За собой он услышал голос Харба, тихий, вызывающий и даже, черт возьми, развлекающийся:

- Посмотрим, как ты справишься с этим, малыш...

И вот что он тогда сказал:

- Расступитесь, токи. Образуйте проход. Не мешайте выйти вперед знахаркам. Разве вы не видите, что они хотят говорить с нами? Пропустите знахарок, говорю я! Ну, двигайтесь!

Здесь присутствовало несколько десятков этих ведьм. Наполовину колдуньи, наполовину знатоки трав, разносчицы лекарств из трав и ягод. Никто не знал, о чем они думают. Но теперь, после слов Ломара, они подняли головы, как множество змей, беспокойно оглядываясь по сторонам. Что? Эти знахарки выступят вперед? Ох! И хо!. И помогите мне встать, и пропустите меня вперед. Толпа, глядя во все глаза, с готовностью расступилась, и они вышли.

Здесь были увядшие старухи, ковыляющие на костылях, и миловидные девочки, которым увядание еще не грозило. Здесь были бормочущие старые ведьмы, убежденные с своей колдовской силе, и остроглазые торговки, готовые урвать последнюю расписку; некоторые унылые, другие веселые, одни подозрительные, другие добродушные... Кем бы они ни были, они выступили вперед, приблизившись к слегка потерявшим свою уверенность диким людям.

Все вышли. Это и нужно было Ломару.

- Вы хотите, чтобы люди ушли? - спросил он громким, звонким голосом. - Вы хотите, чтобы все токи умерли от лихорадки? - И, захваченные врасплох, женщины начали протестовать, вытирать глаза и бить себя в грудь; но он оборвал их. - Вы не хотите! Хорошо! Значит, вы подготовите всем амулеты, иначе...

Д_а_! _Д_а_! Они сделают, конечно, сделают! И хорошие амулеты, могущественные.... Вновь он их прервал:

- Сделайте достаточно для всех...

Слишком поздно колдуньи начали догадываться, в какую ловушку они попали. Амулеты для всех? Ну, это совсем другое дело. Они не растут на полях, как краснокрылка. Они требуют тщательной подготовки, редких составных частей и... о, да! О, да! - они дорого стоят... Он высмеял их слова, выкрикнул их громко, он высмеивал их. Упражнения, которые он проделывал под руководством инструкторов в Гильд-академии, ему пригодились, он бил их, и бил, и бил. А когда они попытались упираться, он пригрозил, что толпа может рассчитаться с ними. Толпа, конечно, немедленно выразила желание заняться этим. И знахарки вынуждены были капитулировать.

Теперь Рану предстояло решить последний вопрос. Гильд-станция, дикие токи, прирученные токи - все согласились. Но согласятся ли рорки?

Доминик, Малларди, другие мистеры и клансмены отправились по морю домой, по своим лагерям. Они увезли с собой достаточно ружей и пороха, чтобы - Ломар очень надеялся на это - положить конец Флиндерсу. Знахарки днем и ночью трудились вместе с помощницами, чтобы снабдить амулетами всех мужчин Северного Токленда, способных носить оружие. Гильдсмены, покачивая головами, хихикая, сомневаясь, пожимая плечами, вернулись к своей выпивке. Приветственные тосты, однако, утеряли свою обычную уверенность.

На этот раз, на пути к Ласт Ридж, Ломар сам вел скиммер.

- Головоломный план, малыш, - сказал командир, глядя, как Ломар вытаскивает свой багаж. - К счастью, именно я составляю официальные доклады. И если эти привлекательные старые чудовища съедят вас за обедом, я пролью море слез, но ни одна из них не упадет на страницу отчета. Понятно? Будьте осторожны, мальчик!

Ран улыбнулся.

- Вы любите классику. Вспомните. "То, что я делаю сейчас, много лучше того, что я делал раньше..."

Командир коротко ответил:

- Мы не забавляемся.

Его большое выразительное лицо скривилось. Потом он улетел. Ран помахал быстро удалявшемуся пятнышку, а когда он повернулся, рядом стоял Тан.

- Мне кажется, что сегодня день цитирования, - сказал Ран. - Как тебе нравиться такая цитата: "Отведи меня к вашему вождю?"

