- Нравится… - едва слышно пробормотал Хи, погружаясь в воспоминание о сегодняшнем утре. Он будто сейчас видел, как вошел в комнату. Вот он стоит у шкафа и смотрит в зеркало, в котором видит отражение весьма соблазнительного парня. В тот момент Хи не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, как сексуально Джун Хон может выглядеть утром. Вот парень оттягивает футболку, открывая взору ключицы, потом запрокидывает голову, кусает губы. А Чоль в этот момент просто пялится и только сильнее возбуждается, представляя, как касается своими губами этих манящих губ, проводит языком по бархатистой коже на шее, покусывает ее, и чувствует, как стонет Джун Хон в его объятиях, а потом просит еще ласк, и его выражение на лице… оно такое же страстное… такое возбуждающее… от него просто сносит крышу… А потом хочется большего, хочется утонуть во взгляде, прижаться к желанному телу как можно ближе и почувствовать всем своим существом взаимность…
Хи обреченно вздохнул, начиная понемногу возвращаться с небес на землю, а потом допил оставшуюся жидкость в бутылке и громко выругался, выпуская бутылку из рук и впиваясь пальцами в волосы. Ему хотелось покромсать собственную голову за то, что она позволяет ему думать о том, о чем он думать не должен. Ладно уж тело, в нем срабатывал животный инстинкт. Но голова, мысли, все это раньше было под властью Хи, а теперь даже этого он лишен, словно разум устроил ему бунт, наказывая за прошлые ошибки.
Парень нервно взъерошил собственные волосы, злясь не только на себя, но и на Джун Хона. Ведь только из-за появления этого парня все пошло по наклонной. Только из-за него разум устраивает взбучку, не давая возможности забыть и выкинуть его из головы. Только из-за него тело требует разрядки, не обращая внимания на здравый смысл. Только по вине Джун Хона сердце стучит так, словно пробежал несколько километров, а воображение в красках рисует эротические желания.
- Ненавижу. Как же я его ненавижу!
Чоль поднялся на ноги, и сразу же пошатнулся, прижимаясь к стене всем телом. Стоять прямо оказалось непросто, но парень все же заставил себя выровняться. Он захватил с собой еще одну не начатую бутылку и заплетающимся шагом, направился обратно, чтобы сказать Джун Хону, как сильно он его ненавидит. Ему было просто жизненно необходимо поведать Зело о своих чувствах, чтобы этот парень больше не смел появляться в его мыслях. А то прижился там совсем, своим образом сводя с ума и заставляя чувствовать всякие ненужные чувства.
Хи снова шел сквозь толпу, теперь уже расталкивая всех не потому, что зол, а потому что не мог контролировать своих шагов. Некоторые расступались сразу, другие попадали под раздачу, когда Чоль, проходя мимо, задевал их локтями. Потом парень снова пил, и делал все так непринужденно, будто его не заботило то, что кто-то из учителей мог увидеть его. Впрочем, Хичоля вообще мало что в жизни заботило, поэтому и вел себя так раскрепощено, двигаясь вперед только с одной целью.
Хичоль двинулся прямо к тому месту, где в последний раз видел парня. Он даже не стал выискивать Донхэ, а прямиком направился к парочке, продолжая активно толкаться и выслушивать в ответ негромкие, но явно недовольные комментарии, которые мгновенно прекращались, стоило парню разок обернуться.
Джун Хона на танцполе не оказалось, ровно, как и его новой подружки. Зато в толпе танцующих Хи заметил Суён и Шивона. Эта парочка стояла обнявшись, и танцевала медленный танец, несмотря на то, что играла зажигательная мелодия.
Хичоль, недолго думая, двинулся к ним, и вскоре бессовестно растолкал влюбленных друг от друга.
- Где он? – кое-как промямлил он, даже не давая Шивону возможность выразить недовольство по поводу внезапного чолевского вторжения.
- Кто? – спросил Шивон, чувствуя некий подозрительный запашок со стороны Чоля.
- Джун Хон, кто же еще! – повторил парень, задумываясь, он вообще в первый раз назвал имя? Впрочем, не важно.
Шивон лишь плечами пожал, оглядываясь вокруг. Если говорить начистоту, после того, как он встретил Суен, вообще кроме нее больше никого не видел, потому и оглядывался сейчас, словно мог найти пропажу своим зорким взглядом.
