И он не просто хотел. Он жаждал этого.

А когда горячий язык Тикки прошёлся по его члену, Аллен едва не потерял голову от непривычных, но однозначно потрясающих ощущений и, подавшись вперёд, что есть силы сжал плечи мужчины, чувствуя, как когти левой руки даже через ткань впиваются в кожу.

Тикки, не обращая внимания на легкую боль, продолжал с каким-то странным интересом облизывать и, дразня, слегка посасывать напряжённый член Уолкера. Сам юноша боролся с непередаваемым смущением, желанием отвернуться и странным чувством, которое охватывало всё его тело и заставляло дрожать не только от ощущения, вызываемых действиями Тикки, но и от того, насколько бесстыдно и порочно это выглядело. Тикки Микк, опустившийся перед ним на колени и старательно вылизывающий его стоящий колом член, пожалуй, уж одного это зрелища было достаточно, чтобы у него окончательно сорвало крышу. Ноги подгибались и грозились каждое мгновение устроить жёсткую встречу коленей с полом, воздух рвано вдыхался и выдыхался то через рот, то через нос, когда юноша пытался подавить рвущиеся изнутри стоны.

Ему страшно хотелось чего-то большего, но просить о большем было тоже страшно.

Ладони мужчины скользнули под ткань штанов, полностью спуская их к коленям вместе с нижним бельём и начиная уже грубо, почти до боли сжимать бедра, ягодицы, поглаживать и слегка пощипывать, так что гарантированно должны были остаться синяки.

Особо громкий гортанный всхлип был вызванный тем, что Тикки облизал головку и, похоже, у мужчины тоже снесло крышу. Пальцы Ноя мягко надавили на губы юноши, побуждая взять их в рот, и Аллен охотно подчинился, начиная облизывать их ровно до тех пор, пока Тикки не убрал руку, перемещая к его анусу, слегка надавливая на тугое колечко мышц и проталкивая первый палец.

Аллен охнул скорее от неожиданности, чем от боли или неприятного ощущения, но всё-таки подобное действие его слегка отрезвило.

— Тикки? — вопреки желанию в голосе прозвучал скорее страх, чем вопрос, и мужчина тут же отвлекся от своего занятия, поднимаясь и, к немалому удивлению Аллена, поднимая его на руки.

— Тише, всё будет нормально, — это единственное, что пробормотал ему мужчина, начиная целовать его лицо и шею, вваливаясь практически в первую попавшуюся дверь, по счастью оказавшуюся пустующей, судя по выключенному свету, и опуская свою ношу на первый подвернувшийся, довольно просторный диван.

Ною было некогда искать нормальное, подходящее место с кроватью и прочим, потому что он был не намерен ждать того момента, когда его желанная цель, носящая имя Аллен Уолкер, и сейчас жарко извивающаяся под его ласками и поцелуями, снова психанёт, передумает или засмущается, или решит, что это не правильно.

Да и не смог бы уже, потому что желание наконец-то овладеть этим телом, погрузиться в эту девственную жаркую глубину и полностью насладиться древнейшим любовным танцем была выше и сильнее всего остального, что когда-либо было в Тикки Микке.

И как удачно, что смазка всё-таки оказалась в кармане и была найдена во время торопливого избавления от одежды. Определённо, сегодня всё было на стороне Ноя.

Подготовка юноши не заняла много времени. Аллен шипел, извивался и пытался уйти от мешающего, пока неправильного проникновения, но в то же время ластился и лез под ласкающие его руки и стонал от удовольствия, прикусывая губы до крови и то и дело облизывая их своим юрким язычком, который хотелось захватить в поцелуй и больше никогда не выпускать.

На третьем пальце Аллен уже в открытую шипел, усиленно царапался с прямым намерением оставить большие и яркие ранки на спине партнёра, сжимал зубы, но больше не пытался отползти и уклониться. Ощущение несильной, слегка жгущей боли смешивалось с ощущением удовольствия, накрывающего с головой, но никак не подводящему к черте, и Аллен уже сам хотел, чтобы Тикки перешел к чему-то большему. Чтобы он, наконец-то, взял его.

И Ной, словно услышав его, забросил ноги мальчика себе на плечи, слегка меняя положение и упираясь своей каменной плотью прямо в растянутый проход и, даже не давая Аллену ничего сообразить, вошёл практически полностью одним толчком.