Роркмен смотрел на него со ставшей уже знакомой Рану необычной улыбкой. Он мягко притронулся к руке Рана. Теперь на нем не было шкуры рорка - в теплое время она была не нужна, - и вся его одежда состояла из набедренной повязки и гамашей, которые предохраняли ноги от острой колючей травы. Конечно, он не знал никакого вождя, такое понятие вообще отсутствовало в Роркленде. Они медленно пошли вместе, и Ран говорил.

Ран говорил. Тан ничего не сказал, или почти ничего. Вновь и вновь, как и в предыдущем путешествии, он останавливался и садился лицом к солнцу. Время от времени он слегка жестикулировал. Ходил он как человек. Но когда они подходили к ручью или пруду, он опускался на четвереньки и лакал воду, как рорк. Предложенную Раном пищу он принял очень достойно. Иногда он пел, и его песни казались совершенно чуждыми уху Ломара.

На большом удалении от Холлоу Рок они увидели его удивительную двойную вершину; подойдя ближе, Ран разглядел людей и рорков, двигавшихся в том же направлении. Их было много, и он не спрашивал, как они очутились здесь. Это было не простым совпадением, все они шли на совет. Неужели отдельные жесты Тана передавали информацию другим жителям Роркленда, которые хотели оставаться невидимыми? Или этот полуодетый человек обладал сверхъестественными способностями, которых цивилизованные люди не могли достичь, несмотря на все старания.

- Идем, Ран'к, - сказал Тан, положив руку ему на плечо. Не было никакого представления, ни один из собравшихся не был удивлен, не проявил ни радости, ни недовольства при виде Ломара. Он был достаточно близок к роркам, чтобы слышать, как в их желудках перекатываются камешки, перемалывающие пищу, - странный звук, заставивший его почувствовать какую-то неуверенность.

- В холодное время, - начал он, - я прошел через вашу страну в мире. Теперь же я вернулся с миром, и вот почему. Я узнал, что токская лихорадка, которой болеют и люди и рорки, разносится животными, которых мы называем рипами. Их нужно уничтожить, если мы хотим, чтобы болезнь прекратилась. Если это не сделать в этом году, когда их мало и они слабы, придется ждать много лет очередной вспышки их размножения. Люди, с Севера и Юга, хотят действовать вместе с вами. Я пришел предложить совет - через пятьдесят дней мы пошлем по пятьдесят своих представителей к большому холму с двумя пиками, Тигги Хилл, далеко на юге. Мы придем с миром. И с миром будем говорить с вами.

И рорки и роркмены сказали:

- Мы придем туда с миром. И с миром будем говорить об этом.

Все было очень просто.

Тан Карло Харб, спокойно выслушав возражения Старчи Мантона, решил, что они отправятся на Юг в единственном Станционном аэрокрафте, способном и к недалеким космическим полетам, а не на медленном скиммере. Чтобы обсудить планы на будущее, Ран однажды вечером, незадолго до наступления условленного пятидесятого дня, отправился в резиденцию. Он застал командира бледным и очень расстроенным.

- Кто бы мог подумать об этом? - задал Харб риторический вопрос Рану. - Кто мог представить это? Плохо, очень плохо.

Да, плохо. Флиндерс. Враждебные кланы подготовили оружие, копья и мушкеты, подготовили порох и выступили против него... Флиндерс и его союзники были разбиты. Пока все хорошо. Но Флиндерс не желал мириться с поражением и быстро сменил стратегию... Его силы были рассеяны, и это заставило его врагов тоже рассеяться, чтобы начать преследование. А он условился о свидании с кланами союзников - отчаянная мера! - далеко на юге, в Роркленде.

Местом свидания он выбрал Тигги Хилл.

Он был там, скрываясь вместе со своими людьми, когда первая партия рорков и роркменов на совет. Для Флиндерса, очевидно, не имело бы разницы, если бы он знал, зачем они пришли, но он не знал и не хотел знать. Он напал на них. Это была не битва, а убийство. Никто не спасся: ни рорк, ни роркмен. И среди погибших был и Тан.

- О, боже! - в агонии воскликнул Ран. - Что они подумают обо мне!

Вновь планы его рухнули. Был уничтожен не только личный успех, не только возникла угроза самому существованию людей на Пиа-2. Погиб Тан, тот самый Тан, который помог выжить Рану и Норне, не зная их. Тан с необычной улыбкой, обнаженный Тан, Тан сильный и чуждый. Тан умер. И с его смертью умерла, казалось, всякая возможность союза, не имевшая себе равных в истории человечества, союза людей и нелюдей.