- Они, наверное, на улицу пошли, - вставила свое слово Суён, и Хи теперь внимательно смотрел на девушку, которая вдруг начала троиться в глазах. Он даже растерялся, на какую именно Суен ему сейчас стоит смотреть. – Санни хочет наедине с ним побыть, - и девушка хитро ухмыльнулась.
Чоль только сильнее нахмурился, предчувствуя неладное.
- Зачем…? – поинтересовался он, но в следующий момент уже спешил к выходу, своей странной походкой привлекая внимание других.
- Что с ним? – спросила Суён, поглядывая на удаляющегося Хи с некоторой подозрительностью.
- Кажется, он добрался до наших запасов, – печально изрек Шивон, так и не успев за весь вечер выпить и капли спиртного. Только почему-то он чувствовал, что вопрос девушки был совсем не об этом.
========== 36. “Волшебная ночь” ==========
Тэмин вернулся в общежитие в ужасном настроении. Его до сих пор била неприятная дрожь, когда он вспоминал о том, что узнал о Хичоле. И сколько бы раз Джессика-нуна не говорила ему, что совершенно точно уверенна в своих словах, Тэмин все равно отчаянно надеялся, что она ошиблась. Он не готов был узнать «такую» правду. Ему казалось, что лучший друг Нюши должен быть таким же, как и сам Джинки: добрым и мягким. Тэ был уверен, что сможет наладить с ним контакт и возможно даже подружиться, но теперь, узнав, что ему придется говорить с Чолем, хотелось сигануть с крыши. Да, перспектива полета была Тэмину неприятна, но иначе свои чувства по поводу случившегося он выразить не мог. Парнишка уже давно решил для себя держаться от Хичоля подальше, и был уверен, что сможет спокойно прожить без новых стычек с этим неприятным парнем. Но теперь весь его план накрылся медным тазом и хочешь – не хочешь, придется вмешаться в его жизнь, обрекая себя на новые мучения.
- «Он не так плох, как может показаться. Просто…ему не хватает настоящих друзей!» – вспомнились Тэмину слова Итыка, которые комендант произнес в тот день, когда Тэ узнал, что именно Хичоль портит снимки старосты.
Почему-то именно сейчас он вдруг смог поставить себя на место Чоля, и в груди даже сердце сжалось от жалости к Хи. Он ведь своего лучшего друга потерял, единственного возможного человека, который мог спокойно с ним уживаться. И теперь этого человека в его жизни не было. Что, если Тукки прав? Вдруг Хичоль когда-то был совсем другим? Может быть именно смерть Джинки и сделала его таким, каков он сейчас: ненавидящим весь мир. Тэмин и сам почувствовал себя одиноким, если бы с ним случилось подобное, и сейчас мысленно благодарил судьбу за то, что все его друзья до сих пор живы и здоровы.
Парнишка вошел в комнату с поникшим лицом.
Минхо в это время стоял у стола весь чистенький и свеженький. Он, вернувшись домой, первым делом сходил в душ, чтобы смыть с себя остатки тяжелого дня. Все-таки почти все время на подготовку к празднику угробил. И его несказанно радовало, что после отъезда гостей, времени, чтобы проводить его с Тэмином, станет больше. Вспомнив о своем малыше, Минхо сразу же расплылся в улыбке, и решил, что стоит хотя бы подготовить комнату к приходу макнэ. И парень стал оглядываться, есть ли в ящиках Кибома что-нибудь особенное, потому что подготовиться сам староста попросту не успел. А у Ки всегда было что-то интересное, и тем более, когда дело касалось секса. Парень всегда запасался всякими нужными штучками, чтобы можно было создать романтическую атмосферу. Минхо лишь надеялся, что Кибом его не убьет за то, что он так по-хозяйски лазает по его ящикам, и собирается пользоваться его вещами. Ну, а что он хотел? Мино ведь не в первый раз ему навстречу шел, а Ки его даже ни разу не отблагодарил как следует. Так что пусть не жалуется.
Лепестки роз Минхо нашел совершенно случайно. И хотя они были искусственными, сделанными из мягкой приятной ткани, пахли они как настоящие розы, поэтому парень сразу же посыпал ими кровать, чтобы Тэ, войдя в комнату, мгновенно почувствовал романтику. Ведь наверняка он ждет от сегодняшнего вечера чего-то особенного, и подвести его Минхо никак не мог. Парень даже свечи по всей комнате расставил, и теперь зажигал их одну за другой, погружая комнату в нежный приятный аромат.