— Б-больно! — заорал Аллен, выгнувшись, пытаясь при этом побольнее ударить навалившегося на него Ноя, не в силах сдержать брызнувших из глаз слёз и в то же время стесняясь этого.. Хотя на самом деле ему в пору было стесняться того, что в него только что вставили член, а не из-за таких мелочей, как слёзы..

— Тшш! Тише, Малыш. Ты же не хочешь перебудить тут всех? — прохрипел Тикки, тяжело дыша, сдерживая себя от желания немедленно продолжить движение и наклоняясь к лицу юноши, чтобы слизнуть слёзы.

— От тебя воняет рыбой, — тихо пробормотал Аллен, отворачиваясь. Странно, он заметил это уже некоторое время назад, а отчего-то захотел сказать именно сейчас…

И Тикки нервно хохотнул, хотя этот горловой звук был больше похож на неудачную попытку покашлять. Он здесь лежит, чудом пытается сдержаться, чтобы прямо сейчас не начать вбивать его в пружины дивана, а этот маленький засранец ещё чем-то недоволен!

— Малыш, расслабься, сейчас будет не так больно, — пробормотал Ной, опускаясь к лицу всё ещё отворачивающегося юноши и начиная невесомо целовать его щеки и скулы, — подожди чуть.. Ты такой узкий и горячий.. просто восхитительный… успокойся чуть-чуть.

И Аллен честно старался превозмочь боль, не обращать на неё и льющиеся из глаз слёзы внимание, просто вслушиваться в тягучие слова Тикки и дышать им в такт. Всё самое страшное уже позади, ведь так?

Едва дождавшись, пока Аллен слегка расслабится, Тикки сделал первое пробное движение, и юноша снова поморщился, на этот раз уже не зажимаясь так, как прежде. Капелька крови, скользнувшая по подбородку из закушенной губы, была тут же слизана слегка изменившим угол вторжения Ноем. Глаза юноши тут же расширились, из груди вырвался удивлённый вздох, и Тикки уже более уверенно повторил движение, при котором причиняемая им боль практически заглушалась новым удовольствием, идущим от какой-то точки внутри и заставляющей сильнее выгибать спину, поддаваться назад и стонать в голос при каждом новом, ещё более настойчивом и глубоком толчке.

Движения становились всё более быстрыми и агрессивными, Аллен уже не просил ещё, а просто мычал и стонал что-то неразборчивое, поддаваясь навстречу и жадно ловя губами каждый новый глоток воздуха между жгучими поцелуями-укусами, которыми они с Тикки активно обменивались во время каждого нового движения.

Осознавая, что он уже близок к разрядке, Тикки скользнул рукой между телами, сжимая член юноши. Всего пары движений хватило для того, чтобы Аллен обильно излился себе на живот и, судорожно сжимаясь, заставил Тикки практически сразу же последовать за собой.

Успокаивая дыхание и бешеное сердцебиение, а так же едва борясь с желанием уткнуться в горячую, влажную грудь Ноя и уснуть прямо тут и прямо вот так, Аллен с улыбкой встречал явление давно не выходившего на сцену Тёмного Аллена. Не смотря на то, что послеоргазменное, совершенно сытое, довольное и удовлетворённое состояние говорило ему лежать и наслаждаться моментом, он просто не мог упустить такой случай.

— Да, Тикки, это было не ахти, — утомлённо произнёс юноша, позволяя прижать себя к чужой груди.

К сожалению, он не мог увидеть выражение лица Ноя в этот момент, но то, как он напрягся, говорило само за себя.

— Чего?

И Аллен, не выдержав, сорвался и рассмеялся.

— Шутить изволишь, да? — поинтересовался Тикки, — Это хорошо, нам нужно отсюда убираться. И ты будешь обо мне действительно нехорошего мнения завтра утром.

— В смысле?

— Когда попытаешься встать, — отозвался Тикки, с явной неохотой поднимаясь и нашаривая на полу их одежду.

— Об этом ты побеседуешь утром с Коронованным Клоуном. Всё-таки мой любовник обязан всегда быть в тонусе… — пробормотал Аллен, с трудом подавляя зевок. Подниматься физически не хотелось. Однако, после того как поднялся Тикки, стало холодно.