— Почему?! Почему?! За что их всех убили?! За что?! Я тоже должна была умереть с ними! Почему не я, а они?!

— Тише, тише… — Он очень крепко прижал меня к себе. — Я знаю, как это больно, но помнишь, ты мне говорила — надо жить ради них, помнишь? Ну, родная, вспомни…

Моё тело меня не слушалось, я не могла совладать с собой уже третий час. Мне кажется до сих пор, что это была не я, но что-то стало руководить мной, я подняла голову и начала неистово целовать его лицо, между этим говоря:

— Спасибо, спасибо, что рядом, спасибо! Ты всегда так добр ко мне, а я только шиплю, но теперь я вижу, что больше я никому не нужна, может, и тебе, но спасибо за это тепло, спасибо!

— Харуки, успокойся, чего ты выдумала? Ты ведь теперь моя семья, я… — он замялся, тяжело выдохнув и прикрыв глаза. Мои поцелуи стали странно влиять на него, и он крепче прижал меня к себе. — Я ведь люблю тебя…

Мы провели эту ночь вместе, как же мне стыдно писать это, но именно в тот момент в моём сердце он прекратил быть мужем по обязанности или другом, он стал моим Лайном. Моим любимым…

— Я отомщу, — после всего, крепко обнимая меня, шептал он мне на ухо, так серьёзно и отважно, и в тот же момент так нежно. — Наши родители не будут убиты просто так, эти уроды ответят за всё. Ты же веришь мне?

— Верю, — я сильнее обняла его, — больше, чем кому-либо верю.

После той ночи Лайн и Даики стали часто пропадать, оставляя меня с малышом Сасори. Ох, какой он непоседа! Всё ему интересно, всё хочет знать и просто обожает игры. Правда, в нём чувствуется, что он всё-таки больше взял от отца, когда ему кормилица или няня что-то говорили, отчитывая, он так суживал глаза, что сразу становилось ясно — недоволен. Но с ним я находила гармонию и понимание, и даже случайно дошёл слушок от прислуги, что я одна жена на двоих мафиози.

Так длилось несколько лет, я проводила их в спокойствии и растила Сасори, правда, моё сердце ёкнуло, когда он назвал меня мама. Ох, как хотелось сказать, что его мама Мелена, но от этого меня остановил Даики, выдав очень странную фразу: «Мелена будет с ним всегда, но пусть его мамой будешь ты».

Потом мне стало не по себе, и я в любой момент могла просто вырвать. Это уже меня пугало, но Лайн, узнав об этом, что-то сказал горничной, и та, покраснев, кивнула и после принесла мне тест на беременность…

— И? — сразу же спросил он, когда я вышла из ванной, но я ещё не могла выговорить ничего. — Харуки, ты…

— Жду ребёнка.

Меня подхватили на руки и закружили, так что у меня даже сердце подскочило.

— Боже, как я рад! — Засмеялся он и, продолжая держать меня на руках, поцеловал. — Ты делаешь меня самым счастливым человеком, моя Харуки! Как же люблю тебя! Нет… Вас! Теперь нас трое.

Я просто прижалась к нему, плача. Я даже передать не могу, какие эмоции были у меня в этот момент, всё смешалось. Даики был так же рад, но чувствовалась колоссальная разница между ожиданиями моего ребёнка и Мелены. В доме теперь всё время был врач, роды решили принимать на дому, Лайн очень часто был рядом, а малыш Сасори с любопытством спрашивал.

— Почему у мамы такой живот?

Даики, сидя с нами и с сыном в гостиной, наигранно задумался.

—Ну, скоро у тебя будет сестричка или братик.

Я уже хотела возвратить, ведь дети друг другу не будут ни родными, ни двоюродными, да вообще никакими родственниками. Но Даики отрицательно махнул головой, мол, не нужно ему ничего говорить. Сасори задумался и подошёл ко мне, положив руку на живот, к моему удивлению, там шевельнулись. Сасори поморгал, а затем заулыбался, проговорив:

— Жду тебя тут.

Я засмеялась, Лайн же решил напомнить мне кое-что.

— Я же говорил, будет девочка, а ты: «Мальчик, мальчик».

— Ну, я, правда, думала, что мальчик. — Погладила я свой животик. — Но так счастлива тебе, моя красавица.

— А я с самого начала хотел девочку, — улыбнулся Лайн. — Чтобы на тебя была похожа. Красивая, умная и добрая.

