— Лучше я буду шлюхой Элайджи, чем получу свою свободу от тебя. Ты ведь знаешь, что мне наплевать на правила, - Кетрин комкает бумажку и бросает ее на пол, берет в руки поднос и покидает кухню. — Я иду завтракать с Элайджей. Он проголодался после вчерашней ночи, не хочу заставлять его ждать.

* Англия. *

Люсьен Касл никогда не любил людей, подчиняющихся правилам. Он считал их скучными, и видимо жесткость ему досталась от своего создателя Клауса Майклсона.

Кетрин Пирс выберется из любой передряги. И, этот раз доказал ей, что она всегда выживает.

Несколько минут она смотрит на сидящего рядом с ней, в автомобиле Люсьена, и молчит. Молчит, потому что впервые Кетрин Пирс не думает о будущем.

— Кетрин Пирс, - Касл не отводит взгляда от его спутницы.

— Люсьен Касл, - голос как всегда спокоен.

— Клаус снова подослал к тебе убийц, - ехидно улыбается тот. — И, ты выжила.

— Люсьен, я имею способность выживать, - она окидывает его взглядом и ехидно улыбается. — Я подчиняюсь только своим правилам.

— Тебе нужно исчезнуть, ведь я написал Клаусу, что ты умерла, - объясняет тот.

— О, очередная смерть, - хмыкает Пирс. — Я вернусь в Америку. Но, ты мой должник.

— Я помню, - в холодные руки Кетрин падает ампула. — Все так же мечтаешь уничтожить Клауса и быть рядом с Элайджей.

— Что так? Тебе ничего не мешает конкурировать за сердце Авроры Де Мартель? - бормочет Кетрин пряча ампулу.

— Меня не волнуют эта ее любовь к Клаусу. В мире есть намного более интересные вещи, но, как она? - вздыхает тот.

— Сейчас она под обломками того особняка, но она улыбалась, уверяю тебя, - она бросает на него удивлённый взгляд, — Чтобы быть королевой, нужно уметь идти по головам. И Аврора желает отомстить Клаусу. Она будет ждать момента, когда Клаус полюбит, и тогда она нанесет свой удар. Надеюсь, ты успеешь вовремя спасти ее.

— Я учту твою информацию Кетрин, - улыбается вампир.

— Что ж, дело твоё, но если передумаешь, то ты знаешь, где меня найти, - Кетрин провожает его взглядом. — Спасибо за спасение, красавчик.

Он покидает автомобиль, и Пирс думает, что с удовольствием сотрудничала бы с ним, против Клауса, что эта надуманная война Люсьена и Тристана еще обернется в ее сторону, и возможно даже объединит врагов для спасения Авроры . Завтра она будет на пути в Америку, сидеть за чашкой кофе в придорожным, полуразрушенным кафе на освобожденной территории. Кто знает, может, ее жизнь изменится? Но, за ней закреплен статус беглянки. Вечный статус беглянки.

* Франция.*

— Элайджа, некоторым людям нравиться страдать, - Клаус протягивает брату бокал алкоголя. — Они так привыкают к скандалам, что уже не могут жить спокойно.

— Почему ты так говоришь брат? - спрашивает Элайджа отрываясь от губ красавицы-француженки сидящей на его коленях.

— Теперь я вижу, что ты любил ни сколько эту шлюшку Пирс, сколько свои страдания. И теперь ищешь их вновь. И найдешь, брат. Возможно не здесь. Возможно не в этом месте. Возможно не в этом веке. Ты найдешь свои страдания.

— Страдать сейчас будешь ты, Ник, - Ребекка врывается в гостиную.

— Элайджа, мы ведь забыли о нашей сестре, - Клаус притягивает к себе девушку и смотрит на сестру. — Ребекка, любовь моя, найди себе кого-нибудь посимпатичнее.

— Нет, Ник, я просилась на линию фронта, а ты, - недовольно бурчит блондинка. — Медсестрой, а не секретаршей в французский штаб!

— Я подумал, что так будет безопаснее для тебя, посидишь в штабе, попишешь всякие важные бумажки, - ухмыляется гибрид, а после прикусывает запястье девушки. — Присоединяйся к нашему веселью, Ребекка.

