- Не думаю, что Бэку нравятся цветы с сильным запахом, - ответил Кёнсу, когда Чанёль, подождав пока Чонин выйдет из комнаты, чтобы сделать им чая к торту, задал вопрос о цветах. Естественно, Кён предложил, что лучшим вариантом будет выбрать те, которые парню нравятся. Но Чанёль заверил, что даже не знает, какие цветы у Бэкхёна любимые, поэтому пришлось немного напрячься, чтобы вспомнить некоторые подробности из жизни Бёна, связанные с цветами. - Я видел, как ему дарили такие однажды. Он потом пол вечера чихал и жаловался на головную боль. Думаю, ему подойдет что-то менее ароматное, с едва уловимым запахом. - Кёнсу серьезно задумался, вспоминая о цветах то, что успел узнать, когда выбирал их для своей свадьбы. – Может быть гладиолусы? Какие-нибудь нежно-розового оттенка. Я видел такие букеты раньше. Они выглядят очень красиво и запах приятный, почти не слышный. Мне кажется, Бэку понравится.

Чанёль удивленно изогнул брови.

- Надо же, я даже не знал, что у Бэка аллергия на сильные цветочные запахи, - пробормотал он, поражаясь, как у Кёна получается подмечать такие вещи. – А какие цветы нравятся тебе, Кёнсу?

- Мне? - Кён задумчиво посмотрел в сторонку, вспоминая все те букеты, что успел посмотреть, когда был с Эмили в цветочном магазине. Признаться, были там одни приятные на вид цветы, запах которых сводил Кёна с ума. А вот Эмили посчитала их не достойными и выбрала розы. Но Кёнсу до сих пор помнил, насколько те цветы показались ему прекрасными. Они были такими же нежными, как и его отношения с Чонином. И если бы Кёнсу дали задание выбрать цветы, которые отражают его чувства к Каю, он без сомнения выбрал бы эти. - Лилии.

- Что? – переспросил Чанёль, прислушиваясь к едва уловимому шепоту со стороны друга.

– Мне нравятся…

-… белые лилии… - прошептал Кёнсу, едва касаясь пальцами нежных бутонов и попутно задаваясь вопросом, что же значит все это? Чанёль ведь не настолько глуп, чтобы взять и все перепутать. Но, оглядев комнату вдоль и поперек, Кён пришел к выводу, что эти цветы единственные, которые находятся здесь. Не было даже и намека на те, которые Кёнсу предложил выбрать для Бэкхёна. А ведь лилии тоже могли вызвать у Бэка головную боль. И если Чанёль действительно допустил ошибку, нужно ее поскорее исправить, потому что иначе быть беде.

Кёнсу снова оглянулся на дверь, в которую вошел несколько минут назад, но Чанни на пороге не было. В доме нависла полнейшая тишина, никаких голосов не было слышно, только снаружи вдруг заиграла знакомая до боли песня. Кёнсу даже нахмурился, не припоминая, слышал ли он какую-нибудь музыку, как только вошел в эту комнату. А песня становилось чуточку громче, так и привлекая к себе внимание любимыми строчками. Не улыбнуться было невозможно, ведь это была не только любимая песня, которую Кён в последнее время слушал так часто, но она так же отражала те чувства, которые До питал к Чонину. Иногда, когда он был занят домашними делами в наушниках, напевал эту песню под нос, совершенно не боясь, что Кай тоже может ее услышать.

И слушая ее сейчас, стоя в красивой комнате напротив своих любимых цветов, Кёнсу казалось, что это просто нереальное совпадение. Ведь не мог же праздник по случаю предложения руки и сердца Бэкхёну превратиться в мечту Кёнсу, которая с таким успехом исполнялась сейчас. Таких совпадений просто не бывает. Или бывает? Кён уже и сам начал сомневаться, не зная, что и думать, но сердце в груди встрепенулось от этих приятных сюрпризов.

Внезапно где-то со стороны окон послышался шум и Кёнсу, оставив цветы в покое, раздвинул руками шторы и выглянул на улицу. Правда ничего не увидел, потому что землю уже давно окутала темнота. Он, заметив дверь, выходящую наружу, тут же отворил ее, и выглянул на улицу сам, подмечая про себя, что музыка играет где-то снаружи. И парень решил, что возможно самое главное действие будет проходить на открытом воздухе. Он, разглядев в темноте чей-то силуэт, сразу же последовал за ним.

