— Она обеспечила беременность.

— Зачем?

— А ответ на этот вопрос тебя не достиг? — ухмыльнувшись, упал по другую сторону от паренька Микк.

— Здесь мало говорят о подобных вещах. Здесь вообще мало говорят. Да и я не всегда хорошо слышу… — Вайзли чувствовал себя задетым и быстро переворачивал мысли в поисках достойного ответа, который хотя бы собьёт Тикки с толку. — Так это ты теперь отец?

Надо отдать должное, изумление на красивом личике Тикки смотрелось просто прекрасно. И оценивший его Аллен тоже рассмеялся.

— Я полагаю, ответ положительный. И сразу же вопрос: Аллен, дважды в прошлый раз тебя здесь застукали, не боишься теперь сдать всю нашу компанию? Я ведь так понимаю, что Тикки уже свой дар использовать не может, он же здесь достаточно долго, так? Да и мы довольно близко к Хевласке. Дальше, чем внутренние отсеки, но всё же.

— Линк единственный, кто реально может меня отследить, и сейчас он спит, — Аллен улыбнулся. — Небольшая помощь от друзей. Пожаловался им, что мой надсмотрщик меня уже в конец загонял в последние дни, что Линк нервный, что сам не отдыхает и другим не даёт. Он действительно в последнее время выглядит всё более и более изнеможенным, так что его сон будет выглядеть абсолютно естественным. Линали мне это гарантировала. Да и сказала, что ей самой приятно помочь Линку отдохнуть. Кажется, эти двое неплохо ладят, деля опеку надо мной.

— Радуйся, есть люди, которые о тебе заботятся.

— Что станет с их заботой, когда они узнают, что я Ной? — криво усмехнулся Аллен.

— Не знаю. Но тогда ты увидишь, чего они стоят на самом деле.

— Не обязательно, — перебил Тикки, усмехаясь, — люди порой полагают, будто бы сущность Ноя уничтожает нашу личность полностью. И от людей, которыми мы были, ничего не остаётся. Им не хватает ума предположить, что нам дороже Семья, с которой мы прожили тысячелетия, нежели та, в которой мы прожили от силы лет двадцать. А совмещать человеческое с нашей семьёй практически невозможно. Уж это-то они сами должны понимать. Первые же начнут называть демонам или ещё какой нечистью.

— И будут правы, между прочим, — невозмутимо отметил Аллен.

— А откуда ты это знаешь? — что-то подозрительно неправильное было в этом Удовольствии Ноя. Вайзли даже подтянул ноги к себе и отодвинулся, прижимаясь спиной к стенке. Под рёбрами болело, но терпимо. Зато Аллен смог так же сесть на кровать, поближе, как будто для создания ещё более подходящей для обмена тайнами атмосферы. Тут же Уолкер достал из кармана привычный гвоздь, засовывая его в рот, будто курильщик сигарету, — для успокоения. Странная привычка. Но беременные мужчины не менее странные, по сути.

— Почему я не должен этого знать? — уточнил Тикки.

— Потому что для этого нужно помнить свои прежние жизни. Удовольствие Ноя никогда так глубоко не соприкасался со своей внутренней сущностью, чтобы пробудить память прошлых поколений.

— А Тикки и не помнит. Не помнит, как вы все. Он просто знает это и то и дело получает отрывистые сведения. По крайней мере, так он мне объяснил. И это, кстати, похоже на то, как помню свою прошлую жизнь я. Только я гораздо хуже. Может ему тоже что-то мешает?

— Совесть? — предположил Вайзли.

Тикки фыркнул.

— Скажешь тоже, совесть. Откуда она у меня? Я довольно-таки бессовестное создание, учитывая мой послужной список. Я много чего на благо Семьи делал. Даже больше, чем некоторые добропорядочные Нои, но именно я всегда остаюсь испорченным. Из поколения в поколения я неправильный для них, видите ли!

Тикки нервно дёрнул головой, оглядываясь по сторонам, а потом вдруг приподнялся, подтягивая колени на кушетку, и притянул к себе удивлённого, но не сопротивляющегося Аллена.

— Я у него вроде успокоительного. Кажется, ему довольно больно осознавать, что Семья так относится к нему.

— Аллен! — почти прорычал подростку в плечо мужчина, и Вайзли не сдержал улыбки. — Зачем ему говорить об этом? О себе бы тогда сказал, что ли.