— Веселье окончено! - Ребекка вырывает бокал вина из рук брата и развивает его о пол. — Уходите! Все уходите!

— Сестра, прошу тебя, - Элайджа оказывается рядом с Ребеккой.

— Нет, Элайджа, пока солдаты погибают на фронте, вы не действуете, - блондинка оказывается на полу и закрывает свои глаза.

— Я предпочитаю не вмешиваться, - ухмыляется Клаус. — И тебе советую, сестра.

— Нет, я уже ни во что не верю, - Элайджа садится рядом с сестрой, и ему проще обнять ее, чем убеждать отступить от своей цели.

* Минск. 3 июля 1944 год. Первая половина дня.*

Во время очередного обстрела Раиса увидела пожар в терапевтическом отделении. Уже горела кладовая. Уже горела перевязочная. При обстреле появились раненные, которых нужно было эвакуировать. Многим накануне были сделаны операции, и самостоятельно передвигаться они не могли. Операция в том числе была сделана и командиру батальона Раисы. Был приказ перевести больных в ближайший земляной вал. До первых его рядов от порядка 100-300-а метров. Дальше находился полукругом второй ряд, а за ним – скотный двор, скрытый с трех сторон. Раиса смотрит на возвышающее пламя и вспоминает цвет глаз Яна. Карий цвет. Цвет огня. Она смотрит на пасмурное небо, и вспоминает цвет глаз сестры. Они умерли сражаясь. И она задает себе вопрос : А как бы поступили они? Сейчас она как никогда ощущает их присутствие. Она просто вспомнила цвет их глаз. Она вспомнила, что они сражались до последнего. Она будет сражать до последнего.

— Я спасаю, тех, кто не может ходить со второго этажа хирургии, а вы помогайте тем, кто может ходить, - командует Раиса собравшимся медсестрам. — И, Бога ради, вернитесь живыми. Это все о чем я вас прошу.

Со второго этажа, на котором были размещены солдаты после операций, Раисе удалось вынести двадцать человек. Двадцать первым был командир ее батальона.

— А ты хотел меня отправить в отпуск, грозил карцером и лагерем за мое упрямства, даже расстрелом, Тимофей Федорович, - говорит Раиса выводя командира.

— И все равно ты кидаешься в огонь, Демьянова, - кашляя отвечает Тимофей. Упрямая ты баба! Упрямая!

— Русское упрямство — из-за него немцы проиграют войну! - заявляет Раиса, видя, что после ее слов на лице командира.

Вернувшись в очередной раз, медсестры увидели, что помощь остальным уже не нужна. Под обстрелом не выдержала стена и обрушилась, похоронив заживо десятки людей. Но людям требовался перевязочный материал, вода, белье, медикаменты. Медсестры хватали все это и бегали в землянку, передавая это подпольщикам и партизанам, которые пришли на помощь Красной Армии. Раисе пришлось еще несколько раз бегать в отделение, которое словно превратилось в бурлящий котел Ада. Бойцы умирали, силы покидали раненных. В полдень фашисты подошли достаточно близко с дымовыми шашками. Несколько красноармейцев задохнулось. Обстрел продолжался, да и Раиса была ранена осколками снарядов. Силы ее покидали, и в землянку ее притащила медсестра Вера. Немцы окружают их, и Раиса видит, как отчаянно красноармейцы стреляют. Но, пули закончатся и это приведет в тупик. Тогда раненная Раиса выхватывает пистолет из рук Тимофея и приподнявшись стреляет по немецким солдатам и кричит : ” УРА. “

— Кричите Ура, немцы подумаю, что нас много и отступят. Наши услышат и придут на помощь. Кричите Ура! Кричите Ура!

И последние, что помнит Раиса : Звучное Ура, которые выкрикивал и раненые, и медсестры, и партизаны, и подпольщики.

Ура - на которое отозвалась подмога Красной Армии.

Ура - из-за которого отступила немецкая Армия.

Во второй половине дня 3 июля 1944 г. столица Беларуси была полностью освобождена. Дальше на Запад.

Темнота, по-прежнему вокруг.