- Леди Хикари? - рядом что-то зашуршало, отвлекая от саднящей боли в отбитых о дверь овчарни руках.
В ночи бас скромного секретаря королевского асессора звучал оглушающе. Даже если он просто шептал, не уверенный, сплю я или нет.
- М-м? - невнятно откликнулась я.
Зубам тоже досталось.
- Не спится? - очень осмысленно поинтересовался Констант и вытянул руку на звук. Я дернулась и подставила под его горячие пальцы плечо - вместо шеи.
Теперь мне однозначно не спалось.
- Вы храпите, - нахально соврала я.
- Простите, - смущения в голосе ни на грамм, и убирать руку он не спешил. Кажется, банально не поверил. - Мне приснилось… вряд ли овчарню построили вокруг менгира?
- Нет, конечно, - согласилась я и бесцеремонно переложила его ладонь на пол кибитки.
- Значит, менгир откуда-то притащили, - преспокойно сделал вывод секретарь, будто ничего и не произошло. - Вряд ли такую махину можно запросто принести на своих двоих. Вы не видели следы подводы или какой-нибудь тачки возле овчарни? Они должны быть свежие и глубокие.
Лисица притормозила на выходе, опустив морду к земле. Будь у нее настоящие глаза, она бы подслеповато прищурилась.
- Нет, - машинально ответила я, с трудом сфокусировав взгляд. - Там были только следы копыт и ботинок, все относительно неглубокие.
- О, - теперь в вибрирующе низком голосе звучало удовлетворение, - отлично. Это существенно снижает круг поисков.
- Н-да? - скептически уточнила я.
- Конечно, - уверенно отозвался Констант. - Если менгир не привезли и не притащили, значит, его телепортировали. Насколько мне известно, на Тейнаре нет официально признанных магов, да и в колдовство мало кто верит, хотя многие про него слышали. Значит, жертвоприношение совершил одаренный чужак, проучившийся как минимум два курса в высшем учебном заведении.
- Вы имеете право хранить молчание, господин Эмбер, - мрачно пошутила я. К моему удивлению, он и впрямь замолчал, зловеще шурша в темноте, и я воспользовалась моментом: - Только с чего вы взяли, что похититель и этот менгиропоклонник - одно лицо?
- А меня все равно интересуют оба, - честно признался секретарь и неожиданно добавил: - Не могу нашарить чучело. Вы его переложили?
Я с трудом удержалась, чтобы не подколоть его на тему плюшевых мишек, и дала взамен отличный повод подкалывать меня саму.
- Я его забрала, - соврала я. - Мне с ним лучше спится.
- Кажется, мы с вами из-за него подеремся, - напророчил Констант и завозился, видимо, устраиваясь поудобнее.
Чучело остановилось возле кибитки и заинтересованно внимало.
- Давайте утром, - серьезно предложила я. - Выспимся и решим этот вопрос раз и навсегда.
Кажется, у него были какие-то конструктивные предложения на этот счет, но невольному слушателю надоело ждать. В кибитку запрыгнула лисица-двойник: бесплотная, угольно-черная - она вполне была способна проделать это абсолютно бесшумно, пока чучело, не утерпев, все-таки принялось мышковать. Его тень проскользнула за спиной секретаря и беззвучно клацнула зубами.
Кажется, он вырубился так резко, что ударился головой.
Чучело вспрыгнуло с некоторой задержкой, зато притащило в зубах мышь - не то придушенную, не то скончавшуюся от шока. Я привычно выцарапала ножом у нее на пузе тории с фигуркой под аркой и отвернулась, невидяще уставившись в стену кибитки.
Кто еще мог узнать, как накормить одержимого?
И как долго тот будет довольствоваться овцами?..
Глава 10. О-ками-сама в рыжей шубе
Наутро Констант обзавелся внушительной шишкой и дурным настроением, отчего мне быстро стало казаться, будто шишке на его затылке слишком одиноко и надо бы путем грубого рукоприкладства организовать ей компанию. Увы, вековые традиции ками запрещали прибегать к боевым искусствам иначе как для защиты, а без них нечего было и пытаться. Пришлось держать себя в руках.
К счастью, шишке и дурному настроению не было суждено продержаться долго. Во Флат-Плейсовском филиале Самаджа - добротном двухэтажном особняке в традиционном тейнарском стиле, удачно дополненном цветущим пышным палисадником - нас встретили так, будто ждали этак с месяц-другой, прямо-таки сгорая от нетерпения.
