— Врагу? — Саске посмотрел вниз. Всё верно, он слышал от отца, что есть и те, кто не подчиняются мафии, они как бы вне её и порой становятся большой проблемой. Но как в эту грязь попала эта девушка? — Сакура, неужели то, что я увидел, и было твоё я?
— Да.
— То есть прикажут убрать меня...
— Верно мыслишь, — искоса посмотрела она на него, — так же, как и ты, сказав своему отцу правду, приведёшь к кровавой стычке. Это не игра, Саске, здесь всё так же, как и в твоём мире, если ты скажешь отцу, начнётся бунт против «Дракулы», наших, и хоть на своего отчима мне в какой-то степени плевать, но я знаю, что случится, если власть придёт к нему...
— К нему? То есть всё было спланировано до таких мелочей, что я просто обязан рассказать?
— Это твой выбор, — девушка достала из кармана свой раскладной нож и, раскрыв его, стала смотреть на лезвие, — уничтожить очередные жизни или сделать вид, что ничего не было.
Саске молчал, ему сейчас было нечего сказать. Рядом с ним сидит та, про которую уже с детства ему твердили: «Это враги, они безжалостно и бездумно убивают и однажды отнимут самое дорогое, что у тебя есть». Так и случилось...
— Несколько лет назад, уроды из вашего мира убили мою маму, когда мы вдвоём прятались в нашем особняке. Они сделали это на моих глазах, меня же избивали ногами. Но, как сейчас, я помню то чувство, — Учиха сжал металлическую преграду, словно не видя, что на него смотрят два изумруда, — отчаяние, страх и боль, голос который кричал, чтобы меня не трогали, даже на последнем дыхании ещё в моей голове, мамины глаза в тот момент никогда не покинут моё сознание. После этого, когда они решили, что и со мной всё, в той комнате остался один человек, который обливал наши тела бензином. Тогда я не помню, как и почему так сделал, но почувствовал дикое бешенство, до трясучки, в голове только одна мысль — убить. Звучит, может, глупо, но я, прыгнув неожиданно сзади, в прямом смысле слова прокусил его шею, заливаясь кровью, а потом добил его же пистолетом. На этот звук вернулись остальные, но тогда уже в поместье пришли наши сторонники, и всё, что осталось в моей памяти, это реки крови. Мне было всего 14, но я уже знал, как это убивать и потерять всё, после этого моя мания убивать не могла остановиться, но брат с отцом это поддерживали, растили моего монстра... — Саске начал тяжело дышать, но потом посмотрел на Сакуру, которая давно вглядывается в его лицо, всё ещё сжимая в руках нож, — теперь представь, как я вас ненавижу, каждого, хочу убить...
Девушка не шелохнулась, она молчала, а взгляд понимающий, ведь... Отражение её души сейчас перед ней, вот откуда эта схожесть.
— Скажи мне, — ещё крепче сжал перила парень, — разве по мне было видно, что я такое? Нет, я просто осознал, что не смогу вернуть дорого мне человека. Сколько не топи боль в крови, сколько не ломай чужих судеб, лучше не станет. Но ты... Какого чёрта, именно ты заставила меня вспомнить всё это?!
Учиха хочет увидеть реакцию, но только видит некую жалость в глазах. Почему? Она и раньше знала, что Учихи такие, но при этом, увидев его в том шкафу, всё равно была решительна в своем намерении снова показать ему кровь, когда он почти забыл, что значит убивать, отвык от этого, растоптал...
— В прошлом, у меня была семья, — неожиданно, сказала Сакура, — мама, папа и брат. У человеческого разума есть особенность, помнить из прошлого либо очень плохое, либо очень хорошее. Я помню только хорошее, меня любили, я любила и, может быть, никогда не смогла даже допустить мысль о том, что нужно будет выстрелить человеку в голову. Но в один день всё рухнуло: на наш дом был налёт уродов из мафии, которые вырезали всю мою семью, я осталась в живых лишь потому, что люди отчима приехали и забрали меня из того ада. Потом было не лучше, мне в том возрасте сказали правду, сказали, кто отнял у меня всё. Три короля, которые просто отдали приказ и убили всех, скажи, я, так же как и ты, должна была сойти с ума, но нет. У меня есть цель, и ты сейчас решаешь, исполнится она или нет, ведь не будет «Дракулы», во главе станет тот, кто задумал всё это.
