–Соболезную вам…

–Спасибо.

–Вы…, – врач замялся, – Не хотите взглянуть? – он провёл рукой в воздухе в сторону спальни мальчиков.

–Ты как? – спросил Михаил Марину.

–Я…, – она замолчала.

–Я пойду, – она лишь кивнула в знак согласия, Михаил снял ботинки, слишком аккуратно и заботливо поставил их на полочку и прошёл за врачом. На Славиной кровати лежал сам Слава. Лицо у него было посиневшее, и губы чуть приоткрытые. На шее сиял красный след удавки. А руки и ноги были такими беззащитными, что слёзы сами подступили к горлу. Михаил грубо вытер их ладонью и едва выдохнул, – Как это произошло?

–Он взял бельевую верёвку и…, – врачу было неудобно говорить, – И… Она была недлинная, поэтому он привязал её за дверную ручку. Ну, а потом… Как вы себя чувствуете?

–Плохо, – сознался Михаил.

–Может быть, вам дать валерьянки? Ваша жена выпила, и ей полегчало.

–Не надо. Спасибо, – он никак не мог оторвать взгляда от распростёртого тела сына. Ему всё казалось, что это розыгрыш, чья-то злая подстава, но всё-таки шутка. И вот сейчас Слава встанет, скажет, что он неудачно всё подстроил, что так делать он больше не будет, и что он просит прощения. Но сын лежал мёртвый.

–Мы уже закончили, – прервал его размышления врач, – Я только хотел…

–Да, – ответил Михаил, – Скажите…

–Конечно.

–Он не мучался?

–Мммм, – врач стушевался, но взял себя в руки, – Нет. Вы извините меня, но… Вы всё равно узнаете… Он умирал долго. Вот так… – это всегда долго, – Михаил закрыл глаза и на ощупь вышел из комнаты.

–Миш, – позвала Марина, – Пройди на кухню, – Михаил как тень переместился туда, жена проследовала за ним.

–Здравствуйте, – поприветствовал их второй врач.

–Да.

–Подпишите, пожалуйста, – он указал место и протянул ручку. Михаил негнущимися пальцами расписался, – Вы меня извините, но нам уже пора. Мы заберём… вашего сына. Таковы законы.

–А зачем? – оторопело спросил Михаил.

–На вскрытие, – ответила за врача Марина, – Так надо.

–Если вы не знаете, у меня есть телефоны… похоронных бюро, – сказал второй врач, – Просто обычно люди теряются, но если вам не надо, – поспешно добавил он.

–Оставьте, мы посмотрим, – ответил Михаил.

–Хорошо, – второй врач вышел из кухни, положив на стол скромную брошюру, и вместе со своим напарником они стали укладывать тело Славы. Михаил и Марина стояли на месте и онемело прислушивались к их движениям. Вскоре врачи появились в проёме, неся в руках носилки, укрытые белым саваном.

–Я вам открою, – предложил Михаил, пробежал к двери, открыл им её и безучастно попрощался…

Димку Алла привезла вовремя. Игорь заплатил ей в двойном размере, и она осталась вместе с Димкой ночевать, а Вадик с Игорем отправились в новый ночной клуб…

–Слушай, а симпатичная у Димки няня, – сказал Вадик уже в пути, – Где ты её нашёл?

–Вообще-то она беженка.

–То-то я и смотрю, что не русская. Из Азии, поди?

–Точно, из Баку, в Москве была незаконно. Я дал объявление в газету, ну, и… пришла она. Я спрашиваю документы, а их и нет. Я тогда и смекнул, что лучше оформлю ей всё чин по чину, да и смогу держать на коротком поводке. В случае чего – депортация.

–Молодец.

–Ну… пришлось ей квартиру подыскивать, с бумажками побегать…

–Как будто ты сам бегал, – прервал его Вадик.

–Нет, конечно, но всё равно. Заплатил тому, другому, – Игорь вздохнул и прочёл вывеску за боковым стеклом: «Вам осталось…», дальше было не разобрать, – Короче, теперь всё в моих руках. И плачу я ей неплохо. Да и Димке она нравится. Играет с ним в разные игрушки. Языку учит.

–Какому?

–Ну, своему. Я вначале против был, но Димка в восторге, а что я ему мешать, что ли буду?

–Как-то это…, – Вадик не смог подобрать слов.

–Дико? – подсказал Игорь, – Да нет. Они и выучили всего-то ничего, да и потом это так… мимолётное увлечение, не более.

–А Светка тебя не ревновала к ней?

–А с чего? Я с Аллой при ней и расплачивался. Больше я её и не видел. А что касается её обустройства, так Света и не знала ничего. Так спать спокойнее.

