— А другие?

— Федерация Йаве — она самая старая. Их можно определить, как бюрократических идеалистов — Закон и Порядок превыше всего. На самом-то деле, это самое обычное государство, и очень большое, только правит в нем Бог Администрации, или, как там его называют, Большой Брат. Правит, кстати, очень эффективно, и туда очень многие едут, потому что суды справедливые, полиция тоже, преступности, можно сказать, и нет. А что всё от и до регламентировано — ну так бывает и хуже… Альянс Сеат, где правит Вечный Судья — там почти то же самое, но у них вообще главная идея — как бы чего не вышло. Сеть Кибериан — там вообще непонятно, кто главный. Там всё наоборот. В смысле — свобода превыше всего… свобода бизнеса — особенно. А что бизнес с точки зрения обычных бизнесменов — бессмысленный… ну так Трансразум же. Ну и Сфера Утопии, где счастье всем, даром, и никто не уйдет… Это гипердержавы, где Трансразумы правят. А обычных-то более-менее стран, государств и империй — в галактике больше четырех тысяч.

За бортом что-то глухо бухнуло, и Мишку ощутимо рвануло вбок. Потом ещё раз… и ещё. Ленка завизжала. Йанто сжался в кресле, ошалело сверкая глазищами. У Мишки что-то ёкнуло глубоко в животе. Наверное, моряки в подводной лодке ощущают то же самое, когда в них бросают глубинные бомбы, — промелькнуло в голове. Сашкин дед, бывший балтийский моряк, как-то рассказывал им об этом…

— В нас стреляют! — крикнул Витька.

— Нет. Это коррекция прошла, — неожиданно спокойно ответил Йоло. — Связи с поверхностью нет, и нас наводит на космодром Тейлинала… это столица. Часа через четыре будем там… и остается надеяться, что у у`рар в самом деле нет исправных комплексов ПКО. Вокруг столицы их было очень много…

Посадка оказалась делом долгим и скучным. На глаз сфера планеты совсем не приближалась, и казалось, что они висят на месте. Время от времени капсулу потряхивало от ударов маневровых двигателей, потом раздалось едва слышное жужжание — заработал антиграв. Вернулась пусть слабая, но всё же ощутимая сила тяжести. Теперь Мишка вновь понимал, где верх, а где — низ, и мучительное ощущение дезориентации, постоянного падения, исчезло. Все вздохнули с облегчением, особенно Йанто: в невесомости он явно чувствовал себя не в своей тарелке, даже его смуглое лицо приняло отчетливо сероватый оттенок. Ну да, оно и неудивительно, — каждый из землян хотя бы раз летал на самолете, а он…

— А назад мы улететь сможем, если что? — спросил Мишка. Сине-свинцовый, тяжелый цвет океана действовал ему на нервы. Падать в него точно не хотелось.

Йоло вздохнул.

— Нет. Макродвигателя тут же нет, а коррекционные… там даже реактора нет, просто метаводород… ну, металлический водород, который в газовую фазу переходит, и его мало. Там всего… километра, да? Три-четыре километра скорость можно набрать, и то, только в вакууме, потому что тяга… ну, при одной десятой стандартной G взлететь ещё можно, и то, если атмосферы нет. В атмосфере металловодородные двигатели использовать нельзя, они рванут. Их тут сразу перед входом в неё и отстреливают.

— А что такое макродвигатели? — спросил Мишка.

— Гипердвигатель — для полетов в гиперкосмосе, а макродвигатель — в обычном, — терпеливо, как маленькому, пояснил Йоло, и Мишка покраснел. — Они термоядерные обычно, но у нас тут нет такого, да его сюда и не втиснуть…

— А антиграв? — спросил Витька.

— А на нем не улететь. Он же только внешнее гравиполе отражает, да и то, не полностью…

— А если поковырять? — не унимался Витька.

Йоло вздохнул.

— Отражение в 99,999 % сделать можно… хотя и дорого. 101 % — никак.

— Почему?

— А почему у мотора любого КПД 101 % не может быть? Ну вот… Нет, говорят, у Трансразумов и такие антигравы есть, на которых хоть в космос можно улететь, но настоящие ли они, или просто гравиметрика — никто не знает…

— А гравиметрика что? — спросил Мишка.

Йоло удивленно взглянул на него.

