Но ведь в таком случае он может стать неплохим союзником!

Стоит только узнать чего там такого плохого. Вдруг этот Четырнадцатый на самом деле был просто сумасшедшим и пёр против всех, мало ли что там случилось? Вроде бы, члены семьи Ноя никогда не стремились причинить Тысячелетнему Графу вред. А тут вдруг предатель!

— А что он у вас там сделал?

Судя по виду, Тикки ожидал несколько другого вопроса.

— Перебил нас всех и попытался убить Графа. Только не напоминай мне об этом, в связи с принятым Тысячелетним решением.

— Перебил всех? И что, получается, теперь Граф знает о нём, так? — тут же очнулся Аллен.

— Это значит, что ты умираешь, — довольно и резко прервал его глупые вопросы Тикки.

— Ась? — не сразу осознал сказанное Аллен. — Умираю? Я? О чём ты?

Уолкер просто не мог понять, как появление Четырнадцатого Ноя в зеркалах может быть связано с его смертью, и всё ожидал, что Тикки сейчас скажет, мол, это была шутка или что-то вроде того.

— Этот Четырнадцатый на самом деле не в зеркалах, а вот тут! — он легонько похлопал ладонью по макушке юноши, — он пробуждается в тебе и в итоге должен уничтожить твою личность, твою душу.. Всё от тебя, в общем-то.

— Он займёт моё тело, да? Это нормально для Ноев, вот так…

— Нет. Это не совсем нормальное. Но раз уж мы говорим именно о Четырнадцатом, у него всё не как у Ноев, — Тикки вздохнул.

А Аллен даже не знал, что сказать. Что оправдались его самые страшные подозрения, которые взращивало его сознание с тех пор, как вспомнило о странном сне, в котором тень явилась впервые? А значит, кто бы там в зеркале ни находился, он находился в Аллене. А оказалось, что это вообще Ной, пусть и предатель, который совсем скоро должен его…

Убить? Уничтожить? Просто стереть?

А может быть он сумеет это предотвратить? Может, сумеет справиться с этим Ноем внутри? В конце концов, у него есть чистая сила паразитического типа, может она не даст проявиться в этом теле Ною? Или он, или даже они оба, станут Падшими? Такая перспектива вообще не воодушевляла.

А потом Аллен вспомнил о Тикки и его словах на счёт планов Графа. А это значит, что Тысячелетний что-то решил на счёт Четырнадцатого Ноя.

— И что ваш Граф там придумал насчёт него?

Похоже, Тикки опять ждал не такого вопроса.

— Он просто в восторге от того, что сможет вернуть в семью своего милого Неа. Псих. Не знаю, от чего он так привязан к Четырнадцатому.

— Ха, значит я.. Значит, меня теперь не станет, так что ли? — и откуда у него взялась смелость топтаться по очевидному? Ему же только что сказали, скоро его не станет, а он всё что-то уточняет.. Наверное, и Тикки будет не так уж против.Если его и привлек Аллен, то наверняка разница в том, чьё именно будет сознание в этом теле, его волновать не будет.

— Малыш, ты идиот, да? — усталым тоном поинтересовался Тикки, — или на тебе так недосып сказывается? Что за хрень ты тут спрашиваешь, может тебе сначала в кроватку сходить да выспаться хорошенько, а уже потом пытаться вникнуть в ситуацию?

— В смысле?

— Что думаешь, я бы просто так пришёл рассказывать о твоём смертном приговоре без того, чтобы до этого изучить все возможности и найти выход?

— Ты знаешь, как я могу выжить?

— Да, и даже больше, — почти сварливо отозвался Тикки, отворачиваясь, — такое ощущение, что ты в меня вообще не веришь.

— Но я думал, тебе будет наплевать, — осторожно произнёс Аллен.

И не успел юноша до конца сообразить, что произошло, как его уже схватили за ворот и жёстко вжались в губы, вовлекая в подчиняющий поцелуй. Аллен попытался было отстраниться и начать протестовать, но было слишком приятно, и к тому же рука Микка на его спине яснее ясного говорила, что никуда его не отпустят. Пришлось подчиниться Ною, с готовностью приоткрывая рот и полностью отдаваясь во власть чувств.

— Ты просто малолетний глупец, тут я с твоим Учителем почти согласен, — произнёс Микк прямо ему в губы, наконец-то прерывая поцелуй и давая Аллену возможность вздохнуть.

