— Нет. Обычная шлюха, - повторяет Кетрин и Элайджа оказывается рядом с ней, смотрит в ее мокрые, от слез, глаза. — Черт, Клаус умудрился исправить наш медовый месяц. Ненавижу!

А потом она падает на пол. А потом Майклсон падает рядом с ней, накидывает на нее плечи свой пиджак и обнимает за плечи.

— Я не позволю своему брату оскорблять тебя, и считать женщиной на ночь. Не позволю! - Элайджа прижимает ее к себе.

— И если хорошо поразмыслить, то Клаус прав. Все мужчины хотели иметь меня как любовницу, любить как любовницу, ухаживать как за любовницей, и заниматься сексом. Просто... Сексом... И для них я просто шлюха...

Кетрин четко осознает это и больше не хочет становиться женщиной на ночь, когда одиноко. Давным-давно она планировала стать любимой, считала себя таковой. Давным-давно она планировала свое счастье. Давным-давно она планировала, но все разрушила.

А сейчас... сейчас пустота, потому что Клаус прав. Потому что сейчас она вновь станет той, кем была. Только вот будет элитной шлюхой, и вместо любовников будет только

Элайджа, и больше ничего не изменится. Она думает, что Элайджа Майклсон такой же, как и остальные мужчины. Может Элайджа и не думал ее спасать? Может для него она просто женщина для развлечения? От этих мыслей ей только хуже.

— И возможно я единственный мужчина, который хотел иметь тебя ни как любовницу, а как свою женщину, любить как свою женщину, ухаживать как за своей женщиной, и заниматься именно любовью. Просто.... Моя женщина, и больше ничья. Моя женщина.

Ведь и вправду, Элайджа не коснулся ее с тех пор, как она вернулась, с их поездки в Мадрид, с их свадьбы, с тех пор как они уехали в Лондон, чтобы провести медовый месяц. Инициатором выступала Кетрин, считая, что это просто секс, а он любил ее. Любил, и именно поэтому считал это не сексом,. а любовью. Ведь она стала его ещё тогда, в том далёком 1492 году. Кетрин выходит замуж, за Элайджу, прекрасно понимая, что она вряд ли станет идеальной женой, идеальной матерью, она выходит замуж потому что Элайджа просит, потому что любит его.

— Ты любишь меня, - словно придя в себя произносит Кетрин. — Любишь меня, как свою женщину.

Майклсон знал, что она, все еще Катерина Петрова. Которой не хватает,понимания, счастья и любви. Он готов дать ей все это, ведь он любит ее. Любит, чтобы о ней не говорили.

— Я люблю тебя, Катерина, - его руки скользят по молнии ее платья.

Платье падает на пол, и шатенка сбрасывает с себя пиджак. Она остается в одном нижнем белье. Она бросается на Элайджу с жарким и не терпящим отказов поцелуем. А он и не собирается отказываться от нее. Он сам выбрал эту женщину. Вместо этого Элайджа подхватывает ее на руку, при этом целуя в губы. Она же срывает с него рубашку, с приминением вампирской силы. Через пару минут они забывают обо всем, когда оказываются в их спальне. С ней он нежный и оставляет на ее шее шлейф поцелуев. Кетрин тянется к ременю его брюк. Она неуверенно улыбнулась ему и обнимая его за шею. А вампир приобнял ее за талию так легонько, будто боясь, что она может сломаться. Он действительно боялся, что Катерина может сломаться. Сломаться и уйти. Они сломают друг друга, и это только вопрос времени. Его руки были все такие же сильные и родные. Кетрин осознавала это. С ней ей не будет так же, как с любым другим мужчиной. С ним она может быть не куклой. С ним она может быть настоящей. Древний сразу и прижал к себе сильнее, укладывая на кровать. Понимая, до какого состояния она его доводит, Пирс улыбнулась сквозь поцелуй и принялась расстегивать его ширинку. Она чувствовала его возбуждение и, сама она была возбуждена не меньше. Они уже не могли сдерживать свое желание. Ему было плевать, что о ней думает его брат, потому что он любит Кетрин Пирс, и знал, что если бы она хотела уйти, то ушла бы еще до начала. Он просто желал эту женщину всем телом и, Кетрин Пирс понимала это, как и то, что Элайджа Майклсон действительно любит ее, и если бы она хотела уйти, то ушла бы еще до начала. Сейчас она не хотела уходить от того, кто действительно ценит ее как женщину и любит, как женщину. Его женщину и больше ничью.

