— Я могу убить тебя, при этом не испачкаться!

И сейчас он действительно готов сделать.

" Все женщины, которых Ник с Элайджей впускают в нашу жизнь, страдают. Ее жизнь тоже будет отравлена. " - Ребекка говорила эта своему брату много столетии назад. Кетрин подслушала ее разговор с Клаусом. Она действительно яд. Ее жизнь уже давно отравлена.

— Сделай это, Элайджа! Сделай и покончим с этим!

Она готова была умереть. Ведь Пирс понимает, что даже терпения Элайджи не безгранично. Всему приходит конец. Так и должно быть в мире. Она закрывает глаза и молчит.

— Не трогай ее!

Голос Клауса повелительный, и он приказывает брату отпустить Кетрин сжимаю его руку в своей. Он знает о проклятии, и знает, что Элайджа не сможет себе простить смерти Кетрин.

— Я всегда мечтал вырвать тебе сердце и посмотреть за сколько оно вырастет вновь, Николаус.

Люсьен всегда держался в стороне, не лез в драку раньше времени. Особенно если дрались братья Майклсоны. Он предпочитал выжидать и обдумать стратегию, предпочитал не горячиться. Из-за Клауса он не отказывал первородной семейке в помощи.

Клаус Майклсон вытаскивает руку брата из груди Кетрин и пользуясь моментом Люсьен хватает Кетрин за руку и исчезает с ней из комнаты.

— Вампирская команда помощи.

Кетрин еле может дышать смотря на кровавую, еще не зажившую рану в области сердца.

Клаус прыгает на спину брата и видимо, хочет вцепиться в горло. Клаус сильнее, всегда был, просто, держал волка в себе, так было нужно. Он хватает брата за запястья, скручивая их до хруста. Элайджа кричит. Слышала его крик Кетрин вздрагивает сжимает руки в кулаки и подносит их к губам. Лишь бы не закричать. Никто не знает, что таит в себе женская любовь. Никто не знает, на что способна влюбленная женщина. Это единственный выход, но Кетрин не слушает Люсьена. Она жмурится и изредка, отрицательно кивает головой . Но – Элайджа первородный вампир, он не слаб. Элайджа бьёт брата, а тот пытается завести ему руки за спину. Элайджа падает, ударяется коленями о пол. Клаус рычит по-волчьи и хватает брата за плечи прижимая его к стене. Бой заканчивается, когда Клаус пронзает грудь брата железным клинком . Клаус Майклсон не любит проигрывать. Но сейчас он вынужден так поступить с братом. Клаус Майклсон сдаётся. Он сдался после слов его племянницы и Эддисон. Заклинание способного остановить проклятие нет.

— Мой брат... Прости меня. У любви нет силы. Семья делает тебя слабым.

Элайджа отчего-то её понимает поступок брата. Волк внутри Клауса скулит, волку жалко, когда тело Элайджи прижимается к его груди, но гибрид утихомирит волка внутри себя. Клаус проникает в сознание, но Элайджа и так все понимает.

— Это из-за проклятого клинка.

Клаус смотрит в глаза брата и положительно кивает головой.

— Метка выросла, и ты обезумел брат. Ты стал бы мясником, а значит мог выдать всех нас.

Элайджа вздыхает. Он понимает всю серьезность ситуации. С таким проклятием первородные столкнулись впервые, и его нужно было остановить.

— Я спрячу твое тело, пока Надя не найдет способ избавить тебя от этого. Никто не должен знать, что мы утратили тебя. Ты вернешься, брат.

Клаус приближается к брату, и хлопает брата по плечу.

— Все правильно. Ты должен был остановить меня, и остановил. Я мог навредить Катерине. Своим дочерям, но послушай меня, Никлаус, Катерина и мои дочери останутся в городе, и будет жить на тех же правах, когда я был рядом. Я никогда, ни разу в жизни не отступался от слова, данного дочерям. Ведь это и значит быть отцом, верно?

Клаус понимает о чем говорит его старший брат. Элайджа всегда выполняет свои обещания. Он поклялся защищать свою семью. Теперь эта участь ложиться на плечи его брата. Клаус осознает это идя в комнату Николины и включая свет. Малышка бурчит что-то несвязное и натягивает на себя розовое одеяльце.

— Испугалась, совенок, - ухмыльнувшись гибрид подходит к кроватки племянницы.

— Да, - прошептала малышка.

— Не бойся, Николина, - сквозь плотную ткань одеяла Клаус ощущает дрожь малышки. — Посмотри, что я тебе принес.

