— Мы, матери, как-нибудь сумеем успокоить свою совесть, - возражает Кетрин. — Любовь к детям настолько огромна, что заглушит все, что угодно. Так я заглушала все, то, что я делала.

— Даже предательство того, кто желал провести с тобой вечность? - Элайджа настолько близко к ней, что она вздрагивает. — Отвечай!

— Элайджа, когда ты нашел меня, то это было правдой, в ту ночь на тебя кто-то готовил покушение и это была не Аврора, - не поднимая голову говорит Кетрин. — Я хотела уйти, чтобы не подвергать дочь опасности, но столкнулась с Авророй, которая сказала, что если я буду с тобой, выведаю нужную информацию, то я и Надя будем свободны. Я была наивной и поверила, до того момента, когда она протянула мне пузырек с ядом. Она желала, чтобы Тристан занял твое место. Не доверяй Авроре, но Тристан на твоей стороне. Я бы не смогла лишить жизни того, кого полюбила. Я впервые была с тем, с кем было мое сердце. Полюбила впервые. Но, уже поздно умолять о прощении.

— Так, значит, ты признала свое коварство и ложь! — подвел итог разговору Майклсон. — Если я верну Надю, то что ты будешь делать дальше?

— Уеду, забуду все как страшный сон, буду работать, - мечтательно произносит Кетрин.

— А ты все равно будешь при мужчине, потому что ты беспомощна, не можешь работать и даже не умеешь готовить. Твоя жизнь не имеет никакого смысла, - Элайджа говорит ей правду и Кетрин понимает это. — Я не впускаю людей в свою жизнь, а тебя впустил, в сердце. Я доверился тебя, Катерина. Желал, чтобы ты была только моей, а предала меня и теперь смеешь являться и просить?

— Элайджа, я просто не хочу никому принадлежать, - вздыхает брюнетка.

Элайджа Майклсон впервые не понимает, что с ним происходит, кружится голова. Он все еще любит эту женщину. Любит, но боль предательство сильнее. Предальство словно проклятие нависло над ним. Злоба и обида затуманили то, что она пришла к нему с искренними побуждениями и чувствами. Элайджа не в силах видеть это и простить ее предательства, ведь даже если рана затянется, то останется шрам. Шрам, пустота, как будто она вырвала его сердце из груди. Она не пожалела его, а Элайджа проявил слабость и поддался темноте ударя ее по лицу, и в какую-то минуту даже он не понял, почему сделал это. У его поступка есть оправдание : Ее предательство. Он ударил ее, считая это расплатой за ее предательство и ложь. Элайджа Майклсон считал, что за свой поступок она должна была расплатиться, за мнимость счастья.

Взор Кетрин обращен в пол, она понимает, что жгучую боль на ее щеке она заслужила. Застужала ведь предала свою любовь.

— Впервые скажу, что заслужила, - всхлипывает Кетрин.

Она преодолевает расстояние между ними дотрагиваясь до ткани ее брюк. Она готова валяться у его ног, до тех пор пока он не посмотрит на нее и не простит. На ее глазах слезы и Кетрин думает, что сделала слишком много ошибок и ему будет сложно простить ее. Любовь к нему ломает её, заставляет опуститься на колени.

— Элайджа, прости, я не желала предавать тебя, - умоляет она. — Я люблю тебя.

— Оставайся здесь до моего возвращения, - Элайджа смотрит ей в глаза, прежде, чем отбросить ее от себя.

Больнее?

Это был удал из-за измены возлюбленной. Но, предательство тоже своеобразная измена. Она вернулась и хочет остаться с ним, желает забыть все, только бы он обнял ее, посмотрел в глаза.

Больнее?

Майклсон делает шаг в сторону двери. Элайджа верил ей, а в итоге Элайджа хлопает дверью.

Исчезает.

Больнее?

Кетрин Пирс должна бежать, но не может. Словно ее ноги забыли, как бежать. Она не может бежать от него. Она не может бежать от любви, и это один из законов любви.

Кетрин вытерла слезы кулачком, ощущая жгучую боль причиненную пощечиной, и посмотрела в окно. Да, близиться глубокая осень. Надо собираться с силами и смириться с тем, что болью она отплатила за боль.

Тристан оказывает рядом с Элайджей, как только тот выходит из кабинета. Элайджа спокоен, ведь его нервы крепки.

— Что она тебе сказала? - выдавливает из себя Де Мартель.

