По приходе из похода меня снова направили в корпус на учебу, а поход записали как практику. Следующим кораблем для меня стала «Татьяна». Тоже шхуна, тоже без главного двигателя, имела такой же корпус, что и «Выборг», и такой же выдающийся ходок. В штиль умудрялась ловить малейший ветерок и идти. А уж в сильный ветер так просто летела над волнами. У нее было в два раза больше орудий – таких же, как у «Выборга», но имелись вспомогательные двигатели и приборы управления огнем. Я был там и помощником капитана, и командиром БЧ-2 – артиллерийской боевой частью. После нескольких походов по Балтике нас отправили с целым выводком курсантов в кругосветное путешествие. Мы обошли Африку, побывали на острове Маврикий, поставили там подран – это такой камень-заявка, что эта земля принадлежит Выборгу. Оттуда перешли к Австралии, пробежались по тихоокеанским атоллам, зашли в Перу, и там погрузили на борт селитру, за которой, собственно, и ходили, она была целью похода. Затем высадили людей в устье Амазонки и ушли обратно в Выборг, где меня ждали выпускные экзамены. Более чем полугодичное плавание было очень интересным и насыщенным настоящими открытиями. Один из атоллов в Тихом океане носит теперь мое имя. Его обнаружили и обследовали на моей вахте.
Самое удивительное случилось после прихода домой. «Татьяну» разоружили и отдали в судоходную компанию – такой замечательный и такой быстроходный кораблик. Теперь она будет возить сахар, селитру и каучук. А я, после экзаменов, принял БЧ-2 на «Татьяне Выборгской» и лишь после этого понял, что старая «Татьяна» свое действительно отслужила, хотя как моряку мне было бесконечно жалко с ней расставаться. Но «Татьяна Выборгская» была крейсером и несла броню. У нее было всего девять орудий на каждом борту, зато каких! Двадцать – двадцать пять выстрелов в минуту бездымным порохом. Не требовалось банить орудие после каждых пяти выстрелов. Командир БЧ-2 имел собственный боевой пост, откуда управлял стрельбой обоих плутонгов, и на каждом борту находился еще такой же пост управления на случай выхода из строя главного поста. Корабль был предназначен для боя и стрельбы на большие расстояния.
Полгода мы провели на полигонах, упражняясь в стрельбе с закрытых позиций, потому что все орудия имели угол возвышения больше сорока пяти градусов. Два орудия были калибром 152 миллиметра, картузного заряжания, с тремя зарядами. Предназначены для разрушения фортов. Всю зиму мы, экипажи семи новых крейсеров, хотя три из них еще даже не спущены на воду, занимались в классах и на полигонах. Весной, с увеличенным экипажем, вышли в море и провели целый ряд стрельб, как одиночным кораблем, так и в составе эскадры. К чему-то готовились.
Незадолго до этого я, правда, был в море и лишь потом узнал подробности: наш князь был избран царем московским. Он достал меч Рюрика из тайника в Новгороде и поклялся на нем защищать Русь. Но царем его не посадили. Большинство людей в Води в бога московского не верует. Есть, конечно, и такие, но в основном веруют в старых богов. Так вот патриарх московский отказался исполнять обряд коронования, и Москва осталась без царя.
В то время мы только начали принимать «Татьяну Выборгскую». Пока шла достройка, гвардейский батальон разбил крымчаков на Орели, и назревала большая война с Крымом. Каждые полгода со стапелей сходил новый крейсер типа «Т», у нас уже четыре штуки на плаву, из них три боеготовны. Но зимовать мы остались дома. А у меня тут еще и роман приключился. На Иванов день взяла меня в оборот красотка. Ребята вытащили развеяться да хороводы поводить на поляне. Весело было, да еще и отвар заставили выпить. Мы прыгали через костер, радовались ушедшему за горизонт солнцу и середине года. А потом меня в лесу поймала она.
– Да ты еще нецелованный, ух ты! – сказала она, оторвавшись от моих губ. И еще крепче впилась в меня, срывая с себя остатки одежды. Потом повозилась с моими ремнями и повалила на землю. А на меня какой-то ступор напал. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Все желание ушло вниз. И, как только влажное и горячее чрево ее опустилось на меня, так это желание фонтаном и ударило.
– Ох, нецелованный, да не спеши ты так. Всю меня залил. Ну-ка, вот так, тихонечко, еще, еще. Глубже, глубже, еще, еще. Ох, ох!