— Что? - Николина отбрасывает одеяло и садиться на кровать, а Клаус протягивает племянницы деревянную фигурку рыцаря. Он сам сделал ее, когда Ребекка была маленькой, и боялась грозы.

— Это рыцарь, и он будет защищать тебя, - Клаус протягивает ей фигуру и взяв ее в руки Николина внимательно рассматривает ее.

— Папа обещал меня защищать, - Николина смотрит своему дяди в глаза, и малышка как-будто ищет в них ответ.

— Ну, ты же не против, если тебя еще будет защищать и рыцарь, - уверенно, но спокойно объясняет Клаус.

— Нет, он мне нравится, - Николина тянется к Клауса и целует его в щеку. — Спасибо.

— Тетя Ребекка уже ждет нас в машине, пользуясь моментом, гибрид берет племянницу на руки и спускается с ней в гостиную.

— Дъщеря ми, аз съм следващата. Всичко е наред. Не се страхувайте. ( Доченька моя, я рядом. Все хорошо. Не бойся. )

Кетрин впервые говорит на болгарском за все это время, но сейчас ей управляют только эмоции. Она выхватывает дочь из рук гибрида и прижимает к себе.

— Где мой папа? - Николина прижимается к матери.

— Должен скора приехать, - эта первая ложь, которую придумывает Пирс.

— Мама, дядя Клаус мне рыцаря подарил, и теперь он будет меня защищать, - Николина показывает Кетрин фигурку. — Мама, что с тобой?

— Ничего, мой совенок, ничего! - Кетрин старается успокоится и улыбнуться дочери.

— Ты грустишь! Ты грустишь! - выкрикивает малышка.

— Тебе кажется, совенок, - Кетрин целуют дочь.

— Нет-нет! Я тебя знаю! - Николина продолжает кричать.

— Я многое пережила, прежде чем жить в Новом Орлеане, познакомилась с твоим отцом. Прежде чем появилась ты. - Кетрин врет даже тогда, когда говорит правду.

— А ты расскажешь мне все, что ты пережила? - спрашивает Николина.

— Когда-нибудь.. когда-нибудь я тебе все расскажу, совенок, - она гладит дочь по волосам.

— Расскажи сейчас! - требует Николина.

— Когда-нибудь!.. Ты вырастешь и лучше поймешь меня, - вздыхает Кетрин.

— Не будем заставлять тетю Ребекку ждать, - Клаус тянется, чтобы забрать Николину, но Кетрин прижимает к себе дочь так, чтобы та не видела ее вампирской сущности.

— Она моя! Моя! - под ее глазами появляется сеточка из вен ведь Кетрин думает, что Клаус заберет у нее дочь.

— Николина будет с Ребеккой, пока Надя ищет способ, - Клаус нарочно обрывает фразу. — Это только план "А", моя любовь. Всегда есть план "Б".

— И что это за план "Б"? - спрашивает Кетрин, и сейчас она голова бороться за свою дочь.

— Война, самодовольство ухмыляется гибрид.

Кетрин сама выносит дочь к ждущей в машине Ребекке. Она понимает, что должна отпустить Николину, чтобы защитить ее.

— Надо же, твой дядя Клаус разбудил тебя посреди ночи, - Ребекка берет малышку на руки. — Твоя сумасшедшая тетушка Бекс обязательно накажет его за это.

— Мама, что с тобой? - Николина смотрит на слезы, которые скатываются по щекам Кетрин. — Ты плачешь?

— Нет, не плачу, - пытается убедить дочь Пирс. — Езжай с тетей Ребеккой, совенок.

— С ней все будет хорошо, - кивает Ребекка и Кетрин доверяет ей. — И с Надей тоже.

— Прощайся с Элайджей, пока я не решил куда спрятать его тело, - Клаус отходит от Пирс.

— Я не заметила метку, - и Кетрин винит только себя. — И теперь... Я объявлю войну каждой ведьме.

— В этом ты опоздала, любовь моя, - Клаус сам убьет каждую ведьму в Новом Орлеане. — Ты останешься здесь на тех же правах. Будешь растить Николину, а я защищу ее, потому что я дал Элайджи обещание, что защищу вас. Для всех Элайджа уехал с Тристаном.

— От этого проклятие не избавиться, - хотя Кетрин понимает, что это глупый вопрос.

— Прощайся с ним, - и эти слова из уст Клауса бьют больнее ножа, и лучше бы ей вырвали сердце.

Семья распалась. Возмездие свершилось. Майклсоны убедились в этом.