— Элайджи здесь нет, - бурчит гибрид.

— Достаточно, - Пирс садиться рядом с ним. — Прошли столетия, можешь отомстить, но тебе наплевать.

— Что тебе нужно, - вздохнул Клаус.

— Майклсон, - Пирс смотрит ему в глаза.

— О, ты пришла узнать, когда ты будешь прощена, - он отворачивается от нее. — Никогда.

— Мне не нужно твое прощение, – Кетрин прикусывает губу. — Моя свобода уже давно принадлежит Элайджи.

— Заткнись! - гневно выкрикнул мужчина.

— Заткни! - Катерина никогда ему не уступала. — Ведьмы готовят заговор против твоей семьи.

— Ложь! - его рука сдавливает ее шею. — К счастью у меня есть план.

— Силы Николины не проявились, а значит, - она не успевает договорить, потому что Клаус вонзает свои клыки в ее шею.

Он ненасытный и рычит, но видит, то что и задумал. Он видит, как ведьмы следят за домом его брата, видит, как одна из них попыталась приблизиться к Николине, чтобы похитить малышку, но вместо задуманного она познакомилась с клыками Пирс, а затем весь ковен узнал, кто такие " Стрикс. " и на что способны Майклсоны. Клаус предлагает ей, способ остаться живой. Кетрин играет лучше и понимает, что, как только ведьмы объявят войну у них уже будет продуманный план.

— Я Клаус Майклсон! Мне больше никто не нужен!

На этот крик прибегает Элайджа, который не удивлен увиденному. Его брат вновь поддался гневу, а Катерина спровоцировала его.

— Я поговорю с тобой, брат.

Элайджа помогает своей жене подняться и придерживая за за руки выводит из особняка брата усаживая ее на холодный асфальт.

— Вас и на пять минут нельзя оставить, - Элайджа достает с кармана пиджака пузырек с кровью Клауса и протягивает его жене. — Я поговорю с ним, Катерина.

— Нет! С меня довольно, Элайджа, - выпив кровь Пирс отбросила пузырек в сторону. — Элайджа, я так больше не могу жить.

Элайджа попытался ее остановить, но остановить Кетрин Пирс было абсолютно невозможно. Она отбрасывает его в сторону, и видит, что его зрачки наполняются ненавистью.

— Ты обещал, что у меня всегда будет выбор. Сдержи свое слово.

Элайджа действительно обещал ей это, и он сдержит свое слово. Катерина тогда не ушла, но она тщательно продумывала свой план. Она наблюдала за дочерью, и только это заставляло ее улыбаться. Она улыбалась, когда малышка обнимала ее и называла : " Мамой. " Она понимала, что через неделю она больше не увидит Николину. Просыпалась рядом с мужем она улыбалась, ведь ее счастье спало рядом с ней и целовала его в губы, так, как будто прощалась. Она даже смотрела на Надю, так, как будто просила прошения за все. Хотя, Надя давно уже простила мать. Ее сыну пять и она счастлива с Джаспером. Кетрин надеялась, что так и будет после ее ухода. Когда что-то затевается человек ведет себя странно. Кетрин не была исключением и как только Хоуп покинула Новый Орлеан она воплотила план в жизнь. Элайджа застал жену крушащую их комнату. Один из флаконов духов летит прямо в первородного.

— Что происходит, Катерина? - Элайджа уклоняется от летящего флакона.

— Черт! Я ухожу, - срывается с уст брюнетки. — Навсегда!

Элайджа знает, что ее гнев может вспыхнуть, и даже он не сможет его потушить.

— Ты свободна, - переступая через разбитое стекло шепчет первородный.

На ее лице появляется удовлетворенная улыбка, а в руках Пирс сжимает ручки кожаной сумки. Она не обернулась, потому что знает что если обернется то уже не сможет уйти. Ее сердце сжимается, как будто ей перекрыли доступ к кислороду. Их словно не было или как будто это был сон. Элайджа все понимает, но он не сможет забыть. Ее игры длились до поры, но его сердца плачет по ней. Шум метро. Она точно знает куда ей идти и что делать. Во время укуса Клаус показал ей, что именно она должна сделать. Она должна была умереть для всех при этом разбив сердце Элайджи.

