— Я искала дом столетиями. Я нашла его здесь. Новый Орлеан - наш дом. Я не оставлю вас сейчас, но может стоит попробовать решить все мирно, - и она смотрит на отца, который одобрительно кивает головой. — Я против войны.
— Ну, да, папина дочка, - Пирс отводит взгляд в сторону.
— Я против войны! - Джаспер повернул жену к себе спиной, крепко прижавшись к ней. — Я верю в то, что Надя справится. Просто, сейчас она устала. Даже самые сильные устают.
— Я найду способ закрыть ведьмам доступ к силам предков, - и Надя понимает, что это единственный путь.
Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.
Прошла неделя после отъезда Ребекки и детей.
Наблюдая за Надей Марсель был убежден, что лидер из нее никакой,ведь пока в между фракциями не будет мира, то все попытки Нади отстоять свое лидерство обречены на провал. Это и привело его к порогу дома Хейли.
— Мы ведь друзья?
— Даже не думай, что я пойду к этой психованной стерве, Марсель!
Но, дружба сильнее любви, и Хейли Маршалл пошла в особняк Нади. К ее счастью Элайджи не было, а точнее Марсель позвонил ему и назначил встречу и то, что она увидела явно было не тем, что ожидала увидеть Хейли Маршалл. Джаспер вытирал кровь с лица Нади, вновь не подрасчетала свои силы и была на грани жизни и смерти, но ей ведь не привыкать.
— Я все переживу, Джаспер! Я должна сделать все, чтобы доказать свое лидерство!
— Сегодня мне пришлось отталкивать от тебя толпу, и знаешь, все не то. Все не то, Надя! Должен быть другой выход!
— Я заставлю их принять мое лидерство!
— Я не потеряю тебя, Надя.
Он прижимает ее к себе, зная, что она не послушает его. Кетрин стоит у окна и перелистывает фото на своём мобильном, и когда фото сменяется видео и слыша свой собственный смех и смех своей сестры Надя прижимается к Джасперу, словно это ее последняя минута жизни. Она уже давно не живет. Она существует.
— Я слышала твой запах волчонок.
Голос Кетрин заставляет Хейли пройти в гостиную семьи Крувольд.
— Признаюсь, порой я завидовала тому, как Элайджа оберегает тебя. Ты готова была сжечь себя ради вашей любви, и знаешь, я не верила, что настоящая любовь существует.
Маршалл подходит к окну и становится рядом с Кетрин.
— Просто, был такой Лорд Элайджа, который не верил в любовь. Просто, была такая девушка Катерина, которая верила в любовь и заставила Лорда Элайджу поверить в то, что даже во тьме скрывается свет, а потом эта девушка сама обратилась во тьму, и уже Элайджа заставлял неприступную Кетрин Пирс видеть во тьме свет и любовь. Просто были... Я знала, что все это обречено на провал...
— Думаешь вы победите в этой войне? Два первородных вампира, две могущественные ведьмы и психопатка с плетью.
— Я предпочитаю доминантка. Я всегда получаю то, что я хочу.
— В любом случае оборотни на вашей стороне.
Хейли четко осознавала это, ведь королева должна быть сильной. Королева объединила альф Луизианы.
Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.
Прошел месяц после отъезда Ребекки и детей.
— Расскажи о своей семье. Учитывая то, что ты теперь знаешь, твоя семья хорошая или плохая?
— Не уверена, что знаю, как ответить на это. Я не знаю...
Надя и Хоуп и вправду не знали, как ответить на этот вопрос. Каждое утро Том просыпался от музыки, которая доносилась из наушников Хоуп, ведь Хоуп тренировалась. Тренировалась превозмогая боль в мышцах. Тренировалась и тем самым пыталась сдерживать волка в себе. Тренировалась и Надя видела, как Хоуп борется не только ради себя, но и ради семьи. У Хоуп это выходило.
— А как же балет? Мечты о роли Одетты?
— Я выбрала не ту мечту.
И даже Хоуп убедила себя в этом. Только вот Том не верил в то, что если сегодня Хоуп отступила, то завтра она обязательно вернется к своей мечте. Только вот видя, как Хоуп борется за семью и превращается в параноика Надя все больше и больше ощущала свою вину за это.