- Приветствую вас, - ками-хостесс улыбнулась так очаровательно, что Констант намертво прикипел к ней взглядом, а я невольно пришла к выводу, что на свой внешний вид мне следовало потратить больше времени. Разика этак в два-три. - Меня зовут…
- Женевьев, - обреченно вздохнула я. - Давно не виделись. Позволь представить господина Константа Эмбера, моего дорогого гостя с Ирейи.
Нужно отдать ей должное: лицо она держала превосходно, несмотря ни на что.
“Давно” - это было очень мягко сказано. Кроме того, в нашу последнюю встречу я явилась в компании, совершенно неподобающей о-ками-сама, и вела она себя крайне непристойно: погрызла диван в гостевой комнате, растерзала занавеску в спальне младших ками, вусмерть перепугала работниц столовой и в конце концов пометила колонну в холле.
Но от лисицы вряд ли можно было ожидать, что она продемонстрирует изысканные манеры, правда?
Особенно от дохлой.
- Бесконечно рад знакомству, леди Женевьев, - будто и не заметив напряженной паузы, сообщил Констант и неглубоко поклонился. - Воистину, Тейнар - дивный цветник.
На моей памяти он оказался первым гостем Самаджа, который, войдя в филиал, пялился не на руки окружающих ками, а на пару мягких диванов и кофейный столик в углу холла. Будто знал, что припрятано в потайном отделении в подлокотнике… и не хуже меня понимал, насколько Женевьев близка к тому, чтобы начать распылять парализующий яд - хотя виду она, разумеется, не подавала.
- Я вижу, Ирейе тоже есть чем гордиться, - ровным голосом отозвалась моя школьная подруга. - Восточный Самадж будет счастлив принимать вас под своим кровом, господин Эмбер.
- Господин Эмбер спешит в Оффспринг-Хилл, - вклинилась я. - Но у меня есть важные новости для наших господ, и мой дорогой гость милостиво согласился подождать несколько часов. Я надеялась, что господин Эмбер сможет рассчитывать на теплый прием и хорошую компанию, пока я буду занята.
Женевьев бросила на меня ничего не выражающий взгляд. Я с трудом удержалась от того, чтобы начать судорожно оправдываться, рассказывать, что произошло, и объяснять, что лиса ничуть не опасна - пока ни на ком из нас нет жертвенного знака.
Поздновато рассчитывать на дружбу Женевьев. Она-то отлично видела, что при случае я тоже хожу в рыжей шубе и умею быть на диво убедительной, когда дело доходит до необходимости покинуть Самадж, и теперь ее волнует только одно: стоит ли подпускать меня близко к нашим господам?
А для ответа на этот вопрос достаточно аккуратно, обязательно за спиной Константа, продемонстрировать традиционный вышитый кошель, в каком обычно приносились все проценты для Внешнего Круга.
- Разумеется, - слегка подобрела Женевьев: такие “новости” ее вполне устраивали, а что до лисы… господа в любом случае осведомлены о ней во всех подробностях. - Соблаговолите следовать за мной, господин Эмбер. Должно быть, вы очень устали в дороге?
Мило улыбаясь и щебеча о волшебном чае “по традиционному рецепту, это чудесно, поверьте!”, Женевьев подхватила Константа под руку и увела в малую гостиную. Сомневаться не приходилось: сюртук она ощупала, клиента оценила, и секретарь королевского асессора будет осчастливлен и очарован в кратчайшие сроки, не успев и пискнуть.
Я в смешанных чувствах смотрела им вслед. Высокая, статная Женевьев с ее чудесными светлыми волосами, собранными в сложную прическу, и смуглый подтянутый Констант рядом смотрелись на диво гармонично. С трудом верилось, что сей лакомый кусочек в Самадж притащила я, а не моя школьная подруга.
Ведь, справедливости ради, это Женевьев была лучшей ученицей курса, самой талантливой, естественной, одаренной, красивой, сильной. Это от нее в восторге учителя, господа и клиенты. Это она - лицо филиала. Это ей позволено носить самый дорогой капари, какой только есть во Флат-Плейсе, - нежно-голубой, великолепно оттеняющий белейшую, ухоженную кожу. Это ей прошедшие годы пошли только на пользу: сейчас Женевьев была даже ослепительнее, чем я ее помнила.
