Дэвид не знал, что в тот вечер у Шин Афал вышла почти ссора с Диусом. Она сказала, что это, по-видимому, из-за кольца, и считала, что нужно уговорить Дэвида снять кольцо. По крайней мере, пока они не прибудут в места… более спокойные в плане исторического наследия.

– Не знаю, насколько правы Тжи’Тен и Зак. Мне кажется, я знаю, о чём говорил Дэвид. Это об Андо… это от Андо, его память, его кошмары – о тех, кто умирает в огне… И мне не нравится, что он стал видеть их наяву. Как бы ни был Андо дорог ему – уж не знаю, почему – он не должен жить его жизнью.

– Шин Афал, я всегда уважал тебя, как умную, здравомыслящую девушку. А теперь ты хочешь меня убедить, что вещь, обычная вещь, пусть и подарок, пусть и самого нетривиального человека в галактике, способна влиять на другого человека. Это ненаучно, и это… Дэвид не согласится на это. Этот подарок дорог ему, как память, как знак дружбы.

– Он так и ответил мне. Но мне кажется, он… не до конца понимает, что происходит с ним. Быть может, он очень эмоционально привязался к Андо – уж не знаю, как он умудрился, учитывая степень открытости и дружелюбности Андо… быть может, он скучает сейчас и тревожится за него – ведь Андо даже не на Минбаре, он отбыл в сектор Земли, место, к которому… у него не самые тёплые чувства, и обоснованно… И, к тому же, кольцо, я слышала, является для землян – а происхождением он всё же землянин – очень важным символом…

– Так почему, если ты считаешь, что это его кошмары – они покинут его, как по волшебству, стоит снять кольцо, а если считаешь, что они каким-то образом передаются от Андо Дэвиду – объясни, будь добра, механизм. Мне это нравится не больше твоего, но в отличие от тебя, я верю, что Дэвид как-нибудь разберётся. Пока, во всяком случае, он на помощь нас не звал.

– При всём уважении, принц, вы там не были!

– При всём уважении, Шин, ты не была там, где были с ним мы.

И кажется, эти слова задели девушку сильнее, чем ему бы хотелось. Не виновата же она, в самом деле, что там, тогда, на Центавре, ей делать было нечего.

Они помирились, впрочем, на следующий день. Решив, раз уж речь зашла о символах, вспомнить один минбарский обычай примирения, он нашёл в поле за городом махровый белый цветок – такой или не такой, это уж детали, главное – белый, он посадил его в высокий глиняный горшочек и вечером принёс в комнату Шин Афал.

– Всё же сложно бывает иноземцу разобраться в наших обычаях, - рассмеялась девушка, - вы перепутали, принц. Белый цветок – символ примирения между мужчинами. Когда двое друзей становятся врагами в соперничестве из-за женщины, тот, кто желает примирения, садит белый цветок в саду соперника, в знак… Нет, бросьте, я не отталкиваю ваш жест, и вовсе я не сердилась на вас. Поразмыслив, я решила, что вы правы, мы ни в чём не должны убеждать Дэвида, он и сам в состоянии решить, как ему быть. Да разве не за то же я злилась на Ранвила – не за заботу обо мне против моей воли?

– Напомни, почему ты не видишь ничего странного в том, что именно мы, как два дурака…

Тжи’Тен ухнул оземь мешок с адсорбентом.

– Потому что мы тоскуем по своим женщинам. Только вообще-то это была твоя версия. Я не пускался в глубокие рассуждения.

Зак навалился на вентиль грузового бака, он провернулся с душераздирающим скрипом.

– Точно… Для общества годятся высокие мотивы, расовое чувство вины и то, что для рейнджера очень тяжело сидеть без дела… Но вообще-то мужику, который остался без женской ласки, хоть бы куда-то это зверство своё направить, хоть мешки таскать, хоть вот этот драндулет на руках до поля, если опять не заведётся… Хорошо вот раньше было, у самого секса не было и другим не разбалуешься, а теперь что? Вся дисциплина прахом, начнёт любовь-морковь мир захватывать…

Тжи’Тен пытался разглядеть через зёв люка уровень загрузки, но увы, в кромешной темноте ничего не видел. Хорошо тучанкам, им свет для этого не критичен.

– Да сыпь ещё, есть там ещё место…Тут не сказать да скажешь, конечно, мне хоть волноваться не приходится, чего там на Минбаре бояться, что там есть страшнее её пациентки… Ну что, теперь вроде нормально? Погнали.

