В тот момент я бы еще и не то позволила, но предпочла сдержанно согласиться и опереться о предложенную руку.

Лорд Аидан кивнул и решительно свернул вниз, к заливу. Рука не была простым жестом вежливости, он действительно поддерживал меня, но от выбранного направления меня замутило. Я тоже помнила, что за санаторием на берегу есть подземный бункер, зачарованный от жара и давления не хуже Храма, только спокойнее от этого не становилось.

Сердитая Русалочка располагалась всего лишь в полукилометре от берега на глубине пятидесяти метров. Вздумай она «рассердиться» раньше названного в прогнозе срока, ни расстояние, ни толща воды не станут достаточной преградой, чтобы защитить двух самоуверенных идиотов, вздумавших прогуляться по Кальдере накануне извержения.

Минуточку. Это я – просто идиотка, у которой в жизни не осталось ничего, кроме работы, но он-то что делал в Кальдере?

– Вы остановились в «Хвое», лорд Аидан? – осторожно поинтересовалась я. Голос подрагивал.

– Нет, – механически откликнулся Джинринн-старший – и только потом сообразил, что ляпнул. Но менять показания было поздно, и оставалось только художественно врать. – Я… посещал «Хвою», чтобы поинтересоваться условиями поминального ужина, но, по всей видимости, будет гораздо удобнее провести его непосредственно в Храме.

Ну, или не особо художественно.

Хотя нужно признать: даже маркизе неоткуда знать, каково финансовое положение барона Джинринн. Это Рино мог бесцеремонно сунуть нос в налоговые ведомости и потом просветить подчиненную в порядке повседневного трепа о текущих делах. Если бы не он, я бы не знала ни о ссуде на ремонт особняка, ни о продаже аметистового комплекта покойной леди Джинринн и известие о возможной аренде ресторана «Хвои» восприняла спокойно.

Но с чего барону лично идти в Кальдеру, да еще за день до похорон – это отличный вопрос. Жаль только, что леди не должна интересоваться такими вещами.

Я чувствовала себя, как гончая, взявшая след, и была вынуждена признать, что привычка коренных жителей архипелага именовать сотрудников Сыска ищейками не лишена некоторой обывательски-цепкой наблюдательности. Азарт почти заглушал чувство страха, наступающее на пятки, и я постаралась сконцентрироваться на разговоре.

– Должно быть, вам очень тяжело, – я опустила глаза. – Похороны пришлось организовывать в такой ужасной спешке… Но вы справляетесь, как и подобает наследнику героев Последнего Переворота. Ваши предки гордились бы вами.

Дорогу под ногами засыпал черный вулканический песок. Мысли в моей голове роились, будто пыльные воронки вдоль обочины, такие же темные и беспорядочные.

До сих пор я была уверена, что чувства Шаридана ко мне – великолепно отточенная актерская игра, и, если он получил благословение старшего брата, значит, Аидан попросту одурачен. Как, впрочем, и половина высшего общества, твердо уверенная в скорой помолвке. Но барон Джинринн действительно хотел со мной связаться – и вовсе не ради похорон. Никто не пытается улыбнуться под маской и встать так, чтобы выгоднее выглядеть, когда нужно сообщить о погребении близкого родственника. В такие моменты хорошее впечатление – последнее, о чем беспокоятся.

А Аидан старательно втягивал живот и расправлял плечи, хотя сама я, закутанная в пыльный тюрбан и маску, вряд ли могла претендовать на звание светской – да и какой-либо вообще – красавицы.

Что ему нужно от меня?

– Надеюсь на это, – глухо сказал барон и чуть напряг руку, вынудив меня держаться ближе. – Леди Альгринн, сейчас, наверное, не лучший момент, но я…

Что «но он», я уже не услышала. Сердитая Русалочка определенно не была согласна с бароном касательно лучшего момента.

От грохота заложило уши. Земля задрожала, как будто хотела убраться подальше едва ли не больше, чем я сама. Пыльные воронки вдоль обочины вытянулись в размытые черные полосы, хватающиеся за платье и больно бьющие в лицо, а потом мне окончательно залепило очки, и дорога опрокинулась под ноги.

Кажется, маги все-таки облажались с прогнозом – хоть и не так сильно, как я предполагала поначалу.

– …житесь!..

– Держусь, – неохотно призналась я и наконец-то рискнула вздохнуть.

