-Слушай, Нортман, это тебя интересуют кровопролитные темы, у меня же все репортажи вполне невинные и благопристойные. Никакой жестокости, только красота, добро, сексуальные девочки.

- Круглосуточные салоны, да, Лукас?

- Ты прав, некоторые стилисты нас только преданы своему делу, что согласились дать интервью в нерабочее время, чтобы не оскорблять чувства своих клиентов. И еще мне попался такой мастер маникюра, у нее определенный способности, располагать к себе мужчин, и на себе тоже.

- Что насчет практики? Ты же должен ощутить на себе всю прелесть услуг в салонах красоты и модных домах.

- Я только этим и занимался всю ночь.

- Так ты уже нарастил себе кое-что?

Вместо ответа в Майкла полетел ком из помятой бумаги и, уклонившись в сторону, Нортман запустил в друга такой же импровизированный снаряд. Их сражение длилось не больше десяти минут, а затем Лукас достал белоснежный листок бумаги, и помахал им вместо флага, перед лицом своего друга. Майкл улыбнулся и кивнул, признавая поражения своего приятеля и прощая ему такое коварное нападение. Переглянувшись, мужчины расхохотались, но их веселье было прервано боссом, который явно не поддерживал такое поведение на работе.За спиной шефа, сотрудники называли его пираньей из-за постоянного недовольства и вечных нападок, но при всех своих недостатках их шеф был справедливым и порядочным человеком. А если слушать все его нотации с плеером в ушах, то Стивен Морган вообще был очень добрым человеком.

-Нортман, Гарсия, что за клоунаду вы устроили на рабочем месте? - выражая свое недовольство, поинтересовался руководитель.

- Настраиваемся на рабочий лад, таким образом, мистер Морган, - с искренней улыбкой ответил Лукас. - Между прочим, сейчас цирковое дело - очень прибыльный бизнес.

-Гарсия, я вижу, ты в этом деле хорошо разбираешься, судя по внешнему виду.

Журналист придирчиво осмотрел свою одежду, и не нашел ничего странного в своих рванных белых джинсах и сетчатой, полупрозрачной майке такого же цвета.

-Но, мистер Морган, я прилично одет, и это специальная униформа для сбора информации в салонах красоты. Вы ведь знаете, я планирую выпустить эксклюзивную статью.

-Я ничего не знаю, а только слышу о грандиозном материале, который скорее всего не увижу вообще. Не представляю как москитная сетка на теле, может улучшить производительность труда.

- Не сомневайтесь, босс она очень повышает производительность, правда я почему-то сомневаюсь, что этот труд имеет какое-то отношение к журналистике, - со скучающим видом сказал Майкл.

-Хватит болтать уже, если статьи не будут готовы, я лишу вас премии и урежу зарплату, а возможно стоит вышвырнуть вас обоих на улицу, - пробормотал Стивен и покинул кабинет.

- А еще нас лишат рождественских подарков, - пытаясь сделать серьезный вид, сказал Лукас. Слушай, чем ему не нравится мой внешний вид, может он просто завидует?

Включив компьютер, журналист стал перебирать свои заметки, уверенными движениями перелистывая страницы в записной книжке. Белый цвет контрастировал со смуглой и загорелой кожей мужчины, придавая ему таинственный и опасный вид. Своей яркой внешностью, мужчина был обязан испанским корням, одарившим его не только первобытной красотой, но и характерным обаянием, а также репутацией женского угодника. Впрочем, всем вышеперечисленным Гарсия очень гордился, и довольно часто подтверждал слухи действиями. Много девушек, море выпивке и немного еды - вот он, секрет счастья Лукаса Гарсия. Правда, несмотря на бесшабашное поведение, мужчина был отличным журналистом и уделял достаточно времени работе, если она не отвлекала его от личной жизни. Не дождавшись ответа от друга, Лукас решил повторить свой вопрос. Он совсем не переживал по поводу замечаний шефа, но работа в абсолютной тишине казалась ему убийственной.

-Нортман, что ты думаешь по поводу придирок шефа?

- Я вообще ничего об этом не думаю.

-Ты может ответить на мой вопрос прямо сейчас или же я буду повторять его до бесконечности.

Майкл был уверен, что это не просто слова, если уж его другу что-то стукнуло в голову, он не успокоится, пока не получит желаемое. Главное, чтобы это не была бейсбольная бита, на которую Майкл иногда посматривал во время многочасовой болтовни Гарсия.

- Лукас, ты что-нибудь слышал о дресскоде? Может тебе стоит лучше прикрывать свою тушу, чтобы она не просвечивалась сквозь многочисленные дырки в твоих шмотках?

- Я уверен, что дело не в этом. Наверное, Моргану просто не нравится белый цвет. И вообще я же не могу ходить весь в черном как ты, кстати, для полного завершения образа тебе стоит купить плащ и косу.

