— Думал, что умру там, но, похоже… совпадений не бывает, Собиратель.

«Если я ошибся в нём — мне конец».

— Кажется, ты выбрал себе правильное имя, — наконец решил Таласка. Резко повернувшись, он вновь заходил по комнате. — Скажи, что думаешь о нашей бронетехнике?

Проверка только началась, но Крест чувствовал, что преодолел важнейший барьер.

После того, как капитан Омазет указала на подходящих рекрутов, они собрались у ворот, чтобы попрощаться с собратьями. Верная данному слову, женщина подготовила колонну легкобронированных машин, — она назвала их «Химерами» — в которых паломников должны были отправить на Шпиль Каритас и передать там Спиральной Заре.

— Я хочу остаться, Ари, — прохрипела Офель, цепляясь за руки медике. Девушка пылала от жара, воспалённые глаза слезились. Она настолько ослабла, что товарищам пришлось на руках поднять её в бронетранспортёр.

— Скоро ты будешь в безопасности, — пообещала Арикен, осторожно освободилась из хватки подруги и отошла. — В Шпилях за тобой приглядят, Офель.

— Нет… нет… так неправильно… Подожди…

Люк «Химеры» захлопнулся, обрубив нить лихорадочного взгляда девушки.

— Всё будет хорошо, — прошептала медике вслед удаляющейся машине.

— Мне жаль, Арикен, — сказал Бхарло, стоявший у её плеча. Лицо наставника словно бы сжалось, как и он сам.

— Ты ничего не мог сделать, пастырь.

— Наверное, но кому нужен незрячий поводырь?

— Так что сказала тебе капитан? — спросила медике.

Выбрав свою десятину, Омазет отозвала Бхарло в сторону и о чём-то тихо переговорила с ним.

— Она разглядела человека, которым я был, и посоветовала мне вновь отыскать его.

— Этот человек — не тот, кто нужен тебе сейчас.

— Возможно, — пастырь сверкнул привычной грустной улыбкой. Затем он отвернулся и забрался в последний БТР. — Удачи, друг мой.

«Почему капитан не взяла его? — удивлялась Арикен, глядя на отбывающий конвой. — Если кто из нас и умеет драться, так это Бхарло».

Исповедник Лазаро ждал за дверью комнаты для совещаний, пока Крест и Таласка наконец не завершили разговор. Втроём гвардейцы отправились в скромную офицерскую столовую, где к ним присоединились комиссар и другие высокие чины полка.

— К сожалению, капитан Омазет не появится, — сказал Клавель. — Прислала сообщение, что будет занята с новобранцами.

Полковник коротко кивнул. Эмброуз почувствовал, что отсутствие Омазет не стало для остальных неожиданностью.

— Капитан Ведьма думает, что слишком хороша для компании тронобоязненных солдат, — заметил один из офицеров. Аккуратно подстриженные волосы с проседью и эспаньолка обрамляли его ястребиное лицо, словно бы заостряя хищные черты.

— Она всех людей одинаково ненавидит, товарищ, — отозвался другой гвардеец и сердито оскалился. В спутанной чёрной бороде мелькнули зубы с железными коронками. На вытянутой, словно пуля, бритой голове офицера сражались за территорию железные кольца и татуировки. Он возвышался над сослуживцами, и его громадному телу было тесно в отороченной мехом шинели.

— Майор Шаваль Казан, пехотный командир, — представил великана Шандор, затем кивнул в сторону седеющего офицера: — И майор Маркел Ростик, командир моторизованных соединений.

— Квезада, — назвался третий гвардеец, когда священник повернулся к нему. — Капитан Висельников.

— Ветеранский взвод полка, — пояснил Лазаро. — Чрезвычайно исключительные бойцы.

— По милости Императора, — согласился Квезада.

Он был старше остальных и носил простой мундир, на котором выделялся лишь алый кушак. Белые, как снег, волосы офицер зачесывал назад и собирал в высокий чуб на макушке, открывая морщинистое лицо. Если Ростик и Казан пристально изучали незнакомца, Квезада просто наблюдал за ним.

— Капитан Крест будет служить в отделе тылового обеспечения, — сообщил комиссар Клавель. — Предполагаю, господа, что вы окажете ему всяческую поддержку.

