Андрес беспокойно заёрзал в своём кресле.
– Знаете… Позвольте сказать… Я, правда, наблюдал далеко не всё из этого… Вот если б тут был этот Аминтанир или хотя бы Гелен, они б лучше рассказали… Но я так думаю, если вы её сейчас накажете – хотя понимаю, что порядок требует… дело даже не в том, что вас ни Брима, ни Арнассия не поймут… И вроде бы, что значат для огромного межрасового сообщества судьбы двух-трёх маленьких, отсталых миров, и тем более судьбы отдельных маленьких людей… А что этим мирам, что этим отдельным людям поступок Виргинии принёс только хорошее… Так, помолчи, пожалуйста!… Мы тоже очень много не самых печатных слов ей готовили, пока на Лорке настраивали сбитые их бегством системы наших кораблей, пока настраивали радар, чтобы поймать их след, пока летели за ними сперва к Накалину… Если б она не оказалась такой вот взбалмошной дурой – всё шло бы как шло, это верно, Арнассия сейчас была бы под владычеством зенеров, Бримы, наверняка, не было б уже как цивилизации, мы бы не попали в Колодец Вечности, лорканцы вернулись бы к себе и продолжали свои бесплодные гонки за высшим совершенством, Виктор сел бы в тюрьму, а не умер, как герой… Скажите, кому от этого лучше бы было? Мы все могли бы сказать в своё оправдание, что на Бриме у нас другого выхода не было, кроме как вмешаться, но по правде, это тоже не вполне верно будет. Хотя удобно. Когда обстоятельства, вроде как, принудили тебя к тому, что и так нужно было сделать…
Деленн помолчала, обдумывая его слова. Виргиния смотрела на скорбные складки у её губ и сердце ей щемило от невысказанного, невыразимого сочувствия. Свалились же ещё они, именно сейчас, на её голову… Совершенно невольно, не отдавая себе отчёта, Виргиния коснулась её сознания…
Словно хрустальный звон разбивающегося ледяного кружева, в каждом бриллианте-слезе – своя надрывная, трагическая нота. «Как растопить Ледяной город» - вспомнила она пойманный в сознании Андо образ. Ледяной замок тает в беспощадном огне чужого солнца, опадает кипящими слезами на прозрачные плиты, прожигает в них кипящие дыры. Всё знали, всё понимали – но нельзя быть готовым, нельзя проглотить, пережить… Не проглотить столько слёз, не сдержать в себе столько горя.
– Вообще-то, прямо сейчас какое-то решение мы всё равно не смогли бы вынести. И дело даже не в том, что для полноты картины нам нужно опросить всех и дождаться ответов с Лорки, Бримы и Арнассии… Точнее, за Лорку отвечает Синдикратия, под протекторатом которой этот мир находится, а с Арнассией и Бримой у нас, сами понимаете, языковой барьер… Но сейчас приходится решать ещё… очень много всяких вопросов. Думаю, излишне просить вас не покидать Минбар до завершения расследования. Тем более что нам нужна вся полнота информации о новых контактах, а вы в этом отношении лучший источник.
Лаиса смотрела на уходящие в небо высокие шпили с нарастающим трепетом.
– Крисанто, ты куда меня привёз? Это же… как бы не главный храм города! Не слишком ли нескромно-то? Нет, что уж теперь, не разворачиваться же…
– Ну, это один из тех храмов, в которых я бывал чаще других, и хорошо знаю дорогу. Эти дни, кстати, в жизни храма особенные…
Поддерживаемая под руку Крисанто, Лаиса всходила по широким, истёртым множеством ног ступеням. Франсуа, пожав плечами, пошёл следом.
– Ой, мы, видимо, не вовремя… У них тут какая-то служба…
– У минбарцев вообще очень сложно с понятием «не вовремя». Считается, что если что-то привело человека именно сюда именно в этот момент – значит, в этом есть смысл.
– Ну, меня-то сюда ты привёл… Ладно, подожду, когда они закончат, и просто постоим перед статуей Валена. Думаю, этого с нас и довольно.
Процессия двинулась по центру в их сторону.
– Что это они несут, там, светится?
Голос Крисанто дрогнул от благоговения.
– Это трилюминарий, один из трёх, самых таинственных артефактов в религии минбарцев. Я говорил ведь, сейчас особенные дни в жизни этого храма. Дни, когда трилюминарий находится здесь. Раньше у простых людей едва ли была бы возможность его увидеть, но Деленн настояла, что этот символ света учения Валена… Светится?!