Майкл вновь сосредоточился на работе, в то время как Лукас продолжал рассказывать о собственной неотразимости. Черт, иногда его друг пбыл просто невыносим и Норман мечтал выселить его из штатов обратно в Испанию, хотя у Майкла складывалось впечатление, что Гарсия может докричаться и оттуда. Включиться в трудовой режим не получилось потому, что мысли Майкла вновь возвращались к рыжеволосой незнакомке. Ему вдруг стало интересно, натуральный это цвет или она воспользовалась какой-нибудь из рекламируемых красок. Посмотрев на свой стол, Майкл неожиданно для себя обнаружил, что сейчас все его документы лежат в аккуратной стопке, а не разбросаны по всему поверхности, как это было постоянно. Нортмана, поразило то, что пока он размышлял о девушке с изумрудными глазами, его руки по собственной воле собирали и складывали сотни листов в аккуратные стопки. Что это с ним? Его всегда устраивал хаос, который он именовала не иначе, как творческим беспорядком, помогающим сосредоточиться на работе. Мужчина вспомнил свое желание найти прекрасную незнакомку и, забросив статью, принялся искать сайты модельных агентств. Просматривая седьмой по счету сайт, Нортман едва сдерживал свое раздражение, никого и близко похожего на девушку из парка среди моделей не было. Все они были наштукатуренными маникенами, с кукольными выражениями лиц, а на рыжеволосой красавице он вообще не заметил косметики. Может быть она не модель? Слишком естественно она выглядела, и при этом не было в ее поведении, высокомерности, присущей звездам подиума. Да и ее походка, не была отрепетированной, слишком широкий шаг, как будто она куда-то торопилась, или от кого-то убегала. Актриса, телеведущая, певица, спортсменка? Как же найти ее в Нью-Йорке, если он не знает даже имени. А может быть она вообще приехала из другого города или страны, ведь он же расслышал какой-то едва уловимый акцент речи. И что ему делать с имеющейся информацией? Точнее с ее полным отсутствием. Майкл нахмурил лоб и потер переносицу, он так увлекся процессом поиска, что не заметил Лукаса, стоящего за спиной и с интересом рассматривающего монитор.

- Нортман, ты решил выбрать себе известную цыпочку для развлечения? Простые смертные тебя уже не интересуют?

- Если они похожи на тебя, то нет.

- Нет, серьезно, с каких пор ты стал интересоваться моделями? Не боишься, что твоя пассия затмит тебя?

- Мне это не грозит. Если ты закончил, то может пойти и сделать мнекофе.

- Господин, желает, чтобы его слуга раздобыл что-нибудь на обед?

- Именно. А еще господин просто настаивает, чтобы слуга раздобыл для себя какой-нибудь яд и не доставал больше своими вопросами.

- Если таково желание господина, то его слуга готов покончить жизнь самоубийством. Кстати, вчерашний джин действительно был ядовитым, так что твои мечты практически осуществились. Захочешь, поговорить, ты знаешь, где я нахожусь. Для того, чтобы найти известного журналиста Лукаса Гарсия, тебе необходимо оторвать свою плоскую, от постоянного сидения за работой, задницу, сделать несколько шагов направо, потом пойти два метра прямо и повернуть налево.

- Спорим, мне понадобиться намного меньше времени и действий, чтобы убить известного балабола Лукаса Гарсия?

- С тобой невозможно разговаривать. Все, я ушел.

Когда Лукас исчез за дверью, Майкл откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Перед лицом вспыхнул образ незнакомки, представившейся Маугли. Он отчетливо видел сияние ее зеленых глаз, блеск волнистых огненных волос, очертание ярких губ, но внезапно, зеленые глаза стали карими, рыжие локоны превратились в русые, и вот уже Аманда смотрит на него с укором. Майкл резко открыл глаза, его сердце учащенно забилось, а воздух куда-то исчез из легких. Аманда. Его жена. Женщина, с которой он связал свою жизнь, мать его сына. Он потерял семью, но связь, которая у него была когда-то с любимыми людьми, до сих пор существовала, однако она превратилась из спасительного каната, в петлю, медленно затягивающуюся на шее. Майкл не мог вернуть погибших, но отчаянно желал этого, и бессилие чуть не превратило его в безумца. Нортман опустил свою голову на стол, и его светлые волосы разметались по столу. Он не плакал, нет, рыдала его душа, и сердце обливалось кровавыми слезами. В таком положении его и застал Лукас, вернувшийся с кофе и бутербродами. Мужчина выругался по поводу устаревших технологий в их офисе, ему дважды приходилось открывать двери ногой, потому, что руки были заняты едой. А риск обварить некоторые участки тела, он считал неоправданным и поэтому заявил о необходимости установки новых дверей, реагирующих на появление человека, хотя швейцар его тоже вполне бы устроил.