— И скажу. Я очень напуган перспективой возвращения в Семью. Учитывая, чем всё кончилось в прошлый раз, как они меня примут? Тикки вот говорит, Граф ждёт моего пробуждения. Кажется, он понял, что со мной было что-то не так. И не держит зла. Но это… Это реально страшно! Иногда я думаю, не стоит ли мне остаться экзорцистом до конца жизни? Всё равно чистая сила с успехом блокирует гены.

— Ты же нашёл, как это обойти.

— И что толку, если я это не контролирую?

Вайзли сжал голову, прогоняя нарастающую боль, пытаясь понять, как много произошло, чего он не знал.

— Начнём с простого, с вас двоих и вашего ребёнка, — тихо предложил он. Будто после ужасного похмелья громкие голоса вызывали адскую боль. Благо хотя бы свет сейчас не слепил. — Давайте, что это за ребёнок и как так получилось, что вы вместе.

— Это напоминает поход к семейному психологу, — хихикнул Аллен.*

— А у вас двоих так много проблем?

Аллен с Тикки удивительно синхронно переглянулись и так же одновременно ответили:

— Нет.

— Мы с Тикки познакомились ещё два года назад примерно, — пояснил Аллен. — Тут нет ничего странного, мы понравились друг другу, а потом встретились во время войны по разные стороны, и…

— И оказалось, что боимся потерять друг друга, — завершил Тикки.

— Именно. А что касается ребёнка, то да, он наш, и он, однако, является частью плана Хелеоса. Помнишь, кто это? Так вот, согласно этому плану Сердце сможет вернуться благодаря новому Шуту. И, как мы поняли, Сердцем станет именно мой ребёнок.

Вайзли посмотрел в спокойные глаза Тикки, в сияющие глаза Аллена и пожалел, что не может сейчас упасть в обморок.

Лави появился, словно из ниоткуда, когда Аллен по мере сил помогал Эрику, Эвану и Джонни с разгрузкой оборудования. Все эти странные штуковины и полсотни неподписанных, словно назло, коробочек были как-то связаны с устройствами внутренней и внешней связи. Аллен не понимал, что это. В соседней комнате, через проход, наблюдая за друзьями, он был полностью поглощён своими заботами. Он лишь сортировал, доставал, но в основном сверял с оставленными Джонни и Эриком чертежами и бумагами, ставил галочки, ведя счёт. Громлен уже громко мычал что-то о критической нехватке предохранителей, Джонни позитивно предлагал пути экономии, Эван возился с клубками перепутавшихся проводов разных видов и сам уже напоминал подобный клубок. Для удобства парень наматывал провод одного вида себе на локоть или плечо, в то же время пытаясь выпутать другие провода, и получалось... Получалось так, что парень уже пару раз кувыркнулся на пол, запутавшись окончательно.

Очередная галочка, и выглядывающий из-за спины Лави едва не получил ручкой в рот. Почему в рот – Аллен не знал, но когда, вздрогнув, обнаружил за собой кого-то, не особо полагался на разум. Надо отдать должное, Лави отскочил раньше.

— Эй-эй, не размахивай так опасно руками!

— Не подкрадывайся к нам со спины.

— Хорошо, — смех, сорвавшийся с губ Лави, отлично показал, что парень отлично услышал это множественное число. Но Аллен, сколько бы он ни пытался называть себя в единственном, бессознательно скатывался к одному и тому же. И тем самым постоянно напоминал окружающим его людям о своём положении.

— Ты всё ещё здесь? Уже две недели прошло, а тебя до сих пор никуда не отпускают?

Была там какая-то история с Лави и Книжником, из-за которой рыжий остался в Ордене на неопределённый срок.

— Я думаю. Но, даст Панда, уже додумал и скоро вырвусь из этого заточения.

Разумеется, о причине подобного действия парень упоминать и не подумал. Аллен опустил взгляд в документы, пытаясь вспомнить, поставил ли он галочку до того, как появился Лави, или нет.

— Я отметил его? — махнув в сторону небольшой коробочки, уточнил Аллен.

— Ага. Вот здесь, а потом почему-то решил, что с расцарапанными губами я буду выглядеть симпатичней. — Со скрипом Лави подтащил к Аллену стул, но прежде чем рухнуть в него, выглянул в соседнюю комнату, здороваясь с остальными.