Для убедительности высокий лорд даже потряс перед собеседниками растопыренными пальцами руки.

– Вы скажете, что русские никогда не были сильны на море, и будете правы, но и на сухопутном фронте мы далеко обошли их. Сегодня большинство английских солдат вооружены нарезными штуцерами, тогда как русские пехотинцы имеют исключительно гладкоствольные ружья. Благодаря этому факту наши солдаты могут свободно поражать не только ряды вражеской пехоты, но даже его орудийную прислугу, находясь вне зоны ответного огня, – говорил Пальмерстон, пытаясь потрясти воображение своих слушателей.

Однако это оказалось трудной задачей.

– Приятно слышать, господин министр, что армия ее величества превосходит своего главного врага вооружением. Однако не стоит забывать, что император Николай имеет в своем распоряжении самое большое войско в Европе, способное своей численностью просто растоптать все британские полки, – внес в беседу свою лепту сомнения Хикс, но он не застал Пальмерстона врасплох.

– Как человек, не понаслышке знающий положение дел в нашей армии, я совершенно не согласен с прозвучавшим здесь сомнением. Пусть наши регулярные силы не столь многочисленны, как дикие орды русского царя, однако война с Наполеоном наглядно доказала всему миру, что именно наши солдаты являются лучшими. Именно они, под командованием славного британского народа герцога Веллингтона, наголову разбили под Ватерлоо армию Наполеона, тогда как князь Кутузов лишь заставил его отступить из России. Перед британским фельдмаршалом разбитый монарх сложил свой скипетр, тогда как русским достался только его походный сервиз, – сказал сэр Генри тоном старого школьного учителя, просвещающего молодую поросль. – Впрочем, мне вполне понятны ваши опасения относительно численности русских армий, но спешу сообщить вам, что наши солдаты не будут одиноки в этой войне. Главная тяжесть в предстоящей войне ляжет не на их плечи.

– И кто же будет тогда главной ударной силой? Австрийцы? Пруссаки? Сардинцы? А может, как при короле Георге, будем покупать ганноверцев для подавления американского бунта? Или, может быть, турки? Но учтите, господин министр, русские очень хорошо наловчились их бить! – раздались со всех сторон колкие реплики.

Слышать их для Пальмерстона было унизительно, но он любезно предоставил денежным мешкам возможность поупражняться в остроумии, а затем изрек:

– Нет, господа, вы, как всегда, не угадали. Главной ударной силой этой войны будут французы, чей император спит и видит, как смыть позор, нанесенный русскими его дяде. Это у него идефикс.

– И как дорого обойдется королевской казне французское пушечное мясо? – быстро спросил Хендерсон, презрительно скривив рот. – Новый властитель Парижа наверняка попытается взвинтить цену на своих солдат, чье мастерство определенно уступает солдатам Бонапарта.

– Вы несправедливы к моему французскому другу, господа. У его солдат есть хороший боевой опыт войны в Алжире, который, вопреки мнению многих скептиков, все же стал французской колонией. Сегодня стяг императора Франции развевается рядом с нашим стягом, но если бы вы знали, каких трудов стоило мне уговорить Наполеона забыть старые обиды и принять нашу сторону против русского царя!

– Я слышал, что во многом этому помог сам Николай, когда отказался признавать во французском императоре своего венценосного брата, – подпустил шпильку Барклай, но лорд ничуть не смутился.

– Да, это правда. Но именно благодаря моим усилиям этот камешек раздора породил то, чего в истории Европы никогда не было! Военный союз двух самых сильных держав в мире. Отныне нет в мире такого государства, которое смогло бы устоять против мощи нашей Антанты! – торжествующе произнес Пальмерстон и слегка зарделся от гордости за творение своих рук.

Ранее подобного союза в Европе действительно никогда не было, ибо Англия и Франция всегда находились по разную сторону баррикад. Это известие потрясло господ финансистов до глубины души, однако высокий лорд продолжил раскрывать государственные секреты, ибо главная задача еще не была решена.

