Он положил ладонь ей на плечо, и Кетрин прижалась к нему, закрыв свои глаза. Сегодня она решила сказать ему правду. Она не смеет его обманывать : ни себя, ни его.

— Значит, ты решил променять меня, ту, которая ради тебя готова умереть, ту которую называл главной женщиной в своей жизни, на нее, на эту волчицу, которую знаешь несколько нет? Которая успела переспать с твоим братом, и родить ему дочь…. Все же ты любил не меня, а свои страдания, и нашел их в Хейли. Я права? Ты вернул, меня, что разозлить ее. Однажды ты сказал : « — Я хотел сделать тебя главной в моей жизни, но если ты хочешь быть шлюхой, так и будет. Вот как нужно обращаться с тобой. » Теперь ты обращаешься со мной как с шлюхой? Я утратила твое доверие? У нас любовь с лёгким безумием, и нарушением правил. Мне так нравится, и я люблю тебя…

— Катерина… Прошу тебя. Я тогда был во власти гнева… Все не так просто. Ей очень тяжело. Ей так тяжело, Катерина. У нее забрали ребенка. И наши чувства… Она вышла замуж, чтобы вернуть Хоуп домой и объединить стаю.

Он оправдывался. Он сам понимал это, он чувствовал, что неправ, что нельзя вот та, и Кетрин чувствовала тоже самое. Он не будет отталкивать Кетрин на этот раз. Он доверится ей, и позволит этой любви поглотить его. Поглотить их.

— Благородный Элайджа в своем репертуаре, и ты сделал свой выбор. Мне уехать и ждать, когда тебе надоест решать семейные проблемы, и ты будешь на грани нервного срыва, как в прошлый раз? Помнишь? Хорошо, я буду ждать Элайджа, чтобы потом ты оставил меня. Вновь. Сейчас я не хочу скрываться от Клауса, из-за которого потеряла многое. Я хочу жить рядом с тобой. Я хочу быть рядом с тобой, но ты сделал свой выбор.

Элайджа внимательно всматривается в черты ее лица, и глаза полные боли и разочарование. Она отстраняется он него стуча высокими каблуками. Она вновь позволяет ему решать.

— У тебя крем на губе, Катерина.

— Я съела пару кусочков торта, пока жала тебя, Элайджа. Видимо в моей жизни столько горечи, что я признаю только вишню.

Моя любимая ягода.

Говорит Кетрин, когда Элайджа тянется ее к себе и вовлекает в поцелуй. Сейчас он не отпустит ее. Сейчас он докажет, что их любовь переживает все Их любовь, пережившая расставание, вознаграждается вечностью. Элайджа думает, что у них, возможно, есть будущее вместе. Он верит в вечность рядом с ней.

*Франция.*

— Минск освобожден! - радостно сообщает Ребекка, вбегая в комнату.

— И что с того? - бурчит Клаус, удобно расположившись у камина.

— Направление запад, вот что, - улыбается Ребекка, одергивая ткань платья. — Впереди Берлин, и мы должны быть готовыми к битве. Мы ведь будем участвовать в битве за Берлин? Да?

— Нет, Ребекка, - Клаус смотрит на сестру, зная, что переубедить сестру ему не удасться. — Я предппочитаю действовать, когда это действительно нужно.

— Сейчас это действительно нужно, Ник, скажи ему, Элайджа, - Ребекка оборачивается в сторону Элайджи.

— Всему свое время, Ребекка, - утверждает Элайджа, перелистывая страницу книги.

— Элайджа, когда ты стал таким? Холодным? Бессердечным? - Ребекка пытается восстановить свое дыхание.

— С того момента, как ушла Катерина, и забрала мой огонь, - отвечает Майклсон продолжая читать книгу.

— Вот, Ник, ты даже Элайджу решил счастья, не говоря уже обо мне, - повышая тон, произносит блондинка. — Я хочу сражаться! Сражаться, а не сидеть и не развлекаться!

— Ребекка, у тебя характер, как у нашего отца, - вздыхает гибрид. — И когда я приструню тебя, сестра?

— Никогда! Никогда, Ник! - вампирша сжимает свои руки в кулаки. — Я ухожу с французской армией. Я буду сражаться!

