Свет фар в глаза, и внутри Кетрин словно сгорает, плавится, словно воск свечи. Элайджа был прав, и прежде всего она не простит себя, за то, как поступила с ним. Она не простит себя, ведь по ее вине, все то светлое чувства, что она испытывает к нему обратилось в черное, в грязь. Но, теперь она знает, что Элайджа испытывает все тоже, что и она, и впервые она чувствует правильно. Чувствует, что его чувства к ней не изменились, а значит, она исправит все, она отчаянно будет пытаться склеит то, что разбито, будет верить и делать все для того, чтобы вновь завоевать доверие и сердце Элайджи. Она улыбается, ведь теперь у нее есть план, и Бог простит все ужасные поступки, которые она задумала, ведь все это она будет делать ради любви. Ее рука касается железной дверной ручки и Пирс входит в бар с надежной,что у нее есть шанс доказать ему свою любовь, и видя тени в дали Кетрин направляется прямо туда.

Мужчины сидит за столиком что-то обсуждая за бокалами виски.

Аврора переступает через осколки осматривая все то, что разрушено. Осколки стекла, испорченные пулями обои и вывески бара.Все это причиняет Авроре невыносимую боль, и только она знает, сколько требуется сил до того, чтобы сделать шаг вперед. Она не бросит этот бар, ведь тяжело бросать то, что было твоей частью жизни многие годы. Этот бар часть ее жизни, истории. Де Марсель опускается на колени беря в руки осколки одной из разбившихся бутылок виски.

Закрыв глаза она словно переносится в прошло. В тот день когда впервые увидела того, кто похитил ее сердце. Она помнит тот день, когда он зашел в этот бар. Это было летом, на ней было легкое платье цвета спелой малины. Она была молода, но знала слишком много тайн. Покачивая бедрами, стуча каблуками Де Мартель уверенно двигалась вперед давая указания рабочим, которые расставляли мебель.

Клаус Майклсон зашел в этом желая познакомится с владельцем бара, ведь Элайджа много рассказывал о талантливом друге Тристане, и для Клауса было честью познакомится с ним, тем более семьи дружили много лет, а Клаус так и не был знаком с детьми Фронсуа Де Мартеля.

Клаус уверенно делает шаг вперед осматривая помещения, делая для себя выводы о том, что у владельца заведения безупречный вкус, ведь на удивление Майклсогу нравится абсолютно все.

— Я желаю познакомится с владельцем этого заведения, Мистером Де Мартельем, - громко рявкнул Майклсон осматривая посетителей.

— Вы ошиблись. Я исправлю вас, - Аврора улыбается оборачиваясь к нему, не боится подойти и протянуть руку в знак приветствия, словно она мужчина. — Мисс Аврора Де Мартель. Мой брат подарил мне этот бар. Правда здесь красиво, Мистер Майклсон?

— Черт! Женщина! - Майклсон произносит свои мысли в слух,а у Авроры это вызывает смех.

Она была первой, и пожалуй единственной женщиной, которая высмеяла самого Клауса Майклсона.Они быстро нашли общий язык, ведь Аврора умела управляться с мужчинами и была хороша. Пламя в ее душе горело ярко и не спешило угасать. Вместе они горели ярче. Вспышка. Взрыв. Огонь. Клаус наблюдал за ней несколько недель и каждая черта, каждый жест, наполненный пленительной грацией, все в ней - гибельно-прекрасно. Словно сошедшая с лучших полотен великих мастеров Возрождения, стоило на мгновение задержать на ней взгляд, отвести его Майклсон был не в силах. И, чем дольше он на нее смотрел, тем отчетливее понимал, что обречен. Она боялась признаться себе, но как только он зашел в ее бар, то Аврора поняла, что обречена, ведь любовь к нему пронзила ее сердце словно пуля. Внутри ее пожар. Внутри его пожар. И, в один вечер Клаус Майклсон решил, что этому пора положить конец. В ту ночь Де Мартель сидела за одним из столиков, не ела, а только пила виски. То, что женщина пьет односолодовый виски поражает его, и дня себя, Майклсон делает еще одну пометку : Им нравится алкоголь одной и той же марки. Они похожи. Майклсон тихо приближается к ней, но Аврора чувствует дыхание его горячие дыхание за своей спиной.