- Чанёль, - позвал Кён друга, толком не уверенный в том, что это именно он. И Кёнсу очень надеялся, что Чанни ему ответит, потому что эта тишина в доме и пропавшие внезапно Чен и Сюмин заставляли как-то волноваться.

- Да? – отозвался парень, внезапно остановившись. Кёнсу тут же нагнал его, пытаясь определить, откуда же все-таки играет песня. Судя по всему, колонки стояли по близости, потому что с момента выхода на улицу музыка стала только громче.

- Ты куда пропал? И где остальные? – начал задавать вопросы Кён, когда Чанни все же повернулся к нему лицом.

- Кёнсу, сейчас не время, - тут же ответил Пак, состроив серьезную мордашку, словно его оторвали от важного занятия, способного спасти целый мир. – Мне нужна твоя помощь. Постой-ка здесь пока, - и Чанни вдруг подтолкнул Кёна вперед.

- Что? – только и успел спросить парень, не понимая, для чего Чанёлю вдруг понадобилось поставить его спиной к дому и смотреть в темноту.

- Просто постой тут, хорошо?

- Ладно, - согласился Кён, хмурясь. Все же странное что-то происходит сегодня. В доме никого, на улице тоже. Такое ощущение складывалось, что кроме Чанни и самого Кёнсу в этом доме никого больше не было. Да еще и эти цветы…

Кёнсу, вспомнив о цветах, тут же оглянулся, выискивая взглядом друга.

- Чанни, цветы не те, - сказал парень, замечая, что Пак начинает снова от него отдаляться.

- Что? – спросил Чанёль, понимая, что незаметно улизнуть ему уже не удастся.

- Говорю, цветы не те. Ты все перепутал, - Кёнсу и в самом деле волновался о цветах, и Чанёль, заметив это, вдруг улыбнулся, за считанные секунды распрощавшись с серьезностью, которая, как думал Кёнсу, появилась на лице друга только из-за волнения по поводу предстоящего торжества. Кён не был точно уверен, что в тусклом освещении расценил этот жест правильно, но улыбка друга показалась ему насмешливой и весьма загадочной.

- Нет, Кёнсу. Все верно. Цветы правильные, - снова подал голос Чанни, забавляясь в выражения лица Кёна, когда тот услышал ответ. – Просто желания имеют свойство сбываться. - И парень, подмигнув другу, снова скрылся в темноте.

Кёнсу нахмурился сильнее, чувствуя себя совсем потерянно от того, что сказал Чанёль. Ему стоило бы сойти с места, чтобы догнать его и потребовать объяснения, но ноги почему-то не шли. Да и песня своей атмосферой впиталась в каждую частичку тела, оставляя после себя приятную дрожь. А в голове теперь то и дело проносилась мысль, случайно ли он оказался один в той замечательной комнате с лилиями?

Кёнсу опустил взгляд под ноги, наконец, начиная осознавать, что ему довольно мягко стоять на твердой дорожке, расположенной по всему периметру дома. И почему он раньше этой мягкости не заметил? Парень прошелся взглядом по темной поверхности, осознавая, наконец, что стоит на каком-то ковре, уходящем вглубь темноты, и усеянным небольшими лепестками цветов, в тусклом освещении смутно напоминающие розы. Что там во тьме Кёнсу еще не знал, но трепет сердца подсказывал парню, что все странности, происходящие с тех пор, как он переступил порог этого дома, неспроста. Кён, слушая почти окончившуюся песню, поднял взгляд в небо, на котором яркой россыпью огней сверкали звезды, и снова вспомнил о том моменте, когда Чанни пришел в гости к ним пару дней назад.

- Знаю, о таком спрашивать уже верх наглости, но что, если бы это был ты, Кёнсу, как бы ты представил свою свадьбу?- спросил Чанёль, будто специально выведывая у Кёнсу информацию.

- Не знаю, я никогда об этом не думал, – ответил парень, почти незаметно закусив нижнюю губу, что означало только одно: Кёнсу, отвечая, несколько волновался. А за последний год Чанёль достаточно хорошо изучил своего друга, чтобы определить, когда он лжет ему. И вот эта привычка, при волнении кусать губы, подсказывала Чанёлю, что он прав.

- Правда? – Пак подозрительно сощурился. - Даже когда был с Эмили?

О своих желаниях Кён не был готов говорить, особенно когда за стенкой находился Чонин, который все еще возился с чаем и не собирался пока возвращаться в комнату. Но, глядя на своего горе-друга, который так и не придумал достойного сценария для своей затеи, решил рассказать ему о своих мыслях, надеясь, что Чанни, послушав их, придумает что-то и свое.