— Не знаю.. Я не совсем понял.. не совсем помню, что такого случилось, что ты так на меня налетел, — пытаясь сдержать растягивающиеся в улыбке губы, произнёс Уолкер.

— Глупости ты говорил. Сплошные глупости. Иди сядь и подумай нормально над ситуацией, а как придумаешь хоть что-то дельное, я тебя послушаю.

Тикки подтолкнул его к креслу, и Аллен, покорно упав в него, удивлённо заморгал глазами. Контраст между «обнимаю, целую» и «сижу в одиночестве ничего не понимая, но вроде бы должен подумать» оказался слишком ярким, чтобы юноша смог сразу же заставить себя думать о деле.

А как только он вспомнил о деле, с губ сразу же сорвался совершенно другой вопрос:

— А объяснить просто так не судьба?

Тикки только деловито опёрся о книжную полку, скрещивая руки на груди и глядя на него так, что в пору было бы обидеться.

Значит, придётся всё-таки думать.

Они говорили о Четырнадцатом Ное, который должен убить его, а потом Тикки заметил что-то вроде того, что он узнал способ, как сохранить ему жизнь.

Первый настоящий вопрос на сегодня: а стоит ли вообще верить Тикки? Он, вообще-то, Ной – лицо заинтересованное. Вот только в чём заинтересованное? В том чтобы его убить или оставить в живых?

— Так что за выход ты нашел?

— Этого Ноя от тебя можно отселить.

— Как?

— А вот это тебе не понравится.

Аллен нахмурился, Тикки был слишком серьёзен и не договаривал до конца. Зачем он его мучает?

— И всё-таки?

— Точно не знаю, — отозвался Тикки, — об этом тебе придётся говорить с Графом. Знаю лишь, что Четырнадцатого отселят от тебя в кого-то другого.

— И этот кто-то умрёт вместо меня?

— Что? — удивлённо заморгал Тикки.

— Ты сказал, что Ноя переселят в чужое тело, но ведь там он тоже убьёт личность того, другого человека! Или его в мертвеца отселят?

— Малыш, ты неисправим, знаешь об этом? — Тикки попытался улыбнуться, — на самом деле я ничего точно не знаю, ни кто там умрёт, ни кто выживет. Для меня главное, чтобы этого чудика не было в тебе! И ты очень удивил меня, спросив не о том, почему этим вопросом заправляет Граф, а о какой-то глупости!

— Ну, так я же глупый, мне положено, — отозвался Аллен, раздражённо сопя, — значит, я должен пойти к Графу для решения этой проблемы? Договориться с ним? А зачем это ему, он бы мог дождаться того момента, когда Ной убьёт меня, и забрать уже так его.

— Я сказал, что не допущу, чтобы из-за какого-то придурка в голове ты погиб, — отозвался Тикки таким тоном, как будто объяснял что-то очевидное маленькому ребёнку.

Аллен уже не знал, как на это реагировать, то ли плакать, то ли радоваться.

— И ещё, понимая что ты просто так можешь не пойти и признавая, что с появлением предателя ему придётся больше времени уделять семье и этому Неа в частности, он согласился на то чтобы прекратить сейчас войну.

— Согласился прекратить войну? А стоит ли верить таким словам?

— Слову Тысячелетнего Графа уж точно не то что можно – нужно верить. Раз сказал, значит сделает. Да и вообще он сам предложил это перемирие, правда, временное.

— То есть временное? На сколько?

— Ну, зная Графа, на тысячелетие, наверное, согласится, — хмыкнул Тикки, — для него это не так уж много. Ты согласен с ним поговорить?

Аллен вспомнил о том, как всего полчаса назад думал, как было бы прекрасно закончить войну и уже открыл рот, чтобы озвучить ответ, как дверь в библиотеку распахнулась и в помещение шагнул какой-то неизвестный мужчина представительного вида и один из Воронов за ним.

— Так вот вы где, Уолкер! Вас вызывают на допрос!

Мужчина схватил Аллена за руку, грубо потащив к выходу опешившего подростка, но Тикки не стал так просто мириться с тем, что его игнорируют, и, схватив за руку уже этого мужчину, сжал её до хруста костей.

— Тикки! — вскрикнул оказавшийся на свободе Аллен.

— Прошу прощения, рефлекс, — улыбнулся Микк, а побледневший мужчина отступил назад, переводя дикий взгляд с юноши на Ноя.