Темнота не позволяют полностью увидеть выражение лица Ребекки, но Клаус уверен, что она настолько зла, что обнажает клыки. И она уходит. И Клаус отпускает сестру. Отпускает зная, она ничего не боится. Ребекка боится мало чего. Она, если захочет, может разгромить целую армию. Клаус повидал многое. Он не поучаствовал в Первой мировой войне, убил больше сотни людей и нажил миллиарды врагов. Он отпускает сестру, зная, ее характер, и зная, что она наиграется и вернется. Отвлечется, поиграет в войну и вернется.

*США.*

Кетрин Пирс любит Вашингтон. Она любила дождь и смог Лондона, но в этом городе сейчас безопасно. Лондон напоминал ей о ней, и переехав в свою квартиру в Вашингтоне Кетрин думала, что сможет забыть о нем.

Ее отъезд в Вашингтон должен был стать ее очередной ссылкой. Она должна была забыть. Но, она помнит. Помнит все.

— На улице снова дождь? - шепчет Пирс.

— А разве он здесь когда-нибудь заканчивается?- ведьма по имении Алекс смотрит на Пирс. — Ни за что, не поверю, что ты вернулась, по своей воли, Кетрин. Очередная ссылка.

— Ты права Алекс, - заверяет Пирс. — Я в этом уверена.

— А как у тебя с Элайджей, - смеется Алекс, шутливо отпихивая от себя вампиршу. — Не верю, что твой любовник не спас тебя, или ты решила променять свой статус его любовницы на статус: ” Бывшая.”

— Если всё ещё больно, история, значит, не закончилась, - вздыхает Кетрин. — Наша история с Элайджей еще не закончилась… У нас все сложно…

*Минск.*

Она воскресла, потому что все еще верила и любила. Раиса открывает свои глаза, смотря на склонившуюся над ней Веру.

— Где я? - хрипит Раиса.

— В госпитале, а точнее, то, что от него осталась, - объясняет медсестра. — Ты ничего не помнишь?

— Я видела Яна, - с облегчением отвечает Раиса.

— После того, как ты выхватила оружие у Тимофея Федоровича и все начали кричать : « Ура. » нас услышали солдаты и подпольщики. Минск освободили во второй половине дня. Раненых перенесли сюда. Хирург вытащил осколок, и я не понимаю, почему твоя рана зажила так быстро. Ты пролежала без сознания несколько дней. Я думала, что ты не очнешься Раиса. Наши войска направляются на запад.

— Запад? Мне нужно в Тростянец, - Раиса пытается подняться с постели, но она еще слишком слаба. — Мне нужно спасти Яна! Мне нужно идти! Я спасу его! Я спасу его, и мы вместе будем бороться до конца! Я спасу его!

— Лежи, тебе нельзя вставать, - Вера пытается удержать Раису, которая словно обезумела, и пытается ее оттолкнуть. — Все будет хорошо…

У Веры нет другого выхода, как вколоть Раиса снотворное. Она ощущает тяжесть. Тяжесть давит на ее разум. На иголке остается кровь, и шпиц падает на пол. Она чувствует тяжесть. Тяжесть, давящую на нее.

Раиса недостаточно сильна, чтобы сопротивляться, и вампирша падает на пол.

Польша во Второй мировой войне.

В общем плане кампании Вооруженных Сил СССР на 1945 год наиболее подробно было разработано январское наступление, которое намечалось развернуть от Балтики до южных отрогов Карпат, в ходе его советским войскам предстояло разгромить противника в Польше, завершить освобождение польского народа от гитлеровской тирании. Немецко-фашистское командование стремилось любой ценой удержать Польшу. На ее территории, на фронте от Сероцка до Ясло, оно имело 30 дивизий, 2 бригады и гарнизон Варшавы в составе 4–5 крепостных пехотных батальонов. Кроме того, в городах Польши в качестве гарнизонов располагались до 50 отдельных батальонов, которые в последующем были использованы в боях против советских войск. Из семи оборонительных рубежей между Вислой и Одером наиболее подготовленным был первый — вислинский. Его плотно занимали главные силы группы армий «А». Остальные рубежи не были заранее заняты войсками, они предназначались для того, чтобы в случае прорыва Красной Армии последовательной обороной здесь обескровить ее войска и не допустить их к Одеру.