— Любовь моя, я знала, что ты меня найдешь, но ремонт еще не закончен, так, что убирайся, - ухмыляется она наливая в пустой бокал порцию виски.

— Мой любимый виски, - отвечает Майклсон.

— Мы похожи, Клаус, - начинает Де Мартель. — Жаждем власти, манипулируем, играем судьбами людей, проливаем кровь. Но, всем наплевать, почему мы стали такими. Я стала такой после того, как в гангстерской разборок умер тот, кого я любила. Армин умер. В тот день я поняла, что если судьба отняла у меня любовь, то я начну проливать кровь.

— Там, где я только любовь и кровь не прольется, - выпив янтарную жидкость Майклсон ставит бокал на стол.

Любовь - это заряженное оружие, и оно стреляет, чтобы убить. Это безумство. Это убивает. Но, Аврора готова умереть, обжечься. Ведь, влюбленный человек ничего не замечает, сует руку в огонь зная, что это обожжет его. Огонь обжигает, оставляет ожоги, точно также обжигает и любовь.

Аврора смеётся, выплескивая янтарную жидкость на рубашку Клауса, ведь и без того опьяневшая Де Марсель не может удержать бутылку в танце. Танцы и выпивка – это их объединило. Клаус лишь усмехается и поднимает уголки губ, направляя ее в танце. Она так и не поняла, что же в нём такого, что она, после смерти возлюбленного, теряет контроль над собой. Теряет контроль смотря в его,пасмурные, словно тучи глаза.Медленно, плавными движениями, она заводит руки за голову, выпускает бутылку, и та разбивается о пол. Майклсону наплевать и посмотрев на осколки он поднимает лицо и целует Аврору в губы. Ей мало, и она рычит и пытается взять контроль над ситуацией, но – не в этот раз. Она потеряла контроль.

Клаус виртуозно, не разрывая поцелуя, расстёгивает застёжку ее платья, надрывает легкую ткань, что одежда Авроры расходится по швам, а это было одним из любимых платьев рыжеволосой, и пожалуй в мастерстве обращение с женщинами ему нет равных. Он спускается по шее Де Мартель, дорожкой невесомых поцелуев. Слишком нежно, слишком трепетно, и Аврора сгорает от нетерпения и растворяется в этом новом ощущении, забывает себя, забывает обо всем. И снова смешанная с наслаждением боль – она вскрикивает, теперь уже от настоящей боли. Клаус заставляет ее подчиниться, упасть и удариться о пол. Это больно и необычно, слишком странно. Никто не позволял себе подобного и Аврора морщится от смешанных ощущений, главным из которых всё же остаётся боль. Клаус улыбается, нависает над ней сверху, и эта улыбка больше походит на оскал хищника в предвкушении жертвы. Она ненавидит себя за слабость, но срывает с него рубашку и словно заколдованная любуется его торсом при свете луны. Клаус Майклсон стал ее слабостью. Пожалуй главной слабостью. Бессвязные крики срываются с их губ, эхо наполняет комнату и эти крики не утихнут до восхода солнца. До восхода солнца она принадлежит ему, а он ей.

Она словно перенеслась в прошлое. Прошлое, в которым была счастлива.

Любовь - это заряженное оружие, и оно стреляет, чтобы убить. Любовь убила ее.

Майклсон просыпается на полу и сперва не понимает, что происходит. Но, постепенно головокружение проходит и память возвращается к нему. Он вспоминает, что всю прошлую ночь провел с Авророй. Майклсон тяжело вздыхая натягивает на себя свои брюки, осматривается в поисках своей рубашки и находит ее одетой на Авроре, которая выходит из-за барной стойки с двумя чашками свежезаваренного кофе.

— Доброе утро, - улыбается она садясь перед ним на колени. — Кофе?

— Не откажусь, - Клаус внимательно осматривает ее, замечает на рубашки ржаво-светлые пятна, которые остались от пролитого виски.

— Мой брат говорит, что я прекрасно варю кофе, - говорит она поправляя локон своих волос. — Попробуй.

— И, чего же ты хочешь? - спрашивает Майклсон.

— Каждое утро приносить тебе кофе, - Аврора тянется, чтобы поцеловать его.

— Никаких обязательств, - ухмыляется Клаус отвечая на нее поцелуй.

— Но, почему-то я уверена, что хищника можно поймать только на кровь, а ты хищник, - отвечает. Аврора замечая валяющейся на полу Colt Клауса.