И так до полного моего изнеможения. Даст чуть-чуть отдохнуть, потом расцелует всего и везде, усядется сверху и грудями мне по лицу водить начинает, и все опять повторяется. А ближе к утру прошел угар мухоморный, она оделась и убежала, напоследок шепнув мне на ухо, что теперь я принадлежу ей и она меня найдет. Оказалась боярыней московской, которая пошалить в лес на Иванов день пришла. Бездетная она, боярин богатый да пустой.
А через несколько дней мне в руку какая-то девица сунула записку, там вязью был адрес написан и время. И стали мы с ней ночами темными встречаться. А к осени она написала, что тяжела и все, что нужно, она от меня получила, и перестала появляться. И такая тоска меня одолела, что хоть топись. А тут еще мамка пристала: женись да женись. Не хочу! Эх, в море бы уйти! Прошел месяц, я, после того как она не пришла, еще пару раз заходил на ту квартиру, а потом и прекратил, так опять та же девица записочку принесла: муж о чем-то стал догадываться, и ей пришлось все прекратить, а так любит она и знает, чьего ребеночка под сердцем носит. В общем, не отпустила она меня от себя. А весной ее боярин в поход ушел на Крым. Она уже на сносях, лицо в пятнах, животище огромный, да еще и одежда боярская его увеличивает. Увидела меня на улице, улыбнулась, положив руки на живот, и прошла мимо, так как не одна была.
И тут у нас сплошной аврал начался, срочно достраиваются на плаву «Т-104», «Т-105» и «Т-106». Святослав ушел в Крым, формируются полки морской пехоты, в том числе и гвардейской. Почти непрерывно учения, занимается нами лично княгиня Выборгская, а я ее недолюбливал из-за въедливого характера, она у нас физику, химию и математику в корпусе читала. У нее странное сочетание красоты и дотошности. Сначала она всем понравилась: и умна, и красива, и фигура точеная, а потом как пошла она с нас три шкуры на экзаменах и зачетах снимать, так хоть волком вой! А тут князь в отъезде и ей поручил большой поход подготовить. А я – старпом на флагмане. Тут она с меня вновь три шкуры и содрала: заставила газовыми горелками пройти по всему борту, затем залакировать борт: проявить рисунок и состарить дуб, – во все щели заглянула, везде заставила навести полнейший порядок. Я думал, что она только меня так гоняет, а оказалось, что всю эскадру. В этой суматохе получил записочку от Анны, что она разрешилась сыном и хочет назвать его Андреем. Сына увидел уже на причале, на отходе в учебный поход всей эскадрой. Нас пришел проводить весь город, пришла и Анна, держа на руках сына. Посмотрел на него в бинокль, но так ничего и не рассмотрел.
Все лето прошло в сплошной нервотрепке, но перед походом на квартире появилась Анна, и мы опять были вместе, правда, всего несколько часов. А через день на борту появились князь, княгиня и двое их детей, и мы вышли в море. Поход оказался особенным: официальный государственный визит в четыре страны: Данию, Испанию, Португалию и в Османскую империю. Много разговоров о Крыме, где завершается операция по его зачистке. Османы взялись вывезти своих за море, Крым взят и присоединен к Выборгу. Неприступный Перекоп пал, причем взял его первый гвардейский полк еще до подхода московского войска. Затем полк осадил и взял столицу Крымского ханства город Бахчисарай и знаменитую горную крепость Кырк-Ерк. Выдолбленную в горе крепость наша рота взяла за семь минут штурма. Я так жалел, что не участвовал!
Князь и княгиня – опытные мореходы, почти постоянно находились наверху. Князь гонял эскадру на сплаванность, выполнение традиционных и торжественных приемов и смотров. Предстояло показать выучку перед королями, у которых сильный и хорошо обученный флот. А одевают и обувают нас фабрики, принадлежащие самой княгине. Поэтому баталеры выдали перед походом новую форму №№ 2, 3 и 4 всем матросам, а офицерам приказано свою форму привести в полный порядок. Мы ж не бедствуем и шьем форму в Выборге у модных портных. Штатную, прямо с фабрики, только некоторые молодые лейтенанты носят. У остальных это почти обязательная процедура: пойти к немцу Шварцвальде и пошить у него все. Как любил говаривать князь: «Флот – дело дорогое и фасонистое!» Пока нас готовили к походу, мы привыкли уже, что княгиня появляется в морской офицерской форме, причем не только в парадной, но и в рабочей. Князь тоже парадной формой особо не щеголял. Он все время в работе, и когда только все успевает? Теперь за ним постоянно хвостиком бегает княжич Александр, он в кадетской форме, хотя такого младшего класса в корпусе нет. Но княгиня объявила, что такой класс набран, и с этого года в нем начнут обучение шестьдесят мальчиков. Большая часть из них или сироты, или дети моряков.