— Ну так она варп-драйв и есть. Перед кораблем пространство сжимается, за ним — растягивается, так вот он и летает. Хотя, на самом деле никуда не летит он, а движется кусок пространства с кораблем. Это всё равно, что машинку на листе бумаги тащить — колеса-то не крутятся, а машинка всё равно движется. Варп-драйв и в атмосфере работает, в отличии от макродвигателей, только, когда он работает, близко к такому кораблю не надо подходить, разорвет в труху, нафиг. Метрик-поля — это не игрушка. Их и в дефлекторных щитах тоже используют. Энергию-то они не очень хорошо рассеивают, а вот если болванка какая летит — или разорвет, или хоть собьет с курса. Вот если туча дроби летит, да на скорости хорошей — тогда плохо. Потому на корабли военные ставят или лазеры или масс-драйверы, которые сразу на низком субсвете стреляют, но это уже сложно и дорого, и они лишь на супердредноуты идут, потому что очень длинные…

— Ничего себе, мир, — повторил Витька. — Мы-то думали, что в будущем Великое Кольцо Разума будет или что-то вроде, а тут прямо империалистическая война какая-то, — супердредноуты всякие…

— Ну да, империалистическая, — удивленно сказал Йоло. — Империй много же, и каждая хочет самой большой быть. Рядом с Юлимангой Империя Алланеан есть, эти вообще засранцы. Воевать не умеют, но любят. Хорошо хоть, что техника у них так себе, а то вообще никакой жизни от них не было бы. А ведь бывают и такие, у кого техника… хорошая, а вот уважение к соседям отсутствует, как класс. Таких только зеннам останавливать, или сразу Альянсу Сеат, потому что флоты у таких… очень большие бывают, а если кто-то сказал тебе, что никто не может умереть за неправое дело, то он тебе соврал, потому что для них-то оно как раз очень даже правое. Есть такие, кто очень любит землю и власть… особенно, землю соседей.

— И им на орехи не перепадает? — обиженно спросил Мишка.

— Перепадает, почему… Только галактика большая же, не одни, так другие…

Мишка промолчал. Дорин уже так приблизился, что занимал полнеба. Казалось, что они уже не падают, а летят к колоссальной отвесной стене. На коричневато-белой поверхности отчетливо виднелись гребни и спирали облаков. Земли видно не было, и это очень злило Мишку, — раз уж им суждено попасть в этот мир, он хотя бы должен знать — куда…

Капсулу вдруг встряхнуло, на экране мелькнули какие-то разлетавшиеся предметы. Ленка снова придушенно пискнула, и даже Йанто дернулся как-то испуганно.

— Спокойно! — крикнул Йоло. — Отстрелились двигатели. Входим в атмосферу. Держитесь!

Капсула завибрировала, сперва очень слабо, потом сильнее. Снаружи донесся странный рокочущий звук, быстро поднявшийся до приглушенного рева. Похоже, несмотря на работу антиграва, их скорость всё ещё была очень велика. Но всё же, не настолько велика, как боялся Мишка. По крайней мере, ни перегрузок, ни пламени снаружи, о которых говорили космонавты, не было. Тем не менее, сердце у него ушло в пятки: они всё ещё падали с огромной быстротой, и он не знал, сможет ли антиграв полностью погасить её.

К счастью, шум воздуха начал постепенно слабеть, а вот сила тяжести быстро становилась больше: чем ниже они опускались, тем лучше работал антиграв. Небо начало понемногу синеть — теперь Мишке казалось, что они летят на самолете. Облака поднимались всё выше — и, наконец, капсула нырнула в них. Экран словно погас, его затянуло сплошной белесой мглой.

Облака оказались очень толстыми — понемногу начало темнеть. Сердце Мишки билось уже где-то у горла — он не представлял, что ждет их внизу, и удастся ли вообще посадка.

Когда тучи, наконец, разорвались, высота была уже очень небольшой. В них уходили какие-то огромные, оплетенные трубами конструкции. Они словно поднимались, вырастая из земли, когда капсула спускалась. Очень быстро спускалась, скорее, просто падала…

На экране полыхнуло бело-рыжее пламя, — сработали двигатели мягкой посадки, и Мишку резко вдавило в сидение. Йоло забыл предупредить о них, и, кажется, все завопили, но в их реве потонули все звуки. Они врезались во что-то мягкое, — с такой силой, что у Мишки лязгнули зубы, — потом пламя снаружи погасло, и путешествие закончилось.