— Люблю…
— Сильно? — резко оживился и встал на постели брюнет, спрыгнув с неё и начав бродить по комнате.
— Да…
— А серьёзно ли это чувство? Ты чувствуешь, что это на всю жизнь? — Остановился он посередине комнаты, посмотрев в потолок. Ино покраснела и, зарывшись лицом в медвежонка, тихо прошептала.
— Я не знаю, Сай-кун, но люблю, сильно-сильно… — Смайл растаял в улыбке, словно видя перед собой её покрасневшее личико и такой детский и наивный взгляд. Сразу захотелось оказаться рядом и обнять, чувствуя, как расцветает это хрупкое создание.
— И мой последний вопрос… Ты готова ради этого чувства сбежать со мной?
— Что? — Расширила глаза девушка, приоткрыв ротик. Ей послышалось?
— Сбежать, так далеко, как только возможно. Будет трудно, нас всё время будут искать. Ты можешь сказать мне «нет», я приму это, Ино. Но если скажешь «да», то клянусь тебе — сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Так что скажешь?
— Я… — Девушка нервничала, поглядывая на своего медведя, словно он знал верный ответ. Страх просыпался в душе. Она понимала серьёзность его слов, но такое чувство, словно спит и это всё не с ней происходит… Блондинка закрыла глаза и сжала кулачок, поджав губки. Что теперь? Впервые ей придётся что-либо решать самой, тут не поможет советом ни мама, ни отец, ни тем более Дей. А Сакуре сейчас явно не до неё, Ино сама слышала об обещании Сасори про наказание. Тогда её выбор такой, и будь что будет. — Я согласна.
— На весь день?! — в шоке переспросил Дей у Грен-сана, на что тот кивнул. — Да Сасори долбанулся! Вот же сучёнок! Ну, не дай ему Бог, там руки к малышке Сакуре распустит! Я ему его «генератор идей» оторву!
— Прошу, поспокойнее, — постарался смягчить хоть как-то его дворецкий. Для следующей новости. — Я забыл упомянуть, что Сасори-сама поручил Вам работу. Она состоит в том, что Вы, как представитель Акасуно, должны поехать на переговоры с нашим коллегой из России и ещё на обед разговор с Собаку-но, который хочет поговорить по вопросу бизнеса Сакуры-сан.
— Ну и сволочь твой хозяин, на меня скинуть двух людей, которых мой мозг отказывается переваривать, — сложил руки на груди Бомбардир, нахмурившись. Ну, допустим, диалог с русским ещё может быть приятен тем, что в его клубе на девочек глаза погреть можно. Но вот Демон… Что-то блондину подсказывало, что это будет необычный разговор, даже очень. И хоть Дей не сталкивался ещё с этим человеком, но судя по рассказам Акасуно и просто сведениях о таком, как Демон, вывод сделать легко — он опасен. Хотя Дею ли об этом жаловаться? Навряд ли этот Гаара будет в гневе страшнее Сасори, уж Тсукури-то помнит…
— Прямо так и было? — с неподдельным интересом продолжал допытывать Итачи Саске. Вообще-то младший ничего ему не говорил, но охрана была быстрее, отчитавшись, что к нему утром заходил Акасуно. А без внимания такой любопытный факт старший Учиха оставить не мог.
— Да, — с раздражением подтвердил свой сухой пересказ Саске, смотря в окно на плывущие облака.
— Хм… — откинулся на спинку стула, усмехаясь старший. — Однако…
— Слушай, для тебя это как сказка на ночь, но меня уже тошнит торчать в твоём кабинете. Если это всё, что ты хотел от меня услышать, я пойду.
— Эх, глупый маленький брат. — Вздохнул Итачи, на что младший нахмурился. Это «звание» с детства бесит его. — Ничего ты из этого урока жизни не понял. Я-то думал, ты захочешь проучить Акасуно и влюбить в себя нашу Сакуру-чан, ну да ладно, не буду мешать…
— Сакура не обычная, с ней твои «пикапы» не пройдут, — отчеканил младший брат, но старший видел, как оживился его взгляд.
— А кто сказал про обычные методы? — Усмехнулся, потирая подбородок Итачи, в душе смеясь от своего живого интереса к этой ситуации.
— Ну и? — поторопил его Саске, уже не скрывая, что слова брата ему стали интересны. На что старший усмехнулся, уже прекрасно всё понимая.
