Карина едва заметно вздрогнула, крепко сжав кулаки, девушка яростно прошипела:
-Вот не стоит об этом. Ты даже не представляешь каково ей было, каково было мне, на что мы шли тогда, на что готовы были пойти… - на миг замолчав, девушка тихо и ошарашено выпалила, не совсем уверенная в своих предположениях, - Ты ведь и ей об этом напомнил?
Я лишь пожал плечами в ответ. Это самый простой способ влияния, задеть за живое. Напомнить о потерянном. Тогда у человека первоначально срабатывает ярость, а вот потом он сдувается. Приходит боль и грусть. И вот тогда уже можно спокойно влиять и вытягивать любую правду из такого человека.
Грубо, подло, но весьма действенно.
-Сволочь… Ты хоть понимаешь, как обычной девушке предлагать себя такому как ты? - взорвалась девушка переходя на крик, - Она тогда полночи проплакала, а ты… Да если бы не ее гордость, мы бы и без тебя обошлись.
Вот теперь мне даже стало интересно. И что бы они могли сделать? Откуда взять деньги? Сумма то немаленькая, нет лично для меня не так уж и много. Но для них, запредельно.
-Да? Слабо вериться. Что же это был за вариант такой, что вместо него Тамила предпочла прийти ко мне.
Карина замолчала, поняв, что в порыве злости сболтнула лишнего. Скрестив руки на груди, девушка сверлила меня весьма недружелюбным и злым взглядом. А мне больше не о чем было говорить с ней. Поэтому, не дожидаясь ее ответа на мои слова, развернулся и вышел.
А вот в коридоре меня помимо Милы на удивление поджидал и Игорь. Причем девочка весьма насторожено на него посматривала, в то время как Игорь сверкал наглой белозубой улыбкой, такой для него несвойственной.
-Уходите? - с интересом спросил друг, переводя насмешливые взгляды с меня на девушку.
-Да.
-Ну и удачи.
Друг, подмигнув Миле, и при виде ее перекошенной мордашки весело засмеялся.
Мне, конечно, любопытно стало, о чем они таком говорили, но сейчас меня это меньше волновало, чем доставка девушки домой в целости и сохранности. Поэтому, подхватив Милу под локоть, целенаправленно двинулся в сторону выхода.
2010, зима…
Устало сползаю по стенке. И снова “нет”. И снова “нам очень жаль”. Как же я от этого устала…
-Мил, - из комнаты выглянула Кари, увидев, что я сижу на полу, подруга нахмурилась, - снова отказали?
Я только кивнула. За прошедшие полтора месяца это уже столь привычно, что возмущения уже не раздаются ни со стороны Карины, ни с моей.
Кари, подошла ко мне, присев передо мною на корточки, подруга тихо произнесла:
-Мил, я могу попробовать… конечно это не совсем законно, но… В общем, есть один знакомый, ему нужна небольшая помощь…
-Нет.
Я знала, о чем она, и примерно представляла, что именно ей нужно будет сделать. И не могла пойти на это. Ведь если только ее поймают…
-Мил, деньги большие. Всего полгода-год так поработать…
-И перебраться жить в женскую колонию, - закончила я за нее.
Карина только недовольно фыркнула, но возражать не стала. Потому что нечего было. Она это хорошо понимала, как и я.
В жизни много чего произойти может. Тебя могут сбить на улице, ты можешь просто идти и, упав, сломать руку, всякое случается. Иногда же, когда отчаяние затапливает тебя всего без остатка, плюнуть на гордость, собственное достоинство, совесть, кажется, так легко, так правильно. И остается только сделать один короткий шаг, один шаг навстречу точке невозврата.
Что будет дальше? Ничего. Если ты не сделаешь его. Но если сделаешь…
Я всегда знала, какой бывает Кари. Какими бывают ее друзья, знакомые, просто люди, вертящиеся в ее компаниях. И не все из них были хорошие… далеко не все.
-Ты утрируешь, - беспечно произнесла подруга.
-А ты недооцениваешь степень риска, - спокойно возразила я.
-Хорошо, - Карина поднялась. Сложив руки на груди, девушка с легкой иронией посмотрела на меня, - я не стану этого делать. Пройдет месяц, может два, начнутся осложнения…, ты ведь не думаешь, что я не вижу, как тебе плохо? Как ты все чаще хватаешься за стены и мебель, боясь упасть. Сколько ты еще сможешь вот так вот бегать по своим службам и госструктурам?
