожара было столовой. Даже те, кто был прикован к кроватям, были повернуты головой в одну сторону. Объяснения данному явлению не найдено до сих пор»