– Телефон у меня есть. – Даниле стало противно. – Ты же сам мне его давал. Помнишь? Когда мы должны были на вокзале встретиться, а у тебя мобильник садился.

– Ну так позвони, если скучаешь.

– Вы разошлись, что ли? – догадался Данила.

– Ну ясное дело, что разошлись! Все! Хватит! – Кирилл залпом выпил вискарь, который в тот раз принес Данила.

– Кирюх, а она ведь девка хорошая, – не отставал Данила, тоже допив виски.

– Послушай, что я тебе скажу. – Друг приблизил к Даниле лицо. Он тогда заметно опьянел, даже глаза показались Даниле бесцветными. – Никогда не женись на хорошей девке! Помрешь от скуки.

Даниле тогда стало очень жалко друга.

Потом он Кирилла не жалел.

Потом он его ненавидел.

Из подъезда выбежали две молоденькие девчонки, Данила придержал им дверь. Одна поскользнулась на ступеньках, но на ногах удержалась, засмеялась. Неожиданно Данила показался себе почти стариком. Чувство было незнакомое и пугающе грустное. Не так уж часто он виделся с друзьями, а теперь внезапно почувствовал себя совершенно одиноким, как будто перенесся в чуждый, незнакомый и враждебный мир. Захотелось плюнуть на все, поехать с Улей в питомник, посидеть одному в машине.

«Закончу все поскорее, – решил он, нажимая на кнопку звонка. – Побуду здесь часик и уеду».

Есть не хотелось, но Федор заставил себя дожевать мясо. Мать поставила перед ним кружку с чаем, подвинула вазочку с конфетами.

– Не будешь успевать, ничего страшного, – предупредила Светлана Анатольевна. – Я спокойно вызову такси. Только позвони за час, не позже.

– Я успею, – пообещал Федор. Допустить, что мать одна поедет в аэропорт он не мог.

Мать сильно сдала, когда выяснился диагноз отца, и совершенно потерялась после смерти племянника. Раньше она была уверенной, веселой, острой на язык, иногда даже злой. На язык злой, в смысле.

А теперь смотрела на Федора измученными усталыми глазами.

– Я прекрасно доеду одна. Лизе ты нужнее.

Он не стал отвечать. Допил чай, быстро оделся, крикнул, что уходит, и сбежал вниз по лестнице.

Лизу ему было жалко до смерти.

Раньше мать Лизу недолюбливала. «Это ненормально, – возмущалась мама, – когда такая молоденькая девочка живет у парня».

Вообще-то, Лиза тогда еще у Сашки не жила, просто они все время были вместе. Только на ночь расставались.

«Что же тут ненормального? – смеялся отец. – Молодые влюблялись, влюбляются и будут влюбляться всегда».

Мама фыркала, злилась, называла поведение Лизы распущенностью. Ругала семью, которая совсем не следит за девочкой.

На самом деле мать просто очень беспокоилась за Сашу. Федор оснований для таких переживаний не видел ни тогда, ни сейчас. Грустно, конечно, что тетя Вера, Сашкина мама, так рано умерла, но ведь Саша к тому времени был совсем взрослым парнем.

Мать боялась, что Лиза «окрутит» Сашу. Родит ребенка, а Сашенька потом всю жизнь будет мучиться.

«Теперь вот ни Сашки, ни ребенка», – неожиданно зло подумал Федор, садясь за руль.

Двоюродного брата он видел нечасто, разве что на семейных праздниках, и в остальное время о нем совсем не вспоминал. В детстве бегали вместе во дворе, конечно, а потом только перезванивались иногда и изредка встречались. Странно, что Сашкина смерть потрясла Федора, пожалуй, сильнее, чем папина болезнь. Наверное, потому что победить болезнь шанс есть, а со смертью ничего не сделаешь.

– Лиза, ты спустишься или мне подняться? – позвонил он Сашиной жене, паркуясь около подъезда. То есть вдове позвонил.

– Спущусь.

Лиза появилась через минуту, и ему стало совсем тоскливо – двигалась Лиза как столетняя старуха. Не то чтобы медленно, а как-то тяжело, нескладно. Смотреть на это было невыносимо.

Она назвала адрес. Кабинет находился в десяти минутах езды.