Она должна была подвергнуть себя невыносимой пытки для вампира : Медленное иссыхание. Только тогда ведьмы осущетвлят свой план, думая что Майклсоны слабы. Шум метро. Кетрин плевать на прохожих, которых волную лишь их проблемы. Выждав момент вампирша отодвигает железну сетку и проползает сквозь узкий проход и оказывается в подобии туннеля. Когда строили станцию : " Гррденс." Об этом туннеле забыли. Пирс зажигает фонарь и склоняет голову в холодную стену. Она может кричать, но ее могут не поймет. Никто уже ничего не поменяет... Она может помолчать, стоя или сбежать, но она все равно будет гореть. Гореть ощущая, как каждая вена слипается, словно их склеивают. Она научилась терпеть боль, ведь это умение доказывает, что ты сильнее своего врага.

Марсель больше не тот мальчишка, который ведется на слова Клауса. Он не поверил тому, что Ребекка сама покинула Новый Орлеан с их сыном, чтобы отдохнуть в Марракеше вместе с Джиа и Авророй.

— Идем, ребята. Нам нужно припадать урок кое-кому. - голос Марселя был резок и строг.

Его ладони были сложены домиком возле его губ, будто он волновался, и когда вампир видит разбитую вазу и лилии на деревянном полу, то осознает, что его жена и сын исчезли не просто так. Сидящие на разных креслах Люсьен и Тристан рассказывают ему всю правду. Рассказывают о войне с ведьмами, и Марсель впервые волновался из-за разборки с ведьмами за последние сто лет. Клаус, желающий узнатьь ревкцию своего протеже явился в холл из гостевой комнатв дома Марселя и молча наблюдал за движением.

— Это она? - голос Диего заметно дрожал. — Рейтия.

— Она пришла за Николиной, и у ведьм Элайджа, с клинком в груди, видимо ведьмы решили показать свою мощь, - сквозь зубы прошипел Марсель. "Надеюсь с Лиамом и Ребеккой все хорошо." - пронеслось в голове мужчины. Никлаус преградил ему дорогу у самого выхода, демонстративно положив руку на плечо "другу".

— Мне нужно твое доверие, - тихо спросил гибрид, но ответа так и не получил. — Ведьмы должны заполучить и меня.

Марсель просто исчез. Майклсон широко улыбнулся, зная, что он не подведет. Клаус направляется в свой особняк. Теперь он должен встретить ведьм лично.

Когда на улицах Нового Орлеана наступила тишина и город погрузился в объятия ночи, группа вампиров, окружившая площадь, лицом к лицу столкнулись с группой ведьм. Между ними пока царит безмолвие.

Когда на улицах Нового Орлеана наступила тишина и город погрузился в объятия ночи, Рейтия приближается к комнате Николины. Надя была готова к их приходу и без труда расправляется с ведьмами. Надя не выпускает сестру из свои рук.

— Не бойся, совенок, - малышка прижимается к сестре. — Еще шаг и ты труп! Даю тебе слова.

Рейтия оказывается за Надей и шепчет ей еа ухо.

— Твой отец у меня с проклятым клинком в груди.

Страх делает нас уязвимее. Страх делает Надю уязвимой и она пошатывается, потому что получает удар ножом в ребра.

Николина плачет и упирается, но ведьме наплевать на слезы четырехлетнего ребенка. Она берет ее на руки и покидает особняк. Малышка сопротивляется и бьет ведьму в грудь. Николина зовет отца и мать, сестру, но ее никто не слышит. Спустя несколько минут Николина понимает, что никто не придет ей на помощь, и осознание этого заставляет ее рыдать.

— Вы нарушали правила и проговариваетесь к смерти. - Громко объявил Марсель.

Где-то за его спиной раздался громкий хруст чьих-то шей, но Жереру не нужно было оборачиваться, чтобы узнать духи Женевьев - одной из сильнейших ведьм и правой руки Рейтии.

— Моя подруга Рейтия считает иначе и знаешь, я с ней согласна. - она медленно подняла руку вверх, медленно поворачивая запястье и сжимая пальцы кулак, заставляя вампиров ощущать жуткую головную боль.

— Чего ты хочешь, ведьма? - Марсель был напряжен, прислушиваясь к шагам Женевьев что не выходила из темноты. Она решилась выйти к нему и слегка улыбнулась собеседнику:

— От тебя? Ничего. Ты знаешь зачем я здесь и ты стоишь у меня на пути, Марсель Жерар. Я здесь, чтобы свершить ритуал и убить Николину Майклсон.