— Он принёс клятву? — требовательно спросил Маркел.

— Да, сэр, — Эмброуз поднял правую руку, показывая символ, который полковник Таласка нанёс ему на ладонь иглой и чернилами. — Я встаю с вами под Чёрным Флагом.

«Таков обычай Вассаго, Крест, — сказал ему командир. — Полки Чёрных Флагов собирают с пяти Затонувших Миров, — Верзанта, Леты, Шилара, Кантико и Ктолла — но мы всегда вливаем себе свежую кровь со стороны. Находим выживших бойцов разбитых армий, воинов без надежды и цели, порой даже отступников, что ищут второй шанс. Все они перерождаются под Чёрным Флагом Вассаго».

— Странная метка, — Ростик хмуро смотрел на татуировку Креста, стилизованную восьмерку с недремлющим глазом в центре.

— Но верная для этого человека, — рассудил Квезада.

Повинуясь жесту полковника, офицеры сели. Эмброуз ждал, что они начнутся интересоваться его прошлым, но гвардейцы обедали почти в полном молчании, словно вопросы нарушили бы какой-то неписаный кодекс поведения.

«Возможно, им достаточно метки», — решил Крест.

Угощение Таласки оказалось таким же непритязательным, как и сам офицер. В меню входила вода и стандартные пайки, выложенные на жестяные тарелки, но никто из гвардейцев не жаловался, и уважение Эмброуза к Чёрным Флагам несколько возросло. Восьмой полк, возможно, был странноватым, однако его командиры не пользовались привилегиями своих званий — по крайней мере, в присутствии полковника.

«И над всеми ними висит тень, — ощутил Крест. — Облазть нанесла Чёрным Флагам тяжёлую рану, быть может, даже смертельную. — Охваченный приступом стыда, Эмброуз вспомнил свой прежний полк. — Неужели от него остался только я?»

Три офицера отбыли вскоре после трапезы, и Крест вдруг осознал, что полковник за всё это время не произнёс ни слова. Даже после их ухода Кангре не прервал мрачных раздумий. Капитан посмотрел на Лазаро и Клавеля, но и тот, и другой прятали глаза.

— Что думаешь о них, Крест? — неожиданно спросил Таласка.

— Ростик не так смышлён, как считает сам, — ответил Эмброуз, которому показалось, что это очередная проверка, — но Казан сообразительнее, чем пытается представить. Квезада… Ничего не могу сказать о Квезаде.

— Я никому из них не доверяю, — объявил полковник. — Я вообще никому не доверяю, кроме людей в этой комнате и моих Безмолвных Паладинов.

«Зреет мятеж?» — подумал Крест. Такое нередко случалось в деморализованных полках, особенно если солдаты утрачивали веру в командующего офицера.

— Завтра я встречаюсь с круговым магусом Спиральной Зари, — сменил тему Кангре. — Он наверняка опротестует задержание паломников.

— Не могу сказать, что удивлен. Вы применили силу к верующим из секты Имперского Кредо, — заметил Эмброуз.

— Ты будешь присутствовать, — сказал ему Таласка, — и наблюдать.

Полковник взглянул на своих советников, и все трое безмолвно с чем-то согласились.

— Но сначала, — добавил Кангре, — ты должен кое-что увидеть.

Уже стемнело, когда офицеры покинули опорный пункт. В полной тишине Таласка провел небольшой отряд через лагерь. Они подошли к лазарету, и Крест услышал изнутри приглушённый кашель, но полковник свернул вбок, к небольшой пристройке. Возле массивной двери стоял один из Безмолвных Паладинов.

— Держи, пригодится, — Шандор протянул Эмброузу дыхательную маску. — На Искуплении их выдают всем, для защиты при помрачениях, но и сейчас без неё не обойтись.

Остальные уже надевали респираторы, и Крест быстро последовал их примеру, путаясь в незнакомом снаряжении.

— Трон, избави нас от мрака, — пробормотал Лазаро, входя в пристройку.

Эмброуз оступился на пороге — даже сквозь маску его накрыло жуткое зловоние в замкнутом пространстве.

— Тело я забрал из хранилища сегодня утром, — Клавель показал на прикрытую брезентом каталку в дальнем конце помещения. — Оно почти трехмесячной давности, но, как мне кажется, подойдёт.