Посмотрел на часы. Неизвестно, сколько времени отсутствовал Прохор в своём теле, но в том, что он не сообщил о своём путешествии, крылось что-то неправильное. Он должен был предупредить спутника, если только не собирался вернуться в течение короткого времени. Где он сейчас, в каком числомире? В глубины каких Бездн забрался? Может, нашёл ДД и беседует с ним?

Саблин провёл ладонью по волосам, беззвучно выругался, вернулся к себе, переоделся. Утолил жажду вкусной водицей из-под крана, снова зашёл в номер Прохора.

Тот не шевелился, по-прежнему пребывая в сомнамбулическом состоянии, и ни на что не реагировал.

Оставалось только терпеливо ждать, когда он вернётся в тело и откроет глаза.

Прохор не пришёл в себя ни через час, ни к ужину, ни к ночи.

Панику Саблин, забывший о еде и о собственных планах, поднимать не стал, но Юстине позвонил, так как не знал, что делать в создавшейся ситуации.

– Он в коме? – уточнила она сухо.

– Он в других мирах, – попробовал возразить Саблин, удивлённый её реакцией.

– Это лечится?

– Прохор всегда выходил из этого состояния сам. И это не болезнь, я тебе уже объяснял.

Юстина помолчала.

– Ваши Охотники появлялись?

Саблин понял, что она не совсем представляет, о чём идёт речь, но объяснять по телефону наметившуюся проблему не рискнул.

– Они могут объявиться в любой момент.

– Хорошо, я прилечу.

– Тебя встретить?

– Доберусь сама, будь с ним.

Юстина выключила телефон, и Саблин с невольным сочувствием подумал о переживаниях подруги Прохора, нынешних и будущих. Она не представляла, с чем ей придётся столкнуться, хотя была уверена в разрешимости любых проблем.

Прохор не пришёл в себя и к ночи.

Чтобы у него не образовались пролежни, Саблин дважды переворачивал математика с боку на бок, удивляясь податливости его тела, с тревогой прислушивался к дыханию друга: дышал Прохор редко, десяток раз в минуту, и почти так же работало его сердце – максимум тридцать ударов в минуту.

На всякий случай Данимир запасся медикаментами, сходив в медцентр, и шприцем, чтобы сделать укол при выявлении явной сердечной недостаточности, и попросил у дежурной медсестры утку – для возможного непроизвольного мочеиспускания.

Алле Юрьевне о происходящем он говорить пока не стал, надеясь, что к утру Прохор всё-таки выберется из плена Бездн самостоятельно. Да и прилёт Юстины облегчал задачу, так как позволял хоть на минуту расслабиться самому.

Ночь прошла спокойно.

Прохор не двигался, потеряв сознание (оно и в самом деле отсутствовало, представляя личность математика в иных пространствах), Саблин подходил к нему каждый час, изредка пошевеливая, дремал, пил чай и считал минуты.

Утро не принесло изменений в положении обоих.

Юстина позвонила в начале девятого, сообщив, что самолёт приземлился и она уже едет из аэропорта Горно-Алтайска в Чемал.

Саблин предупредил охрану о гостье из Москвы, глотнул кофе в ресторане, не заказывая завтрака, заглянул в номер Прохора и снова поспешил к воротам комплекса.

Интуиция не подвела и на сей раз: Юстина приехала не одна, её сопровождали два молодых парня, со спокойными малоподвижными лицами. Обладая колоссальной выдержкой и хладнокровием, они представляли собой грозную силу, а подчинялись Юстине по-армейски – по взгляду.

Когда все четверо шли от стоянки машин к первому корпусу, из него вышла Алла Юрьевна в сопровождении женщины средних лет в белом халате.

Саблин понял, что зря не рассказал сестре о возникшей проблеме.

Однако обошлось.

Юстина кинула взгляд на него, мгновенно поняла, кто здесь главный, и обозначила улыбку, здороваясь:

– Доброе утро.

– Доброе, – остановилась директор комплекса, посмотрела на брата.

– Это Юстина Артёмовна, из Москвы, – поспешил Саблин представить подругу Прохора. – Я говорил.

– Очень приятно. – Алла Юрьевна окинула Юстину оценивающим взглядом. – Надолго к нам?

– Пока не знаю, – сказала Юстина, – всё будет зависеть от обстоятельств.

– Вам у нас понравится, – пообещала Алла Юрьевна.