И только стоящая за дверью Таюя, покачала головой и пошла к себе. Итачи всегда имел черты психолога, что привык изучать характер и разбирать стороны человеческой натуры и чем «интереснее» (то есть сложнее) характер, тем глубже и любопытнее старший Учиха. Вот он и решил помочь младшему из-за того, чтобы понаблюдать на реакцию таких интересных объектов изучения, как Сакура и Сасори. Только вот, если Саске и Итачи объединят усилия, что же из этого выйдет?
— Так куда мы идём? — всё-таки нарушила тишину Сакура, идя за Сасори по тропинкам, которые кто-то давно прорубил в этом настоящем бамбуковом лесу.
— Уже почти на месте. — Немного повернулся к ней брат, но тут же снова стал смотреть вперёд. Так поворачивая и виляя, он, наконец, остановился и замер на месте.
— Что такое? — Обошла его со спины сестра. Но, сделав это, оцепенела. Её зрачки вмиг расширились, в горле снова застрял ком, который не даёт нормально дышать и давит, словно на всё. Это что с ней происходит?
«Здесь покоятся Даики и Харука Акасуно. Вечная память и любовь».
— Ну, вот мы и пришли, мам, пап… — тихо произнёс Акасуно, смотря на общую могилу своих родителей, где лишь красиво выбитые имена на холодном камне. Он перевёл взгляд на Сакуру, которая закрыла рот ладонью и, не моргая, смотрела на надгробье. Всё это время она даже не задумывалась, что у родителей есть место, где они навечно лежат. Сасори подошёл к ней и взял за свободную, словно без сил повисшую, руку сестры в свою ладонь. Он повернулся к надгробию, крепче сжав её ладошку. — Я вернул Сакуру домой. Она выросла в ужасном месте, стала такой холодной и серьёзной, забывая обо всём, всегда летит в самое пекло из-за других. Но осталась доброй, как ты хотела, мама.
Сакура пустила слезу, тут же вытерев её, но следом скатилась другая из другого глаза. В сердце что-то давило, ломая изнутри. Она знала, что родители мертвы. Но теперь стоя и смотря на их могилу, эти слова стали другими, приобрели глубокий смысл и новую боль. Её плечики задрожали. Харуно ладонью закрыла глаза, кусая губы. Но отдёрнула руку от лица, смело смотря на их памятник, хотя и сердце готово кровью облиться. Перед глазами были они — молодые и живые. Мама — такая тёплая и светлая, которая так любила их, всегда гладила по голове и шутила, даря улыбку. Папа, такой серьёзный, но добрый и сильный, с ним никогда не было страшно. Он, казалось, мог спасти от всего…
Но судьба распорядилась иначе, оставив их одних в этом мире, на не самые лёгкие роли. Кем они стали? Знали ли отец и мать, что любознательный, улыбчивый и добрый Сасори будет хладнокровно решать, кому жить, а кому нет? Знали ли, что хрупкая, стесняющаяся и нежная Сакура будет без единой эмоции стрелять в людей и видеть горе многих. А ведь их родители так хотели защитить обоих. Такую ли судьбу они видели своим детям?
— Плачь, здесь можно. — По-прежнему держа руку девушки, а другой рукой обнял он её, на что Сакура в ответ крепко прижалась к нему, начав беззвучно плакать. Тут же забылись разногласия, забылось всё. Только общая боль, которая опалила их сердца с детства и которую они несут до сих пор, вот что осталось и объединило сейчас.
— Я скучаю по ним… — стискивая зубы, пускала слёзы девушка в его рубашку. Сасори закрыл глаза, закусив губу, сам держа в себе слёзы, которые стали камнем и не могут вывестись никуда. Лишь застыли в глазах. Теперь он должен сказать ей, уже на могиле родителей, чтобы она поняла его страх за неё.
— Сакура, остались только мы, понимаешь? Мы не должны ссориться, ведь мы — всё, что есть у нас. — Девушка кивнула и сильнее заплакала, сжимая в руках его рубашку. Акасуно снова посмотрел на надгробье и это заставило его крепче прижать сестру к себе, потому что в голове поплыли воспоминания того дня, когда после похорон его привезли сюда ещё раз, но уже через месяц, посчитав, что теперь он может не впадать в припадки.
Воспоминание Сасори.
Стоя у могилы девятилетним мальчиком, Сасори просто убит. Сейчас отсюда ушли все, оставляя его одного со своими мыслями. Тут лежат его родители, его семья, которая исчезла в один миг. Рядом, хотели поставить надгробье и его сестрёнке, но Сасори просто чуть голос не сорвал, убеждая, что Сакура жива. Но его не слушали, но так же и могилу не поставили, потому как это было желание будущего главы клана, которого взяли на воспитание Тсукури.