— О, нет, у меня скверный характер. По мне, так пусть она лучше будет спокойная и рассудительная, как ты.

— Ой, голубки, кончайте, — закатил глаза Даики, на что мы не обратили внимания. Сасори же дальше играл в машинки на полу, для своих четырёх лет он очень смышлёный парнишка.

Настал день родов, как и было решено ранее — принимали их дома. И — о, Боги! — как это волнительно, страшно и больно! Я кричала так, что, казалось, это было слышно во всех уголках дома. Благо, что Сасори отвели в другой дом, а вот Лайна и Даики всё ещё не было. Почему — меня ещё мало волновало, всё мысли были о рождавшейся малышке, которой мы уже выбрали имя — Сакура.

Ближе к ночи я вся измученная, но такая счастливая держала на руках свою дочку, которая, тихо сопя, засыпала.

— Моя красавица, — плакала я от счастья. В комнату зашёл Даики, медленно направляясь к кровати со мной. Я улыбчиво посмотрела на него. — Посмотри, какая славная.

— Она чудесна, — слегка улыбнулся он, но я видела, что он словно ослабел, сам не свой.

— Что-то случилось? И где Лайн? — взволнованно спросила я. Даики осел на колени.

— Нет больше Лайна…

Шок, истерика, слёзы, неверие. Малышку буквально оторвали от меня, боясь, что я случайно причиню ей вред. И думаю, так лучше. Сказать, что я была не в себе — это не сказать ничего. Моего Лайна больше нет. Просто подстроили ДТП, сильно избили, а чтобы уж наверняка умер, облили всю машину бензином и подожгли. Для подтверждения того, что это дело рук именно Нейтралов, оставили свою, скажем так, «Фишку» — повсюду разрубленные конечности водителя моего мужа.

Я и Даики стояли у могил Мелены и Лайна и просто осознавали вновь и вновь — их больше нет.

— Он даже дочь не успел увидеть… — сжал кулаки Даики, затем посмотрел на небо. — Не успел… Харуки.

— Ч…то? — Сквозь слёзы проговорила я.

— Нас осталось двое. Я хочу быть с тобой честен. — Он посмотрел на меня так, что я почувствовала некий укол в груди. — В тот день, когда меня только знакомили с Меленой, мне больше понравилась ты. Да и вообще, я бы отдал предпочтение тебе с самого начала. Но потом я узнал получше мою жену и влюбился в неё, зная, что с Лайном ты точно будешь счастлива. Так и было до этого дня… — Он замялся, но продолжил: — У нас с тобой на руках остались дети: их и наши. Я хочу, чтобы они росли вместе и видели рядом с собой любящих маму и папу, чтобы не знали, что такое утрата и боль уже сейчас.

— То есть… — не совсем понимала я.

— Выходи за меня замуж. — Он умолк, но, увидев моё шокированное выражение лица, поспешил продолжить. — Нет, всё будет фиктивно. Но я переделаю документы так, что ты станешь для Сасори мамой, а я отцом для Сакуры. Мы будем жить как одна семья. — Он опустил взгляд. — Может быть, у нас друг к другу тоже появятся чувства потом. Но сейчас давай сделаем это только для того, чтобы они не чувствовали боль, ведь и ты и я знаем, каково это — потерять кого-то, а тем более так рано…

— Хорошо, — после паузы ответила я, посмотрев на могилу подруги и мужа. — Только если ты так боишься их ранить, почему не боишься им лгать?

— Они узнают. В своё время, но узнают, — заверил меня Даики. — Поверь, ни Мелена, ни Лайн не будут забыты или неизвестны нашим детям.

Я снова взглянула на могилы и, пустив слезу, в очередной раз согласилась. Так будет лучше.

Мы переехали в другой дом, словно вычёркивая из биографии годы, прожитые здесь. Новый особняк оказался идеальным местом, который поменял многое и дал словно новый свет.

Я и Даики расписались и сделали лжефотографии свадьбы, подальше спрятав наши свадебные фото с Меленой и Лайном. Для Сасори поменялось многое, но верно говорят, дети до пяти мало, что помнят. Он постепенно забыл «дядю Лайна» и наивно поверил, что тот надолго уехал, а далее — забвение.

Я со всех сил старалась дать детям всю свою любовь, ласку. И как же радуется моё сердце, что Сасори просто обожает Сакуру, принимая на себя всю ответственность и часто веселя её.