Снова тишина, два взгляда, два израненных сердца, которые понимают друг друга сильнее, чем кто-либо. Враги — громкое, сильное, но сейчас абсолютно пустое слово. В этот момент они не враги, они те, кто был вырван из обычного русла и брошен жизнью на проверку: сломается или нет?
Учиха почти был сломлен горем, почти сошёл с ума, превращаясь в зверя, которого радуют лужи крови и крики, он был психом, которого в один момент испугался родной брат, все говорили его не спасти... Смог, встал с колен, доказал себе и другим, что он не чудовище, он не должен быть таким!
Сакура знает, кто виновен, и цель её ясна — месть. Сломалась ли она? Киллеров всегда учат жестоко, как научили и её, убивать. Девочку заставили убить в 8 лет, зная, как она боится самого упоминания о смерти. Но «Дракуле» было плевать, он, как гипнотизёр, внушил «Акулам», что их цель — месть за близких, ведь у каждого в душе был хаос из-за прошлого... Сейчас Харуно понимала, что приоритеты поменялись, идти за «»Дракулой не так и важно, но он прав в одном — ей нужно отомстить каждому, кто был причастен к той ночи...
Саске неожиданно стал медленно выдвигать руку вперёд, Сакура сделала то же самое, при этом они смотрели друг другу в глаза. Нет здесь вражды, нет здесь раздора, только они — отражение друг друга. Парень и девушка коснулись ладонями друг друга, словно трогая зеркало, забыв, что не должны становиться близкими по духу, особенно после этой правды, ведь если ситуация сложится самым худшим образом, они будут вынуждены убить друг друга...
Не любовь, не дружба загорелась в их глазах в этот момент, а связь, которая бывает между одинокими родственными душами. Ощущая ладони друг друга, они словно шлют к чёрту кровную вражду.
— Я ничего не скажу, всё будет как раньше: буду молчать и дальше быть президентом, — начал говорить Учиха, а ведь Харуно боится прикосновений, неужели она стала доверять ему?
Но стоит ли верить ей, может, это очередная уловка? Но нет, такой взгляд не подделать, для этого нужно продать душу. Сейчас эти изумрудные глаза искренне смотрят, как на равного.
— Я буду твоим замом, «Акулы» не узнают, что ты видел, я придумаю, что им наврать, — они убрали руки и, снова положив их на металлические перила, наблюдали за почти исчезнувшим солнцем, — красиво.
— Да, красиво, — так же ответил он, продолжая смотреть вдаль. Учиха был прав, это точка невозврата, но только для них. Думать, пожалеют они потом или нет, совершенно нет сил и желания, только закат и две родственные души...
— Веселилась? — Сакура остановилась на полпути, почти дойдя до общаги, как её остановил голос «Демона», который, скрестив руки на груди, облокотился на ствол дерева.
— Однако, ты и меня умеешь удивлять, вот только прогадал слегка.
— Прогадал? — вздёрнул он бровь.
— Вы так приложили Учиху, что когда я поняла, что кто-то есть в шкафу, уже убила, поэтому Саске не увидел ни убийства, ни крови, а глаза я умею ещё завязывать. Не думала, что тебе хватит наглости, чтобы ради власти воспользоваться нашими врагами.
«Демон» медленно подошёл к Харуно и резко взял её рукой за подбородок, заставив посмотреть на себя, во взгляде злоба, но и то, чего не скрыть никак, то же самое, что увидела сегодня Сакура в Саске: он признаёт её равенство, но...
— Как же ты не понимаешь, что «Дракула» тянет нас в прошлое, сила королей всё крепче, и с ним, мы как в лодке с пробоиной — идём на дно. Но ты продолжаешь ничего не делать, объясни мне это.
— Всё просто, — Сакура ударила его по руке, заставив отпустить себя — мне не важно, кто капитан, я всего лишь исполнитель, у которого свои интересы.
— Не слишком ли просто ты это говоришь? Твоя цель и твои слова идут по разным сторонам, ты это понимаешь? — сверкнул он глазами, девушка неожиданно усмехнулась.
— Считай, как знаешь, мне эти игры не интересны. Цель моя по-прежнему неизменна, и я добьюсь её, чего бы это не стоило. Но всё-таки мне интересно, как ты его самый первый и любимый убийца задумал такое против своего отчима?