–Это верно.

За окном начался снег. Он падал ровным слоем на разгорячённые капоты автомобилей, таял и заставлял водителей включать дворники.

–Хорошо-то как, – мечтательно протянул Игорь.

–Да, – Вадик взглянул на друга, прибавил газу на жёлтый свет и не заметил, как навстречу им выскочила пара блёклых фар КАМАЗа…

-И что нам делать? – спросила Марина.

–Не знаю, – голос Михаила приглушался невероятным давлением сверху, – А где Серёжа?

–Он у мамы, – Марина вздохнула, – Слава не стал его забирать. И маме позвонили. Вот она его и…, – она села и положила руки на стол.

–Марин, – начал Михаил, но замолчал – говорить было не о чем, но самое главное – незачем. Она разглаживала неровности клеёнки, а он зачарованно следил за её движениями.

–Нам надо, наверное, гроб…, – Михаил остановился: так это звучало грубо и цинично.

–Я не знаю. У нас денег нет, – она повернула к нему лицо, в глазах у неё стояли слёзы, – Нам не на что хоронить сына!

–Марин, ну, – он подошёл к ней и обнял за плечи, – Пусть денег нет, мы… как-нибудь, но… завтра придётся куда-то ехать… заказывать.

–Да, – она опустила свою ладонь на его руку, – Завтра. Как до него дожить?

–Когда это случилось? – удивляясь самому себе, спросил Михаил.

–Врачи сказали между четырьмя и пятью. Это предварительно… На футболе он не был. Я звонила тренеру. И… ты не виноват. Он сам решил… Вот, – она залезла в карман халата, достала оттуда скомканный листок бумаги и передала его мужу, – Прочти, – Михаил взял его, расправил и кое-как (какой у их сына был детский почерк) расшифровал: «Мама и папа, простите меня за всё-всё-всё. У меня нет причин умирать. Я просто обязан. У меня такое чувство, что мой срок закончился. И я ухожу. P.S. Я вас люблю и Серёжу тоже». У Михаила выступили слёзы.

–А почему ты его не показала врачам?

–Наш участковый разрешил оставить нам его письмо себе. Зарегистрировал – и всё, – Михаил осторожно сложил записку вчетверо:

–Держи, – Марина вслепую нашарила её и положила обратно в карман халата.

–Ты спать хочешь?

–Нет, Марин. Я… наверное, не смогу заснуть, – он снова сел рядом с ней.

–Я тоже.

–Как ты себя чувствуешь?

–Миша, ну, как я могу себя чувствовать? – она обернулась к нему, – Наш сын покончил жизнь самоубийством! И ты меня ещё спрашиваешь? Я жить не хочу…

–Но Марина… Я тоже…, – Михаил выдохнул, – Я тоже.

–Чёрт, да лучше б я умерла…

–Марин, не надо. Пожалуйста. Так мы его не вернём. И вообще… никак не вернём. Нужно, видимо, просто дальше… как-то стараться. Серёжку растить.

–И что мы ему скажем? Что его брат повесился?

–Я не знаю. Можно сказать, что он уехал на обучение на космонавтов, и будет смотреть за нами сверху…

–На космонавтов?

–Ну да, – снова воцарилась тишина.

–Зачем он это сделал? – опять наполнила звуками комнату Марина.

–Я сам ничего не понимаю. Вроде бы… Ну, ладно, жизнь у нас была не самая сладкая. И мы не миллионеры, но ведь это не повод…

–Милиционер спрашивал о проблемах в школе и со сверстниками…, – Марина выдавливала из себя фразы.

–И что ты сказала?

–А ты не знаешь сам?

–Я думаю, что не было ничего такого.

–Не было… Как будто он всё нам рассказывал… Он не только с тобой не общался, но и со мной. Я просто делала вид…

–Ты хочешь сказать…

–Я ничего не хочу сказать. Просто я устала, мне плохо и у нас больше нет сына. Это всё, что я хочу сказать…

Столкновение получилось лобовым. Основной удар пришёлся на двигатель. Игорь наблюдал, словно в замедленной съёмке, как сминался капот, как трескалась и лопалась краска на нём, как что-то паром вырвалось наружу, сжигая снежинки, оказавшееся рядом. Потом треснуло стекло, сразу в нескольких местах. Паутинки расползлись в стороны и взорвались. Подушки безопасности медленно надулись, их обоих кинуло на них, Игорь даже успел ощутить недостаток воздуха. Всё это сопровождалось невыносимым скрежетом и воем, взламывавшим барабанные перепонки. Затем ногу его вывернуло, голова ударилась обо что-то твёрдое, но вдруг всё стало мягким и податливым, и он потерял сознание…