Там мне было выделено место под строительство собственного дома. Окна дома выходили на пролив, чуть в стороне был причал лоцманской станции. Перед самым ледоставом из Выборга в Высоцк привели на буксире двух гигантов: это были шестимачтовые рудовозы проекта «Выборг-Веди». Пять гигантских стальных трюмов были почему-то разделены вдоль, и считалось, что трюмов десять. Четыре модернизированные башни с 76-миллиметровыми полуавтоматическими пушками со спаренным крупнокалиберным пулеметом. Почти такие башни стоят на больших бронекатерах, но там меньше угол подъема орудия и малокалиберный пулемет. Здесь башня немного больше, угол подъема до шестидесяти градусов и огромная дальность стрельбы до десяти миль, сто артиллерийских кабельтовых. Правда, центрального поста управления огнем на них не было, это не военный корабль, а рудовоз. У них две такие же машины, как на крейсерах, ход, правда, много ниже, но четырнадцать-шестнадцать узлов обещают давать под парусами.

Князь вызвал к себе, принял и выслушал доклад, сухо поблагодарил за то, что успел выполнить его приказ, объявил благодарность и выписал премию, которую и посоветовал вложить в дом в Высоцке.

– Молодость – это только средство обеспечить себе старость, – улыбнулся он, протягивая мне приказ на премию и распоряжение выделить место под строительство. – «Веди-2» и «4» пойдут с вами обратно в Нововыборг, так что готовьте их экипажи и понаблюдайте за достройкой. К весне ожидается резкое обострение ситуации вокруг колонии, поэтому как только появится возможность уйти туда, Андрей Матвеевич, так сразу и отходите. Есть данные, что о вашем уходе стало известно противнику, во Франции готовится крупная экспедиция против Нововыборга. Чтобы ее сорвать, необходимо скорейшее ваше возвращение туда. К сожалению, руководство колонии допустило ряд больших ошибок и отклонилось от утвержденного плана строительства. «Т-102» я был вынужден снять с дежурства на островах и отправить на бункеровку в Выборг. Карибский бассейн остался неприкрытым, как и канадский, и остается только надеяться на крепость нашей береговой обороны. В планах строительства флота предусматривается строительство основной военно-морской и бункеровочной базы на острове Дивина-Провиденсиа. Оттуда испанцы вывезли все население, и остров пустует уже сотню лет. Ваша задача, капитан-лейтенант, после окончания навигации у Нововыборга, создать поселение, военно-морскую крепость и бункеровочную базу на этом острове. Задача вторая – окончательно выбить пиратов со всех коралловых островов Лукаянского архипелага. Я дал указание найти оставшихся в живых лукаян и вернуть их на острова. Но основное население должно быть русским. Работа в этом направлении уже проводится. Задача ясна?

– Так точно, ваша светлость.

– Ну, вот и готовься, Андрей, помнишь, как первую ладью делали?

– Конечно, боярин Леший.

– Теперь тебе предстоит сделать то же самое на новом месте. Мне связь нужна. Там будет находиться узел связи флота. Понял?

– Все сделаю, товарищ командующий. Не подведу.

– Ну, ступай!

За этим «ступай» стояло начало большой работы. По правилам необходимо составить проект и утвердить его у князя и княгини. Только после этого начнут выделять средства и необходимые материалы. Каждый момент должен быть прописан. Я пошел в картографическое управление флота и подал заявку на навигационные и физические карты района Лукаянских островов. Обложился ими и испанскими лоциями этого района. Этого не хватило, пришлось заказывать и голландские. Через некоторое время проект сдвинулся с мертвой точки и стал наполняться конкретным содержанием. Встретился с княгиней Татьяной и получил разрешение посетить остров Пиль, где находилась флотская радиостанция, прикрытая тремя фортами пильских батарей новой крепости. Мне предстояло построить такую же. В секретном отделе флота материалы мне предоставили, но требовалось посмотреть на месте – как это сделано. Связью занималась сама княгиня, на ее фабриках выпускалось все оборудование для этого.

Спустя пять месяцев я защищал проект города, который получил от князя имя Кронштадт и Кронштадтская крепость. Князь собственноручно перенес место строительства доков. Проект получил оценку и был принят.