– Надеюсь.

Саблин боялся, что Юстина начнёт показывать манеры майора спецназа, но этого не случилось. Не стала продолжать тему и Алла Юрьевна, предупреждённая братом о полномочиях гостьи из Москвы.

– Устраивайтесь, обживайтесь, осматривайтесь, номер вам выделен, потом можем побеседовать. Он поможет.

Алла Юрьевна кивнула на Саблина и двинулась ко второму корпусу пансионата, догоняя женщину в халате.

– Где он? – посмотрела Юстина на Саблина.

– Здесь, на третьем этаже, – показал он на блок «Ступени».

– Осмотритесь, – бросила девушка спутникам и пошла вперёд.

Парни отстали, внимательно разглядывая здания комплекса и горы за ними.

Прохор лежал в той же позе, в какой его оставил Данимир.

Юстина подошла к кровати, окинула его оценивающим взглядом.

– Он что, так и лежит с тех пор?

– Да, – выдавил Саблин.

– Похоже на потерю сознания.

– Именно это и происходит, его сознание сейчас гуляет по другим числомирам.

– Врач может вывести его из этого состояния?

– Уверен, что не сможет. Прохор не больной, он формонавт, я рассказывал тебе об этом.

– Тогда каким образом его можно вызвать обратно?

Саблин с удивлением воззрился на Юстину, перевёл взгляд на Прохора, хотел отрицательно мотнуть головой, мол, никак, и поймал робкую мысль.

– Подожди… чёрт! Я подумал…

– У тебя тоже это случается? – иронически осведомилась Юстина.

– Что? А-а, да, иногда приходится думать, – не смутился Саблин. – Когда голова работает. Я знаю, что делать.

Юстина перестала рассматривать номер, прошлась до выхода на веранду, остановилась у кровати Прохора, не сводя с него сосредоточенного взгляда.

– В больницу?

– Ни в коем случае! Сначала я прыгну в Бездны.

– Куда?

– Я умею перемещаться по числомирам, Прохор научил. Во втором Ф-превалитете я уже останавливался и разговаривал с тамошним Саблиным.

– С кем?

– Потом объясню. Я снова опущусь… вернее, поднимусь во второй числомир и поговорю с «родичем», а он попросит своего Прохора поискать нашего.

– Ничего не понимаю!

Саблин взял Юстину за плечи, повернул к себе:

– Поверь мне, это шанс! Я сейчас отключусь на несколько минут и вернусь. А ты побудь возле нас и никого не пускай.

Юстина прикусила губу, внимательно посмотрела Данимиру в глаза. Но возражать и задавать новые вопросы не стала.

– Хорошо, жду.

Саблин кинул взгляд на Прохора, вышел из спальни и присел на диван в гостиной, успокаивая сердце и мысли. Потом прилёг, сосредоточиваясь на переходе в состояние «потока информации», по словам Прохора, взял в руки многогранник эргиона, устроил на груди.

Юстина, стоя в дверях, молча наблюдала за ним.

Он постарался улыбнуться как можно увереннее.

– Всё будет хорошо, я ненадолго.

Она нерешительно оглянулась на Прохора, и Данимир добавил:

– Мы вернёмся!

Эргион шевельнулся под рукой мягкой тёплой мышкой, на голову снизошла тишина…

Он зашёл сюда случайно, вдруг надумав проверить, чем отличается мир-999 от мира «простой одиночной» девятки.

Цифра 9 – эннеада олицетворяла собой в эзотерическом смысле высшую гармонию, дающую знание Закона Добра и Зла. Пифагор считал её числом Выбора Пути, несущего ошибки и недостатки, как и положено девятке, так как до «совершенного» числа – 10 ей не хватало единицы.

Именно поэтому девятка признавалась адептами цифрологии и числонавтики цифрой ограниченной, собирающей внутри себя все цифры от единицы до восьмёрки.

Прохор посещал числомир-9, в котором его «родич» работал обыкновенным рабочим на заводе вертолётных двигателей и жил в Суздале. Ничем особенным этот мир его не удивил. Матрица его геометрии базировалась на свойствах девятигранника, выстроенного из куба – в основании и четырёхгранной пирамиды, поэтому в архитектуре превалировали тяжеловесные прямоугольные формы, далёкие от «летящей» готики и экспрессионизма, искажающего форму ради эмоционального эффекта зри- телей.