– Ну да, а это… разве так и не должно быть?
– Опять я что-то в лекциях пропустил, - прошептал Франсуа, - я думал, трилюминарий светящийся и есть, такой вечный фонарик без батареек.
– Да нет, только по особым случаям…
Свечение трилюминария заметили и жрецы. Один из них, видимо, главный, обратился к притихшей у колонн троице. Лаиса не поняла ни слова – обращение было на неизвестном ей диалекте адронато.
– Велят подойти.
Все трое шагнули к процессии, свечение мелкого предмета на высокой подставке в руках жреца стало ярче.
– Он говорит – им не казалось правильным явление трилюминария всем, потому что его свечение, проявляющееся лишь на род Валена, может дать кому-то мысль, что в одном может быть больше света Валена, чем в другом. Это было бы неправильно, совершенно не соответствует воле Валена особое выделение его потомков… Но если их вождям кажется, что явление древней реликвии – как приоткрытие завесы тайны над прошлым – сближает нас с предками, пусть будет так… Но совершенно немыслимо, чтобы трилюминарий засветился на кого-то из неминбарцев.
– Ну, по легенде, Вален ведь родился не на Минбаре, пришёл из космоса? Хотя как он умудрился родиться минбарцем в каком-то другом мире – это, конечно, хороший вопрос…
– Говорят, уже был случай, когда он светился в присутствии землян…
Жрец сделал Франсуа знак отойти подальше. Свечение трилюминария не изменилось.
– Да в общем-то, я и не думал, что это я… Что у меня общего с Валеном? Кроме того, что я рейнджер, конечно…
Жрец велел отойти Крисанто.
– Я? – Лаиса огромными глазами смотрела на светящийся предмет, - нет, это как-то… Может быть, он… ну, заглючил?
– Мария так Мария… - пробормотал Франсуа.
Жрецы обменялись с Крисанто несколькими фразами на том же адронато, Крисанто шагнул обратно.
– Они попросили передать пока младенца мне и… Можешь ненадолго отойти к Франсуа, Лаиса?
В одинаковом шоке Лаиса и Франсуа смотрели, как жрецы потрясённо и благоговейно касаются маленьких ручек её ребёнка, тихо переговариваясь между собой.
– Что происходит? Что всё это значит?
– Они сами хотели бы это понять, - так же шёпотом ответил Крисанто на центарине, - прежде такое не встречалось никогда. Трилюминарий светится в присутствии того, в ком есть частица Валена, и он способен сказать что-то о душе, о её свойствах, принесённых из прежних воплощений…
– В моём ребёнке не может быть частица Валена, он не минбарец!
– Говорят, в войне с Землёй минбарцы капитулировали потому, что обнаружили, что у многих землян – минбарские в прошлом души…
– Я что-то не пойму, он запрограммирован на кровь, на физическое тело – или на душу? А… А на Рикардо трилюминарий тоже реагировал?
– Рикардо никогда не видел трилюминарий. А узнать что-то о прошлом его души жрецам не удалось – никто никогда не мог просканировать Рикардо, этому факту тоже не нашли объяснения…
– Они просят вас не уезжать никуда с Минбара, им нужно поразмыслить над случившимся, поговорить об этом со старшими наставниками…
– Да куда ж я уеду… А я-то просто хотела, чтобы бог минбарцев принял и моё дитя…
========== Часть 6. СЕЙХТШИ. Гл. 3. Ценность семьи ==========
– Вы все знаете, для чего мы собрались сегодня, - голос Деленн разносился эхом по полупустому, торжественно убранному залу, - и вы знаете, для чего именно вы, именно сейчас – здесь. Ни время, ни те, кого собрало это время – ничто не лишнее в цепи событий… Зак говорил мне: «Может быть, не время для этого именно сейчас?». Нет, ответила я и отвечу вам, каждому, в ком чувствую тот же вопрос – время, именно сейчас – самое время. Покидая нас, Джон не хотел, чтоб мы погружались в скорбь, хотя и понимал, я думаю, как трудно исполнять такую просьбу… Церемония позволит нам немного приблизиться к тому, чего хотел Джон от нас – чтобы мы видели, помнили, что жизнь продолжается. Чтобы видели в ней радость, созидание, любовь… Была великая мудрость вселенной в том, что дети Лаисы и Андо родились в эти дни, и есть великая мудрость в том, чтоб именно в эти дни для любящих сердец были проведены очередные свадебные церемонии.