Она принадлежит только ему. Он принадлежит только ей.

Она больше никогда не усомнится в правильности своего выбора. Потому, что здесь нет правильного и неправильного.

Потому, что Кетрин Пирс действительно любит Элайджу Майклсона.

— Я бы поменяла в Лондоне только погоду.

Это были первые слова, которые услышал Элайджа, когда проснулся утром. Кетрин проснулась раньше его, и даже успела сделать selfie на свой мобильный. Он видит ее силуэт облаченный только в его пиджак. Катерина стояла у окна и смотрела на туманный Лондон, думая, что в ее жизни происходило тоже самое, но Элайджа, словно луч солнца, разгонит

этот туман.

— Daimler DS 420, припаркована у окна нашей квартиры, Катерина? - Кетрин внимательно осматривает панораму,и действительно видит эту машину.

— Да, - ухмыльнувшись отвечает вампирша.

— Тогда завтрак и прогулка? - интересуется первородный.

— Удержи меня от соблазна разбить машину на которой ездила сама королева, - Кетрин оказывается на постели на нависает над Элайджей.

— Я буду за рулем, - улыбается Майклсон притягивая к себе жену.

Так сильно...

Так сильно смеяться его могла заставить только она.

Кетрин проводит по экрану мобильного, и фото сменяется видео. Это видео Кетрин сняла, когда они возвращались из паба в их Лондонскую квартиру. Кетрин явно была в стельку пьяна, и вряд ли соображала, что снимает видео. Элайджа придерживал ее за талию, чтобы та могла удержаться на ногах.

— Элайджа, пойдем в эту... Как там ее...

— В квартиру?

— Нет...

— В игру?

— Да, туда.

Кетрин вытряхивает на пол содержимое сумочки и на пол и садиться беря в руку один из блесков.

— Я искала его больше месяца!

Смеется звонка и на лице Элайджи появляется улыбка.

— Элайджа, а что я здесь делаю?

Ее пудреница летит в поднимающего по лестнице соседа.

— Я глючу... Я ключу...

— Что?

Непонимающий мужчина смотрит на Пирс, которая, на четвереньках, пыталась найти ключи.

— Приношу свои извинения. Она глючит... Она ключ ищет.

Элайджа смотрит в глаза мужчины, внушая, ему уйти. А когда, Элайджа поднял свой взгляд на Пирс, то она уже спала, поджав под себя ноги. Майклсон звонко смеется приближаясь к жене и беря ее на руки.

— Я глючу... Я ключу...

Пирс охватывает его шею своими руками, пока Элайджа выдумывает входную дверь.

Так сильно...

Так сильно ненавидеть могла только она. Кетрин проводит по экрану мобильного, и видео сменяется видео, которое снял Элайджа, когда поссорившись с Клаусом Кетрин перебрала с алкоголем и на следующее утро пообещала ему не пить.

— Очередная шлюха в постели моего брата, - усмехается Клаус, сидя на краю постели, в комнате его брата и Кетрин.

— Клаус, иди к черту, - скучливо бросает в ответ Кетрин, прикрываясь одеялом.

— Никлаус, советую тебе покинуть нашу комнату, - холодно отвечает Элайджа, прижимая к себе жену. — Сегодня годовщина нашей свадьбы.

— И все-таки? - хмыкает гибрид. — У меня проблемы с ведьмами и ты мне нужен, брат.

— Разрешение на убийство тебе не нужно , - во взгляде Кетрин отражается лишь ярость.

— Ох, брось, любовь моя, уж не ревнуешь ли ты Элайджу? - Клаус скрещивает руки на своей груди. — Сегодня Элайджа нужен на моей стороне.

— Я распланировала вечеринку, и сюрприз! - теперь уже Кетрин управляет ненависть, и она встает с постели и смотрит Клаусу в глаза. — Сегодня наш день и ты его не испортишь! Никогда!

— Да, что может связывать такого, как Элайджа, и такую как ты : Секс, боль, ненависть. Все, что угодно, но не любовь, - Клаус не намерен отступать и Кетрин это прекрасно понимает. — Я жду тебя внизу, брат. Убьем пару ведьм.

— Катерина...

Кетрин впервые отталкивает мужа прочь - Элайджа мог обманываться сам и лгать кому угодно, но только не той, с кем он поклялся провести целую жизнь, не той, кто чувствовал его, как половину себя самой, не той которую, любил,не матери своего ребенка. Тогда она впервые оттолкнула его.Тогда он выбрал Клауса. Тогда она впервые сказала : — К черту любовь!