— Я всегда ставила семью выше всего.
— Даже выше любви?
— Да, Хоуп. Так было до встречи с Джаспером, и ты выбирай Тома. Отец сказал мне выбирать любовь. Уезжайте, пока еще есть шанс.
— Я буду бороться вместе с вами.
Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.
Прошло три месяца после отъезда Ребекки и детей.
Марсель Элайджа и Клаус до конца боролись за воссоединение вампиров. Им это удалось. Вот, только каждое возвращения Нади с кладбище Лафайет Элайджа ждал дочь с бокалом своей крови, чтобы она смогла скорее восстановить свои силы. Укрывая засыпающую дочь оранжевым пледом Элайджа Майклсон ощущал себя отвратительным отцом и Кетрин понимала это, и улыбалась ему. Улыбалась протягивая чашку горячего чая.
— Я готов убить их всех. Всех тех, кто причинят столь сильную боль нашей дочери.
— Я знаю Элайджа, но не ты, не я не можем сделать это.
Она обнимала первородного и ощущая тепло ее рук Элайджа понимал, что она останется с ним до конца. Надя слышала их разговор и зажмуривала глаза изо всех сил. Лишь бы не заплакать. Лишь бы держаться до конца.
Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.
Прошло шесть месяца после отъезда Ребекки и детей.
— Расскажи о своей семье. Учитывая то, что ты теперь знаешь, твоя семья хорошая или плохая?
— Не уверена, что знаю, как ответить на это. Мы просто семья, понимаете? Как и любая другая. Вещи, о которых мы никогда не рассказываем, — это жертвы, о которых мы забыли.
Эта монархия Майклснов формировалась из насилия и конфликтов на протяжении многих веков. Так же, как и Англия, и большинство других стран на планете. На этом пути умирали хорошие люди. И, может, что еще хуже... Они просто сбивались со своего пути. Мой отец видел, чем мы стали, и хотел положить этому конец. Он думал, что подвел нас. И он думал, что подвел самого себя. Он необыкновенный человек, мой отец. Но его сердце разбито из-за потери мира в этом городе, из-за утраты дочери. И он смотрит так далеко, как только скорбящий отец может смотреть. Мне говорили, что от него мне досталось упорство. Я скажу вам, что и на половину не являюсь таким человеком, какой он. Он сказал мне выбирать любовь и выбирать свой собственный путь. Что же, я люблю Новый Орлеан всем своим сердцем. В глубине души я знаю, что эта монархия снова может стать значимой, вдохновляющей и дальновидной. Я искренне верю в это. Восстать против мира бедствий, и их окончить. Слишком много хороших людей погибло из-за того, что мы делали все неправильно. Из-за нас. Из-за вас.
С этой речи и началась эра регенства Нади Майклсон. Этой речью Надя Майклсон доказала, что она стоит чего-то. Этой речью Надя выплеснула все то, что скрывала в своей душе. Главы ковенов склонили перед Надей Майклсон свои головы. Но, тогда ей было наплевать, ведь именно тогда она поняла, что значит ее семья. Но, это была лишь половина света.
Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.
Прошло семь месяцев после отъезда Ребекки и детей.
Прошло семь месяцев прежде, чем Люсьен смирился с присутствием ребенка в его резиденции. Сначала вампир злился, ведь Ричард не спал по ночам и плакал. Он был вдали от своих родителей. Джиа была рядом с ним, просыпалась по среди ночи и до рассвет утешала малыша. Ричард уже уезжал из Нового Орлеана, но именно сейчас он понимал, что все серьезно и домой он вернется не скоро. Джиа была рядом, хотя прекрасно понимала, что мать Ричарду она не заменит. Люсьен злился и порой ночевал в одном из своих клубов. Джиа прощала Люсьена.
— Я знаю Люсьена шесть веков, и поверь,в его постели перебывало множество женщин. Люсьен всегда считал, что хорошая женщина - это способ достижения цели. Но, ты особенная Джиа. Ты - та сила, что держит эту империю Люсьена. Он любит тебя.
