Его передёрнуло. Нои существа не слишком добрые, если даже им не требуется быть жестокими, то они слишком привыкли к подобному образу жизни, и хотя при Аллене ничего такого не происходило, Уолкер иногда находил странные статьи в газетах о ночных происшествиях как раз в то время, когда те же Узы выходили погулять…

В такие моменты он иногда даже досадовал на то, что Узы не пошли гулять подальше, в другой стране, к примеру, чтобы он точно не узнал..

А потом он стыдился таких мыслей. Как будто если он не узнает,зло, причиненное ими будет, хоть немного меньше…

В особо пасмурные дни подобные мысли всё ещё продолжали мучить его, и Аллен ничего не мог с этим поделать.

И сегодня он не мог сделать ничего, кроме как улечься в пустую холодную постель, даже не раздеваясь и, закрыв глаза, попытаться уснуть, прислушиваясь к вечерним звукам, доносящимся из окна, к гомону птенцов, гнездо которых располагалось на дереве напротив, видимо у них тоже пришло время позднего ужина, к шелесту листвы, к глухому завыванию осеннего ветра.

Его интересовало, скоро ли выпадет снег в этом году. В прошлом году снега не было до самого декабря, но и тогда он продержался недолго, всего пару недель и выпал вновь лишь к началу февраля. Роад просила Шерила, что бы в этом году они к рождественским праздникам отправились в другое место, где бывает больше снега и кажется, её папа всерьёз задумался над этим предложением.

А Аллен никуда отсюда уезжать не хотел. Особенно не хотел перебираться в Орден. Кстати, его могли загрести на самое рождество на работу, это Церковный праздник, а в последнее время экзорцистов часто представляли как кого-то вроде элитных стражей порядка. Вот той же Миранде с Крори в прошлом году приходилось отправиться на эти празднования в Ватикан и куда-то ещё. В качестве сопровождающих лиц, так сказать. Вроде бы, это была очень почётная миссия, и там же присутствовали Генералы.. А если он станет генералом как раз в этих числах, то уж точно не избежит подобной участи.

— О чём это ты так напряжённо думаешь, что не замечаешь ничего перед собой? — поинтересовались почти над его ухом.

Аллен вздрогнул и резко подняв голову, уткнулся взглядом в стоящего перед ним Тикки, в темноте он казался каким-то странным, лица почти не было видно. Ной казался выше, чем обычно, а голос глубже.

— Это точно ты?

— Нет, это Тысячелетний Граф к тебе пришёл пожелать спокойной ночи.

Аллен прыснул в кулак. В груди сразу потеплело, и неухоженная комната перестала быть такой отталкивающей. Бежать больше никуда не хотелось. Прогонять Тикки, который умудрился подарить ему это тепло, тоже не было никакого резона. Но ведь он собирался сообщать ему об этом прямо сейчас.

— Ты чего здесь делаешь? — почти шепотом поинтересовался Аллен.

— Может быть, пришёл пожаловаться на свою дырявую память? — кажется, Тикки вопросительно приподнял бровь. Аллен не очень хорошо мог разглядеть его мимику, потому что с каждой новой минутой света из окна становилось всё меньше. Близился закат и ночь.

— Ты знаешь, что я зол и неудовлетворён, зачем пришёл?

— Чтобы исправить положение с твоей неудовлетворённостью?

Тикки всё-таки опустился на кровать, прижимаясь к лежащему юноше и, наклонившись к лицу, дотронулся пальцем до его дрожащих губ.

— Можно?

Аллен с трудом заставил себя сдержать дрожь возбуждения, прошедшую по телу только от одного невинного прикосновения и хриплого голоса Тикки Микка, спрашивающего разрешение.

Это было одной из немногих слабостей Аллена, и Микк отлично о ней знал, так что всё это было нечестно.

Но ещё более нечестным даже к самому себе было бы ответить «нет». А потому он кивнул, поспешно облизывая губы. И Тикки тут же, опустившись, завладел его губами и языком, пользуясь моментом и углубляя поцелуй.

— Ты такой красивый, — тихий шёпот Тикки не сразу дошёл до сознания Аллена, и тот сразу же порадовался, что в комнате достаточно темно, чтобы не было видно, как сильно он покраснел.

