<p>
Бритва – другое дело! Проглядывает в этой собаке что-то ведьминское! Бывало так посмотрит (аж всеми четырьмя глазами), что сразу догадываешься чего она хочет. А зачастую, удовлетворив первичные потребности, хочет сия особа поболтать по душам. Причем вот что я заметил. Ежели ей просто рассказывать какая она хорошая и умная, то Бритва повздыхает немного и, с упреком искоса глядя (вот именно так!), удалится на место или еще куда. Другое дело рассказывать ей о грядущих планах (можно на день, можно и на год)! Тогда она слушает с интересом, вставляет какие-то замечания, критикует, соглашается, предлагает, отстаивает свою точку зрения… Словом, ведет полноценный диспут, зараза! </p>
<p>
И еще. Как там у классика: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий…» Во, во! Сучья дщерь такие мои дни загодя чует. Чует и пытается как-то помочь. То вещь принесет с ее точки зрения необходимую мне на данный момент. Например, баночку с пастой ГОИ, типа, ошлифуй ножи Павлик, тебе это сейчас потребно. То ручку с тетрадкой. Бывает на незапланированную прогулку, потянет. А иногда прижмется мохнатым боком, голову подмышку мою засунет и начнет так тихонько вздыхать, сочувствующе.
Короче, взял я Бритву с Красных Прудов и направился к Пруду. Предварительно вооружился…
</p>
<p>
Словие второе, в котором объясняется зачем и почему</p>
<p>
</p>
<p>
Короче, взял я Бритву с Красных Прудов и направился к Пруду. Предварительно вооружился следующим образом: ножом сапожным (за сапогом, соответственно), ножом складным (по типу фрикционный), фонариком (по типу карандаш), булавкой (по типу английской,*за воротником, соответственно). Ах да! Оделся просто, но надежно: сапоги, джинсы, свитер, брезентуха энцефалитка.
</p>
<p>
Если все время задаваться вопросом «Зачем», то можно и не успеть ответить на вопрос «Почему». Мы с Бритвой это авторитетно заявляем.
С какой целью я туда иду? За каким, простите, собачьим дюбелем, мне туда надо? Чего я, вообще, хочу? Какие последствия? </p>
<p>
Вот такие мысли клубились в моей головушке, пока мы шли к загадочному водоему. Что думала сука, я не знаю, но шла она в паре метров от меня какой-то настороженной походкой.
Мы подошли к границе леса. Прежде чем ступить на тропу неведомую, я остановился и задумался (Бритва послушно села рядом и тоже, кажется, задумалась). Мысли подошли ко второй части мерлезонского** балета (причем здесь дрозды?), а именно к вопросу « Почему». </p>
<p>
Потому что мудак. Медленный такой человек. Проще говоря, желание обосраться у меня превалировало над желанием найти туалет. Хочу и все тут. Как ребенок, который хочет игрушку, но ему не дают. Так и я захотел пойти к Пруду. </p>
<p>
Мы пошли.
И зашли в этот туман. Причем след в след. Уж не знаю, кто Бритву учил ходить по-волчьи – не оставляя ненужных следов, но сия великовозрастная деваха действовала инстинктивно грамотно, хотя, наверное, и глупо. Ну зачем идти за мной след в след? Оказалось, это я глупый.
Удар. Еще удар. Ах! Как по брегме *** пришлось. Ага! Тянут голову влево, а челюсть вправо. Эдак и калекой ненадолго сделать. Вот это вход! Где же Бритва?
</p>
<p>
Словие третье, где рассказывается куда, где и с кем (или в обратном порядке)</p>
<p>
</p>
<p>
Удар. Еще удар. Ах! Как по брегме пришлось. Ага! Тянут голову влево, а челюсть вправо. Эдак и калекой ненадолго сделать . Вот это вход! Где же Бритва?
Моя дорогая черно-подпалая подруга сидела метрах в трех от меня и с любопытством наблюдала как я с трудом открываю правый глаз (левый заплыл окончательно и бесповоротно). Бритва сидела в решетке из прутьев толщиной в руку взрослого человека.
Пардон!
Это я сидел в клетке из…
Ага. Осина, родная. Не ошкуренная. Клетка два метра в ширину, столько же и по другим параметрам. Нож за сапогом – уже хорошо. Только вот голова болит – это плохо.
Бритва, без шума и пыли, вдруг резко ретировалась в кусты. Кто-то подходил к моей клетке, понял я. </p>
<p>
Пенсне, бородка…
Подошедший вкусно продекламировал на немецком:
Два человека встретились в больнице,
Один из них не ты,
Другой из них не я.
Вопрос: а кто ты в этом мире?
И кто придет отсюда,
И кто спасет тебя?
(Перевод автора)
– И хули делать? – не литературно вопросил я.
– Работать, – ответствовал незнакомец, ужасно похожий на портрет А.П. Чехова. – Работать над собой.
– Над этим я буду думать. Потом. А пока хочу узнать, где я.
– А ты умер, – визгливо захихикал незнакомец (совсем не по-Чеховски) и добавил:
– Захочу, будешь здесь всю жизнь в клетке сидеть и рассуждать на тему схоластика и шизофрения.
«Не хочу» – подумал я, а вслух добавил: – Раз я умер, значит мне все можно, одно останавливает от кровопролития…
– Чаго, – невежливо перебил незнакомец.
– Собака тоже умерла? Ей тоже все можно? </p>
<p>
Незнакомец замолчал. Я тоже. </p>
<p>
Клетка рассыпалась на моих глазах (по крайней мере, одно бревнышко из верхней обвязки чувствительно задело меня по оным зрительным приспособам). Бритва сидела рядом со мной, вылизывала заплывший глаз и нежно выговаривала: «Ну чего ты, козел человечий, тудой поперся? Мало тебе? Зачем? Почему?»</p>
<p>
«Тоже мне, жена, родная», – поморщился я и…
И незнакомец появился вновь. Был одет ни во что, выглядел никак и представлял собой никого. Ну совершенно бесцветное, аморфное создание.
