"Злачные места"
- А ещё мой любимый ДКШ, зеркальный зал. У нас репетиции по бальным танцам проводила Татьяна Александровна Мигунова!! Почти 10 лет ДКШ был родным домом... Такого Дворца нигде не встречала...
- Ага, Зеркальный зал, мы туда на бальные танцы ходили.
- Да, сам ДКШ! Действительно, Дворец! У моего брата там свадьба была - красотища! Ребята, я плачу...
- А кто помнит "комнату школьника" во втором? Комната размещалась в подвальном помещении малосемейки. Это слева по дороге от магазина Ткани по направлению к дому культуры. Я слышал, его больше нет. Но корпуса, то остались.
- Дому культуры уже давно пришёл конец, слышал, что новые владельцы ОАО "Воркутауголь" распродают свои активы, в том числе и дом культуры. В Воркуте строительства не ведётся никакого, оконные и дверные блоки не нужны, мебель - огромная конкуренция.
Да, наш дом культуры я помню плохо. Но вот один такой вечер остался в моей памяти.
(Фото N26 - П.Комсомольский,начало 60-х г. Дом культуры - автор Алексей Александрович Кузёма)
В тот день все первые классы принимали в октябрята, следовательно, сие происходило либо в конце октября, либо в ноябре сразу после каникул. Нас привели в раздевалку дома культуры для проведения ритуала приёма. В гардеробе мы разделись, я же слегка замешкался, не зная, куда девать шапку. Пальто моё забрали, и я остался с ней в руках, как баран с писанной торбой. Оставлять головной убор на барьере мне не хотелось, вдруг бы пропала ушанка, батя непременно схватился б за ремень. Мне ничего не оставалось делать, как запихнуть её за пазуху. Вот в таком виде, в белой рубашке с погонами, на которых красовались золотые самолёты, правда, кривые и не очень-то похожие на настоящие, в тёмно-синих форменных брюках и с торчащим пузом от спрятанной шапки, я занял своё место в шеренге первоклашек. И тут-то мой схрон был обнаружен. Учительница приказала немедля отнести шапку в гардероб. Я со всех ног рванул в фойе, а оттуда в гардероб. Но, там никого не было, и я вынужден был просто положиться на судьбу и бросить шапку на ближайший стул в фойе у окна.
Всех подробностей ритуала за давностью лет не помню. Могу лишь предположить, что звучал гимн, читали стихи, говорили напутственные слова. В конце линейки всем нацепили октябрятские звёздочки, и вручили подарки. Мне досталась книжка в синем переплёте. Я лишь мельком взглянул на обложку, и чуть не заплакал. Верхом на двойке летел в страну двоечников мультяшный персонаж, натуральный двоечник. Не скажу, что я был примером. Ни по поведению, ни по успеваемости. Но так меня обидеть, записав в двоечники?! Забегая вперёд скажу, что этот урок не пошёл мне в пользу. Вернувшись домой, я закинул книгу за шкаф. С тех пор я возненавидел книги. и Практически до седьмого класса не любил читать. Буквально ненавидел книги.
Церемония посвящения нас в ряды советских школьников закончилась соревнованиями, в которых я принял посильное участие. И если от других соревнований мне удавалось увильнуть, то от этих открутиться никак нельзя было. Тем паче, что оно было до невозможности простым. Надо было сделать самолётик из бумаги и на сцене, специально для этого разлинеенной мелом с подписанными названиями городов, запустить его. В самом верху располагалась Москва. Участники по команде отправляли свои изделия в полёт над воображаемой картой страны. Чей самолёт улетит дальше всех, тот и победил. Лично меня никто не учил, как делать эти самолёты, а потому я соорудил нечто мощное, эдакую летающую крепость из бумаги, разрисованную кривыми толи красными, толи зелёными звёздами!.. При первом же запуске мой шедевр рухнул как подкошенный мне под ноги, не долетев даже до первой полосы. Последовавшие за этим ещё две попытки были с тем же результатом.
Тут надо сделать небольшое отступление и кое-что пояснить.
Так получалось, что у меня всегда было всё наоборот. Не так, как у всех. К примеру, все мои одноклассники на уроки рисования и труда приходили с пачками красивой цветной бумаги, у меня же такой не было. Почему-то родители не смогли купить её. Толи дефицит это был, толи очень дорого. Не знаю. Проблему эту отец решил по-своему. Он купил краски, кисточку и принялся раскрашивать альбомные листы. Что из этого получилось?! Думаю, никому не интересно. Мазки кисти ярко выделялись на неоднотонном поле листа. Причём, отцу лень было красить лист с обеих сторон, не говоря уже о тщательности раскраски, поэтому с обратной стороны он был девственно бел!.. А цвет мне приходилось угадывать по отдельным, ярко выраженным пятнам краски. Самолётики, вырезанные из конфетной фольги, выглядели не лучше, потому что отцу некогда было искать трафарет, чтобы вырезать красиво. Вот поэтому на всех соревнованиях я старался не высовываться. Очень уж не хотелось демонстрировать свою несостоятельность. Точнее, родительскую. Так и с подушечкой для звёздочки получилось. У всех были пышные, красивые ярко-красные банты, и лишь мне прикололи нечто неудобопонятное, похожее одновременно и на красную тряпицу, с аккуратно обмётанными краями, и на морщинистый, в складках, плохо отглаженный поросячий пятачок.
В отличии от бабушки, которая слыла хорошей портнихой в селе, мать шить не умела. Не вовремя она родилась. Не до учёбы было. Война, потом голод, отец пьяница. Когда ей было учиться? А главное, у кого? В семье, кроме неё, ещё сестра была, а в сорок шестом-голодном родился брат. А вот рукодельничать, проще говоря, из бумаги творить, то она умела, но не любила. Как-то раз после очередного моего нытья она вырвала из тетрадки несколько листков, взяла ножницы, клей и кисточку, а через полчаса у нас на столе стоял бумажный домик. Мама попросила краски у соседей, и расскрасила домик, вырезала окошки, изготовила бумажный стол, стул, диванчик, и всё это поместила в домик. После чего накрыла его крышей с трубой. Вечером упросила батю, и тот устроил подсветку. Поставил фонарик позади дома и включил. Эта композиция очень долго стояла на телевизоре. Куда она делась потом, не знаю.
И ещё один раз она занялась созданием игрушек, когда я в больницу попал. Сделала она какую-то интересную штуку. Прямоугольник из стекла вырезала, обклеила его бумагой, и внутри вдруг оказались картинки. Стоило лишь встряхнуть, как под стеклом картинка менялась. К сожалению за давностью лет конструкционных деталей не помню. Но впечатление осталось.