Воздух был неприятно горячим; он обжигал нос и царапался в легких, как раскаленная стеклянная пыль. Перед глазами царила пугающая серо-коричневая темнота, а земля под спиной мелко дрожала.

С нездоровой тишиной вокруг это вязалось мало.

– Лорд Аидан?..

– Я здесь, – отозвался он и чуть сжал пальцы на моем запястье.

Наплевав на приличия, я протерла очки перчаткой, и за мутной пепельной пеленой проступило неожиданно яркое серебряное сияние. Мужской профиль на его фоне был будто нарисован углем на плотной бумаге для акварели.

Лорд Аидан снял маску и размотал тюрбан, и его слегка взъерошенный затылок в серебряных отблесках защитного заклинания выглядел так по-домашнему, что творящийся вокруг сюр казался неуместным.

– Где мы? – я осторожно села, прислушиваясь к своим ощущениям, и мысленно возблагодарила пышные юбки и жесткий корсет: похоже, я почти не пострадала – в основном из-за того, что была одета по последней моде.

– Скатились в кювет, – несколько неуверенно отозвался лорд Аидан. – Я сплел что-то вроде того заклинания, что обычно возводила вокруг себя леди Адриана, чтобы защититься от пыли, но, признаться… леди Альгринн, вы не сочтете оскорбительной просьбу сесть ближе ко мне? Я не уверен, что сумею долго держать щит большого радиуса. Это… выматывает.

Я неуверенно изучила сантиметров десять свободного пространства между нами и подавила смешок. Сама леди Адриана, наверное, в такой момент ввернула бы что-нибудь о пережитках ирейского воспитания и их совместимостью с принципами выживания. Впрочем, у нее-то не возникло бы проблем с подпиткой щита…

Чистокровная хеллька, сформировавшая первое заклинание прежде, чем сказала первое слово. Их планета всегда могла похвастаться одаренными магами, а уж кому, как не единственной принцессе, бить все возможные рекорды по силе?..

Ирейцам приходилось обходиться малым, и оттого – быть куда изощреннее.

– Вы сможете двигать заклинание? – спросила я, пододвигаясь вплотную и притягивая колени к груди. Аидан с облегчением сжал защитную сферу так, что свечение подступало к его ботинкам. – Неизвестно, сколько продлится извержение. Нужно добраться до убежища.

– Это будет несколько затруднительно, – скованно сознался барон. – То есть… не двигать заклинание, а добраться до убежища.

Я выглянула из-за его плеча, но ничего толком рассмотреть не смогла.

– Почему?

– Пирокластический поток изволил цивилизованно пройтись по дороге, – сказал Аидан и нервно расхохотался. Я тоже невольно фыркнула, хотя ситуация к веселью явно не располагала. Но если он смеется – значит, все не так уж плохо? – Мы… мы живы потому, что ему предшествовал сильный толчок. Вас сбило с ног, а меня… – он снова расхохотался и спрятал лицо в ладонях. – А меня зацепил каркас вашей юбки, когда вы уже летели в кювет. Кажется, я обязан жизнью вашему чувству стиля, леди Альгринн.

– Что ж, а я обязана жизнью вашей скорости реакции и магическому дару, лорд Аидан, – признала я. – Но, боюсь, все три фактора не будут иметь никакого значения, если мы немедленно не отправимся в убежище.

– Да, конечно… – он поднял голову – и вдруг схватил меня за запястья, уткнулся лицом в чашу моих ладоней, мгновенно наполнив ее теплым дыханием, и снова заговорил, сбивчиво и быстро. – Только позвольте мне сказать, леди Альгринн. Клянусь, я ни за что не заговорил бы, хотя бы из уважения к покойному брату. Но сегодня… мы встретились на пустой дороге, и вы… вы ведь спасли меня, Вега. Может, это знак, что я не должен молчать?

– Молчать… о чем, лорд Аидан? – спросила я и затаила дыхание, охваченная азартом, как пепельным бураном, и столь же ослепленная.

Барон жарко прижался губами к моим ладоням – сначала к левой, затем к правой – и повернул голову, касаясь их щекой, умиротворенно закрыв глаза. Вокруг нас бушевала пепельная буря, в километре извергался подводный вулкан, а пирокластический поток прошел так близко, что не верилось, что мы до сих пор живы. А мы – сидели в крошечной серебряной сфере, в невозможном, противоестественном островке спокойствия, в невозможной, противоестественной тишине, которую нарушал только его голос.