<p>

Петух. (Или я прокукарекаю, а там хоть... убивай).

Жил был ризен. Так себе ризен. Не плохой и не хороший. Я же говорю – так себе. А жил он не высоко и не низк..., тьфу, жил-то он как раз низко. На веранде он жил в частном доме, но в черте города. И имел это ризен пакостную привычку жалобно и громко душераздирающе стенать по утрам. Ровнехонько в шесть утра начинал он жалостно свою молитву о скорейшей прогулке доносить до своей хозяйки, а заодно и до соседей. Причины тому были весьма уважительные: приучила его хозяйка с детства гулять аккурат в шесть утра, так как в семь ей из дому убегать нужно было. И вот так вот она продолжала делать, с похвальной педантичностью, на протяжении года. А потом поменялся режим работы. И вставать ей надо было на работу в девять. А кому ж не хочется поспать лишние минут 180?!

Хозяйка эта, по природе мягкий и сдержанный человек, собаку свою любила, конечно... Но всему есть предел. На мой вопрос что делать, я ответил: запустите в гада что-нибудь тяжелое, сопровождая сей процесс энергичными выражениями. Она меня послушалась, но поскольку, повторюсь, человек она была сдержанный и мягкий, то предметом оказалась подушка, а энергичное выражение: «помолчи, козлик». Тон был соответствующий.

Соседи, отдавая должное вокальным данным бородатого певца, тем не менее, с какой-то странной настойчивостью, просили перенести распеву на более урочное время.

Время шло – петух все кукарекал. И вот однажды... Выпало нашей героине целых два дня работы без сна и отдыха. На износ. А потом спать. Спать. И еще раз спать. Ага! Как же! Утро, как обычно, началось с молитвы за здравие хозяйки. Не успел пес пропеть и четверть первого куплета, как увидел (услышал, а потом и почувствовал), что такое разъяренная женщина. Увидел он: хозяйка в чем мать родила неслась, с развивающимися волосами, как богиня смерти, к нему. Услышал он, от обычно сдержанной хозяйки: «Заткни-и-и-сь, петух еба...й!!!». И почувствовал он: ломают об его головушку забубенную кухонную принадлежность под название «доска деревянная, разделочная, хлебная»! Больше он ничего не видел, не слышал и не чувствовал. Очнувшись, песик напрочь забыл слова молитвы. Правда, через какое-то время, стал делать намаз возле входной двери: скрестись лапами. Но с этим тоже справились. Как? Я, думаю, вы догадались.

Резюме: Хлебная доска тоже камертон. </p>

<p>

 </p>