Но весна никак не начиналась, и, несмотря на то что все было готово к отплытию, лед не давал нам возможности сделать это. Зима 1648 года была необычайно жесткой и одной из самых холодных в истории. Лишь девятого мая появились первые трещины, и два портовых буксира начали ломать для нас лед. Одиннадцатого мая тронулись в путь, а уже потом выяснилось, что крепость Нововыборг атаковали с моря, но атака была отражена с большими потерями у неприятеля. Мы же пришли только через две недели после первой атаки. «Веди», которые по уставу судоходной компании имели не номера, а названия – «Анастасия» и «Нововыборг», – легко перенесли переход, весенние шторма и показали неплохую скорость. Однако из-за их размеров им требовались буксиры для подходов к причалам и для работ в узкостях. Два таких буксирчика они несли в своих трюмах.

Трюмы были забиты стройматериалами и оборудованием для карьера. В Нововыборг, по плану, должны были доставить аммонийную селитру – как только бухта освободится ото льда, и все дальнейшие вскрышные работы на карьере должны были вести с помощью аммонита. Об этом неоднократно говорили и князь, и Анастасия Гавриловна.

Мы подошли к Нововыборгу только 27 мая, затратив шестнадцать суток на переход. Я удостоился троекратного поцелуя от Анастасии Гавриловны, которая сказала, что очень-очень ждала прихода крейсера, ну, а когда увидела свое имя на борту рудовоза, так просто прослезилась. Приятный подарок подготовил князь, кстати, в Князево-в-Перу ушли еще два таких же гиганта, названные «Князево-в-Перу» и «Яков Стрешнев».

Мне рассказали о событиях, показали протоколы допроса пленных, и мы начали готовить операцию против французов.

В городе очень многое изменилось за зиму, все переженились, нашелся муж и для Моник, а я через агента в Копенгагене заказал еще по дороге в Выборг мебель красивую в дом и широченную кровать. А дом остался без хозяйки, и кровать стоит холодная.

Пока поставил матроса протапливать дом, который всю зиму стоял нетопленным, а сам с Сухим Ухом на двух пирогах отправился во фьорд смотреть подходы к проливу Барра. Перед этим морские пехотинцы выбили оттуда французов, которые пытались устроить там артиллерийскую засаду. А за несколько дней до этого там погибла разведка Сухого Уха.

Замерили скорость течения в проливе и минимальные глубины на отливе. Корабли здесь пройти могут, хотя место и узковато для рудовозов. Решил не рисковать и проводить «Анастасию» на буксире, чтобы не зависеть от случайности. Собрал капитанов всех кораблей, поставил задачи. Затем все разошлись по кораблям, а я прислал на оба рудовоза своих командиров плутонгов. Руководить стрельбой будут они.

Операция началась. Плохо, что никто не позаботился о лоцманской службе, в прошлом году по южному внутреннему озеру никто не ходил. Карьер находился в Северном д’Ор, а на юг ходить запрещала Анастасия, чтобы не дразнить французов. Поэтому там находилась терра инкогнита, и действовать капитану Ольбредеру придется ощупью и с угрозой потерять судно в этом гиблом месте. Сведения, которые смог предоставить Сухое Ухо, отрывочны и неполны. Индейцев восьмиметровые глубины никаким боком не касались.

«Анастасию» выгрузили полностью, она приняла водный балласт, чтобы стать на ровный киль и заглубить винты, чтобы не шумели, и в таком состоянии Ольбредер повел ее во фьорд. Его сопровождал малый бронекатер и буксир. Большой бронекатер оставался охранять Нововыборгский залив и порт, а остальные суда и корабли я повел вокруг архипелага к форту Луисдэл.

На борту многочисленный десант. Несмотря на мои протесты, Анастасия Гавриловна тоже находилась на борту, в сером платье с белым передником и шапочкой с красным крестом. Кстати, умеет хорошо одеваться и подчеркивать свои прелести. Эх, хороша Маша, но не наша! Рядом крутится ее муж, готовит к выходу свою разведку. С ним мы знакомы еще по службе в гвардии. Хвастунишка он, правда, и никогда не пользовался большим авторитетом в роте, потому что любил подчеркнуть свою особую близость к князю. За это и недолюбливали, а когда он сводил полуроту к Кожозеру, так вообще загордился, старых приятелей и узнавать перестал. Он теперь лейтенант, а мы кто такие?