– Как вы понимаете, господа, главным оружием нашего союза является флот. Именно с его помощью мы нанесем свои разящие удары, и первой, кто испытает на себе их силу, будет русская Балтика. Сначала наши моряки изгонят русские гарнизоны с Аландских островов, которые тут же будут возвращены шведам. Этот хитрый ход по двигнет короля Оскара присоединиться к нашему союзу в надежде вернуть себе Финляндию. Будет очень хорошо, если шведы начнут войну за страну озер, но даже если они лишь стянут свои войска к границе, то это тоже неплохо. Так или иначе, но Николай будет вынужден направить часть своих сил для охраны своих северных рубежей.

Пальмерстон на секунду замолчал, давая слушателям проследовать за ходом своей мысли, а затем продолжил:

– Пока русский царь будет занят противостоянием королю шведов, наш флот нанесет свой главный удар по Кронштадту. За один день могучие орудия наших кораблей разнесут бастионы этой крепости по кирпичику. Находящийся в нем русский флот будет уничтожен, подобно тому, как герцог Веллингтон уничтожил датский флот, а Петербург разделит печальную участь Копенгагена. Руины русской столицы мы также отдадим шведам, и прорубленное царем Петром окно в Европу будет навечно заколочено. Стоит ли говорить, что гибель главного флота страны и ее столицы вызовет волну недовольства в русском обществе и непременно породит заговоры против царя. Для русского дворянства это обычное дело, желающие поднять бунт среди них всегда найдутся.

– Однако русский царь опытный боец по части подавления бунтов, а на роль столицы он может выбрать Москву или Киев. Ведь эти города раньше уже были русскими столицами, – блеснул своими познаниями русской истории и географии Фарроу.

– Все верно, но свой главный удар мы нанесем по России со стороны Черного моря. С турецким султаном уже достигнуто секретное соглашение о пропуске наших паровых кораблей через проливы, с одновременной передачей под руку союзного командования турецкого флота. Хотя он и парусный, но в борьбе с севастопольским флотом России лишним не будет. Захотят ли русские адмиралы помериться силой с нашей великой армадой в открытом бою или укроются в своей крепости, это не так важно. Все русские корабли отправятся на дно, где им самое место! – воскликнул Пальмерстон и яростно ткнул пальцем в пол, явно подразумевая преисподнюю. – Как только русский флот будет уничтожен или блокирован в Севастополе, на берег будет высажен союзный десант, главным костяком которого будут французы и турки. Наши силы будут представлены двумя дивизиями и кавалерией. Одновременно с этим будет поднято восстание местных татар, которое дезорганизует общее положение на полуострове. Не пройдет и месяца, как весь Крым будет в наших руках. Севастополь будет захвачен нашей армией ударом с суши, флот адмирала Лазарева будет уничтожен, и окно в Европу, открытое Екатериной, также будет уничтожено.

– Браво, лорд Пальмерстон! Браво! От лица всех компаний я снимаю перед вами шляпу, но все же у нас остается маленькое сомнение. Неужели император Николай будет безропотно смотреть на все ваши действия и не попытается пресечь их? Вы меня простите, но он мало похож на мальчика для битья, – продолжал сомневаться Фарроу, но Барклай перебил его:

– Бросьте сомневаться, Питер! Разве вам не ясно, что у нашего дорогого лорда уже припасен очередной сюрприз для русских? Я не прав, сэр Генри?

– Полностью и бесповоротно правы, мистер Барклай. У русского царя большая армия, но ее силу можно уменьшить, разбив на несколько частей. И при этом не извлекая саблю из ножен, – важно произнес господин министр. – Эта важная задача будет возложена на плечи наших потенциальных союзников по Европе, венский и берлинский двор. Мы рассчитываем, что Австрия и Пруссия присоединятся к нашему союзу ради получения своего куска от русского пирога. Через наших дипломатов мы пообещали пруссакам Курляндию с Лифляндией, а австрийцам валашские княжества и устье Дуная.