По дороге Лиза молчала, и он молчал тоже. Жизнь изменилась сразу и кардинально, и сейчас ему не верилось, что еще неделю назад он был совершенно свободным человеком. Даже несмотря на папину болезнь. Врачи утверждали, что все будет хорошо, и он старался этому верить. С папой все будет хорошо, родители будут звонить ему раз в несколько дней, как и раньше, он будет много и с удовольствием работать, а в свободное время встречаться с Настей или пить пиво с приятелями и понимать, что впереди еще вся жизнь.

Но теперь он не был свободным, пока Лиза шаркает ногами, как старуха.

Чувство называлось долгом. Федор его никак не называл, только понимал, что бросить Сашкину жену не сможет. По крайней мере, пока она не переживет свое горе.

Кабинет оказался крошечной двухкомнатной квартиркой с кушеткой, какими-то приборами на тумбочке и двумя письменными столами. Один Сашин – докторский, другой для медсестры, догадался Федор. На каждом столе лежало по ноутбуку.

Федор обвел глазами стены, на стенах висели календари и пейзажи-фотографии. Наверняка медсестра постаралась, приукрасила помещение, Саша вряд ли стал бы с этим возиться. Календари и фотографии Федор снимать не стал.

Лиза сразу схватила оба компьютера, прижала к себе, как будто все остальное ее не интересовало.

– Подожди, – остановил ее Федор. – Положи компы, давай уж все отсюда увезем.

Мусорные мешки он нашел на кухне. Мешки были небольшие, но крепкие, с завязками.

Он положил в мешок приборы с тумбочки, в другой мешок сунул содержимое ящиков Сашиного стола, в третий – содержимое стола медсестры. У медсестры имущества было мало, только косметичка и круглое зеркало с треснутой рамкой. У брата стол оказался завален лекарствами.

Лиза опять прижала к себе оба ноутбука, словно боясь выпустить из рук.

– Дай мне. – Он осторожно отнял у нее компьютеры. – Уронишь еще.

Она неохотно разжала руки, постояла, обняв себя за плечи.

Он не сможет ее бросить, пока она обнимает себя за плечи, словно не понимая, где и зачем находится.

В машине Лиза опять прижала к себе ноутбук, но на этот раз только один, Сашин. Второй остался лежать на заднем сиденье.

Вцепилась в ноутбук, как будто от него зависела чья-то жизнь.

– Ты собиралась позвонить медсестре, – напомнил Федор, просто чтобы что-то сказать. – Позвонила?

– Она еще не приехала, наверное. Телефон не отвечает, – неохотно разжала губы Лиза.

– Может, тебя к родителям отвезти? – предложил он.

– Нет. Ты не беспокойся, Федор, со мной все в порядке.

Что еще предложить, он не знал. Отнес в кладовку вещи из машины, потоптался, предложил сходить за продуктами. Лиза от помощи отказалась, заверила, что еда у нее есть, и он уехал.

Компьютер медсестры, забытый на заднем сиденье, Федор обнаружил, только припарковавшись у собственного дома. Оставить его в машине не рискнул и отнес домой.

Едва ли что-то можно было изменить, но он потом долго не мог себе простить, что не проявил настойчивости и не выяснил у Лизы все, что могло иметь отношение к Сашиной смерти.

О том, чтобы разместить все имущество Кирилла в машине Данилы, не могло быть и речи. Помимо одежды, постельного белья и массы мелочей, была еще посуда, книги. Какую-то посуду им дарили, какую-то покупала еще Ника. Новой не прибавилось.

Женских вещей в квартире было мало, но они были: махровый халат в ванной, тапочки в прихожей, щетка для волос на полочке в ванной. Наверное, еще зубная щетка, потому что щеток в белом стаканчике было две. Стаканчик тоже когда-то покупала Ника, и стоил он дорого. Так дорого, что она даже не сразу решилась его купить.

– Надо грузовое такси вызывать, – решил Данила, доставая телефон.

Хорошо, что он вызвался ей помочь, одна Ника точно не справилась бы.

Пока ждали такси и грузчиков, Ника достала большой чемодан, начала складывать в него одежду бывшего мужа. Прикасаться к одежде было неприятно, как будто она хозяйничала сейчас в чужой квартире без ведома хозяев. Впрочем, так оно и было.

– Мне было жалко, что вы разошлись, – неожиданно сказал Данила.