Зак запрыгнул на место пилота, Тжи’Тен устроился сзади, на подаче.

– Жалко энтил’зу Маркуса, что ни говори. Хоть это и… твоим языком выражаясь… расхолаживающий пример для молодёжи, но ведь они были так счастливы! У них действительно всё было, и всё было… правильно. Ну почему так должно быть-то?

Землянин бросил через плечо хмурый взгляд.

– Так говоришь, как будто кто-то умер. Нечего так, знаешь ли. Почему, почему… потому что! Я, может, тоже сперва считал, что это… и глупо, и вообще непорядочно. Муж, дети, пост к тому же такой, что не хухры-мухры… И вот так послать всё лесом? Это и нам всем, извиняюсь, удар по морде. И не удивился б, если б после этого опять землян из анлашок выперли… В общем, что я имел внутри себя по этому поводу сказать - там приличных слов было мало. А потом, знаешь, подумал… а мы не охренели? Да, она была женой, и матерью, и лидером. Но ведь она все эти годы выполняла безукоризненно всё, что от неё требовалось, она действительно отдавала нам всю свою жизнь, и не давала повода упрекнуть. Может, хватит? Кто имеет право требовать жизнь человека всю, целиком? Нам, может, всем нравится, конечно, когда человек самым дорогим ради долга жертвует… Сами, большинство, не знаем, что это такое. Преодолевать эгоизм - это всё прекрасно, ага, и почётно, и правильно, но человек эгоист, ему если что-то действительно нужно, то вынь это и положь, и если такими нас бог создал, значит, зачем-то так надо было.

– Нет, я далёк от того, чтобы осуждать энтил’зу… бывшую энтил’зу Иванову… Хотя мне и сложно это понять.

- Это понимать не дай бог, Тжи’Тен. Любовь - такое дело, что и в собственной не разберёшься, в чужой тем более. И не надо разбираться, всё равно нас забыли спросить. Просто когда возвращается старая любовь, это проверка на прочность всей жизни нынешней. И если нынешнее не выдержало - это не потому, что оно никудышнее, а потому, что старая любовь прочнее.

– Значит, и ты бы отступился, отпустил?

Зак какое-то время не отвечал, то ли потому, что выбирал место для снижения, то ли потому, что вопрос тяжёлый, даже не поиск ответа.

– А куда б я делся, Тжи’Тен? Во-первых запомни, бабу переломить пытаться - себе дороже, во-вторых, жизнь цацкаться ни с кем не обещала. Это не то чтоб судьба, так если говорить - обычно глупо звучит. Скорее, это жизнь как хаос в чистом виде. Разве есть какой-то такой смысл, таким вот воскресением из мёртвых разрушать сложившуюся гармоничную, образцовую жизнь? Нету никакого. Но так бывает, и всё. Вообще всё бывает, что только может случится. То мы делаем обстоятельства, то они делают нас. Но со мной такого не случится. Именно такого - не случится. Потому что огонь своё не отдаёт.

Внизу проплывало поле, размеченное не всегда равными квадратами и прямоугольниками. Миновали серо-зелёные участки «вторички», кислотно-зелёные участки «созревшего», по которым деловито ползли наземники - загребали насыщенный адсорбент, Тжи’Тен поглаживал рычаг и размышлял о страшном смысле слов Зака.

– Ну, вот и наше. Давай, понеслась.

Схема очистки почв обычная трёхступенчатая - сперва с самолётов, на небольшой высоте, рассыпается адсорбент, он положенное время вызревает, впитывая химикаты, под которые заточен, потом проходящие наземные машины собирают насыщенный адсорбент и попутно вспахивают верхний очищенный слой, чтобы следующий вид реактива, более мелкодисперсный, заложить глубже. И третьим этапом на поле высевается специальная культура мха. Этот этап уже на подольше, до трёх лет, а иногда больше, но тут уж ничего не поделаешь.

– Жаль, конечно, что так долго продвигается дело. Эти вещества очищаются дольше, чем работают.

– Зато они способны вобрать всю эту дрянь. И вообще, куда печальнее будет, когда их рабочий срок выйдет, они всё-таки на ограниченное число прогонов. Придётся закупать… Но вроде, кроме центавриан, производство этого дела освоили дрази, так что цены сильно ломить не должны.