— Все, и теперь я понял, - сухо говорит Майклсон. — Катерина и есть та, пропавшая танцовщица из бара твоей сестры, которая узнав, что я спас ее принудила лишить меня жизни. Скажешь, что это не правда, друг? Не правда, как и то, что дочь Катерины у Авроры.

— Это все правда, - виновато отвечает мужчина. — Мне стыдно перед тобой. Я никогда не предам нашу дружбу.

— Где Аврора прячет дочь Катерины? - говорит Элайджа, толкая Тристана к стене.

— Имя дочери Кетрин, Надя, и Аврора прячет ее в своей квартире, - отдышавшись говорит он.

— Я уезжаю туда и сам решу этот вопрос, - он отходит от Тристана, застегивая пуговицы на своем пиджаке. — Не смей вмешиваться Тристан!

Элайджа обещает, что больше его никто и никогда не обманет. Элайджа Майклсон никогда не позволит себе быть обманутым. Тристан встает с пола, смотря вслед уходящему другу. Он понимает, что Элайджа сдержался, чтобы не ударить его и развязать драку. В произошедшем нет вины Тристана, но именно сейчас он винит себя в том, что не признался ему.

— Ты простил ее? - голос мужчины заставляет Элайджу остановиться.

—Джордж с этой минуты все дела Мистера Де Мартеля, я доверяю тебе, а его я не желаю видеть, - твердо заявляет Элайджа.

Тристан осознает, что пусть Элайджа и отходчив, но в этот раз он не простит его. Тристан утратил его доверие и уйдет. Тристан уйдет, ведь его место уже занял другой. Джордж, за и другие не до конца понимают, что случилось. Но, Тристан выгнан на улицу и его место занял Джордж, которому наплевать, ведь теперь его руки развязаны и он начнет действовать против Элайджи.

Элайджа отходчив и по всем правилам должен был выслушать друга, но он ушел рассчитав его молчание предательством. Майклсон точно решил, что вернет дочь Кетрин. Он не позволит, чтобы мать разлучили с дочерью. Сейчас его сердце поддается только законам любви, а по еще одному закону любви: ложь любимой женщины прощается.

Новый Орлеан.

Все будет по-новому. Фрея еще не совсем понимает, что желает ее младшая сестра, которая разбудила ее в восемь, запрыгнув к ней на кровать.

— Говори по-медленнее, - сонная Фрея касается своего лица.

— Я открыла шампанское и пью за твое первое официальное свидание, - щелчок пальцев и Ева подносит бокал шампанского Фрее.

— Я испугалась и сбежала, когда мы танцевали, - признается Фрея.

— Кровавый Ад! - живо выкрикивает Ребекка. — Видимо тебя не переделаешь. Пора менять все! Жить по-новому!

— Боже, Ребекка, даже ты ведешь себя слишком вызывающее и провоцирующее, - начинает Фрея, одевая халат. — Желаешь, чтобы Лили и Сесилия все узнали и... Даже не хочу об этом думать. Поэтому я боюсь и скрываю свои чувства.

— Смелая девочка обратилась в трусиху, - смеется Ребекка. — Мне плевать.

— Даже если Клаус будет в гневе, - Фрея закрывает лицо руками и вздрагивает от страха, представляя брата в гневе. — Я боюсь представить, что он сделает с тобой, с Марселем... Он может вас убить или, что еще хуже, проклянёт вас... Ты никогда не сможешь вернуться... Он проклянёт тебя. Как подумаю об этом...

— Ника не исправить, - кивает Ребекка, беря руки сестры в свои и заставляя ее посмотреть на нее. — Я готова столкнуться с гневом брата. Пусть проклинает, выгоняет нас из дома, запрещает вам общаться с нами. Но, знай Фрея, когда Ник будет кричать нам с Марселем вслед всякие гадости и проклянёт нас, я буду счастлива. Я буду счастлива, ведь рядом со мной будет любимый человек и мы обретем свободу. В тот момент думай, о том, что я буду счастлива рядом с Марселем.

— Мне страшно подумать об этом, - признается Фрея.

— Не думай, - совершенно спокойно говорит Ребекка. — Думай только о своем счастье. Собирайся мы едим в ателье. Нужно забрать костюмы Стефана и заказать новое платье для меня и тебя.

— Хорошо, а что Лили? - строго спрашивает блондинка. — Вы в ссоре? Не нужно ссориться с матерью мужа. Не нужно перечить ей. Это не хорошо.