— И глупый, никак не привыкнешь, — слегка шершавый указательный палец, очерчивал контур мягких губ Аллена, поглаживал щеку там, где теперь почти не было видно шрама, и слегка щекотал за ушком. Аллен прерывисто дышал, сверкая своими серебристыми глазами и сжимая руки в кулаки. — Такой чувствительный… Ты что, заревновал сегодня?

Вопрос немного отрезвил юношу, и тот, вырываясь из плена охватывающего его тело желания, попытался ответить максимально твёрдо, при этом игнорируя по-хозяйски прошедшиеся по его горлу пальцы, принявшиеся неторопливо расстегивать воротник его рубашки. Это было всё ещё очень приятно, ощущать прикосновения Тикки к себе, Аллен мало кому позволял к себе прикасаться. Но то, как это делал Тикки, было чем-то особенным. Аллену казалось, что каждый его жест, если тот пожелает, может оказаться настолько сексуальным, настолько пропитанным откровенным эротизмом, что заведется даже законченный святоша, считавший себя натуралом, и тут же с готовностью раздвинет ножки. Ничего удивительного, что у Тикки не было проблем с личной жизнью..

Но в итоге этот Ной ласкал, доводил до полного изнеможения, заставлял кричать и просить ещё только его. Только Аллена, и Уолкер собирался сделать все, чтобы так оставалось и дальше.

— Нет. Я просто не желаю, чтобы меня использовали, — наконец-то ответил юноша сбиваясь в конце фразы, когда рука Тикки уже расправившись с половиной пуговиц неожиданно нырнула под тонкую ткань и принялась поглаживать его в районе сердца то и дело задевая чувствительный сосок.

— То есть не хочешь, чтобы я тебя бросил, да?

Колено Тикки несильно надавило между ног, побуждая юношу развести их в сторону, и Ной тут же слегка переместился, нависая над юношей.

— Я не хочу, чтобы ты.. Неважно-о-о, — выдохнул Аллен, пытаясь приподняться и прижаться к мужчине, — ничего уже неважно.. Ты просто гад, и ты это знаешь!

— А ещё я знаю, что тебе завтра очень рано вставать, — начиная выцеловывать узоры на груди юноши, произнёс Тикки, — и что завтра утром ты будешь валиться с ног.

Мужчина отвлёкся от лежащего под ним парня и быстро стянул расстегнутый пиджак и рубашку, небрежно отшвыривая их куда-то в сторону. Аллен не мог просто наблюдать за тем, как Ной торопливо расстегивает пуговицы, как небрежно сворачивает одежду в ком, и как блестит его потная кожа в неярком лунном свете, льющимся из окна.

— Как там поживает твоя шея? — горячо прошептал Тикки, наклоняясь к его ушку и аккуратно начиная его облизывать влажным языком.

— Почти зажила, — выдохнул Аллен, с готовностью принимая короткий изучающий его губы поцелуй, и Микки тут же опустился к его шее.

— Отлично, значит, я снова могу тебя пометить..

Стон, сорвавшийся с губ Аллена, возвестил, что тому тоже жутко не хватало подобных укусов, засосов, которые так любил оставлять Тикки по всему его телу, но особенно на шее. Чтобы в любой момент при небрежном движении юноши становилось видно, что он принадлежит Тикки. Это самое понимание, что он принадлежит Ною, заводило неимоверно.

— Сладкий мой.. какой же ты сладкий, — тихо шептал Тикки, старательно зализывая слегка саднящие места укусов и заставляя тело Аллена вздрагивать от переполняющих его ощущений.

Дыханье спёрло, желание накрыло его с головой, а Микк потянулся к его штанам, так же не особенно церемонясь стягивая их вместе с нижним бельём, затем принялся снимать собственные брюки. Аллен разочарованно застонал, потому что на этом этапе ласкающие его руки и губы исчезли, а вид обнаженного Микка и его немаленького достоинства распалял желание и требовал, чтобы его немедленно грубо взяли и заставили вновь корчиться и стонать от удовольствия на весь дом, ничуть не стесняясь того, что их могут услышать.

Но Тикки сегодня тоже видимо не собирался растягивать прелюдии, целуя парня в грудь и проталкивая сразу два смазанных пальца сквозь довольно тугое колечко мышц. Из-за постоянных поездок Тикки в последнее время у них почти не было секса, и это наглец сегодня собирался потратить последнюю возможность на каких-то там гостей и партнёров Шерила!