Я промолчала. Все так. С каждым днем только хуже становиться. Но ведь кроме меня, Кари и тренера это мало кого волнует.
Все попытки доказать, что я имею право продать квартиру проваливались. Мне не давали ссуду, не хотели помогать фонды помощи. И, самое гадкое, временами мне просто не верили.
Есть такая странная человеческая позиция: “Ты дееспособен, ты можешь ходить - значит не все так печально и смертельно”. И раньше я сама так считала, а сейчас…, сейчас головные боли не проходят, как и темнота перед глазами, резкая слабость, онемение…
-Хватит делать вид, что мы справляемся, - тихо прошептала Кари, - потому что это не так. И я все понимаю, и риск, и гадство от такой работы…, но у меня закончились варианты, и это последний.
-Нет, я не согласна.
Карина, с упреком и раздражением посмотрела на меня. Ей много хотелось еще сказать, точнее даже высказать. Но, вместо этого, девушка развернулась и молча пошла к себе в комнату. Уже на пороге, она остановилась и, так и не поворачиваясь ко мне лицом, произнесла:
-У тебя есть месяц Мила, найдешь выход - молодец. Не найдешь - быть мне курьером.
После этого подруга с силой захлопнула дверь. Я же, все также сидя на полу, тихо завыла от отчаяния.
Глава 8. Кто ищет, тот всегда находит
2012, лето…
-Мил, отстань, а, - проворчала подруга, пытаясь с головой укрыться одеялом и избавиться, таким образом, от одного весьма настойчивого будильника в моем лице.
Игнорируя попытки сопротивления, отобрала у нее подушку и одеяло. Ей конечно на работу так рано не нужно, да еще и в понедельник, когда в клубах девушки - танцовщицы выходят гораздо позже и уходят, тоже, гораздо раньше обычного. Но, утреннюю пробежку никто не отменял, а в отличие от подруги я огромным запасом времени похвастаться не могу. Трудовые будни никто не отменял. Так что придется сегодня и Карине встать пораньше, в конце концов, она сама согласилась заниматься со мной по утрам.
-Нет, и тебе пора вставать.
-Изверг, - проворчала подруга, с закрытыми глазами зевая и потягиваясь.
-Нет что ты, собачка, - не удержавшись, едко съязвила я.
Карина сразу же открыла глаза и внимательно на меня посмотрела. Я только криво усмехнулась в ответ, эти слова я, так просто забыть не могла, как-бы не старалась. Слишком обидно они звучат, тем более от нее, тем более, когда они брошены мне в упрек, тем более, когда рядом стоит Радим.
-Мил я не хотела тебя обидеть.
-Конечно, ты никогда не хочешь обидеть, - пожав плечами, спокойно согласилась я, впрочем, тут же, с куда большей долей сарказма, добавив, - увы, выходит по-другому, да Карина?
-А ты перестань его слушать во всем, и я сразу замолчу, - с раздражением огрызнулась подруга, наконец-то, поднимаясь с кровати.
-Это нелегко.
-Ага, и еще между вами ничего нет, и ты ему просто деньги отдаешь, а он тобой пользуется…
А сколько яда. Похоже, Карина так и не поняла, за что на самом деле я разозлилась.
Если бы она только сказала это мне наедине, все воспринялось бы совершенно по-другому. Но когда рядом был тот, при ком так неприятно оказываться слабой и жалкой… Куда противнее и больнее понимать, что и подруга считает тебя такой. Становится не просто обидно, а гадко, по-настоящему гадко.
-Кари…
-Мила, хватит. У вас прям детский сад какой-то. Закрыть бы вас где-то на недельку вдвоем, и выясняйте, кто, что для кого значит, - проворчала подруга, подходя к огромному, в полстены, шкафу-купе.
На меня она не смотрела. А мне оставалось только огорчено вздохнуть и принять как факт, что спор с Кариной в очередной раз зашел в тупик.
Я могу возмущаться, кричать, злиться на нее, обижаться, но она все равно останется при своем мнении. Поэтому мне и ничего не оставалось как, подавив раздражения, задать интересующий меня еще с вчерашнего вечера вопрос:
