Он из последний сил приподнял свою руку, коснулся лица, не отрывая взгляда от ее бледного лица. Белые пряди прилипли к коже, глаза покраснели от слез, а улыбка сквозь боль? На что могла быть похожа подобная улыбка? И это лицо — единственное, что он бы хотел увидеть перед тем, как совершит задуманное. Майклсон вымученно улыбнулся, едва приподняв уголки своих губ, и накрыл ее ледяную от страха ладонь своей, слегка сжимая ее уже практически не шевелящимися пальцами.

— Ты узнаешь меня — я буду самым счастливым мужчиной в тот момент, когда мы встретимся вновь. Я самый счастливый мужчина, потому что меня полюбил такой Ангел. У каждого Дьявола есть свой Ангел. Но я – Дьявол.

От его слов становилось только хуже, но блондинка выдавила из себя нервный смешок, вытирая ладонью слезы. Она наклонилась, а он оставил на ее лбу влажный поцелуй. Форбс содрогаясь от приближающейся истерики. Именно истерике, ведь около их останавливается черный автомобиль. Останавливается и его дверь открывается.

Пришло время. Майклсон понимает, а ведь он ненавидит прощаться.

Девушка дрожит, положила голову ему на грудь, в котором была такая же тишина, как и вокруг. Даже дождь и звук мотора. Казалось, что все тихо. Она подняла взгляд, аккуратно проведя пальцами по его плечу.

Сейчас Никлаус Майклсон жалок, ведь он должен оставить ее. Оставить, чтобы однажды найти.

Сейчас Никлаус понимает, что его враги победили, ведь он вынужден оставить ее.

Смотрит на асфальт, а тот поднимает ее голову, смотрит в глаза полные слез, но они ведь находятся под проливным дождем и этот дождь скроет ее слезы.

Касается губ и наслаждается этим последним поцелуем. Керолайн ведь даже и не понимает, что тот задумал, а он должен обмануть ее. Не знает, что это их последний поцелуй. Пока она наслаждается этим поцелуем, а его руки касаются ее талии, а Керолайн сбросила с его головы шляпу, запустила свои ладошки в его мокрые волосы. Она думает, что это будет длиться вечно. Увы, их вечности пришел конец.

Конец, когда Никлаус прерывает поцелуй, заталкивает ее в машину, достает из потайного кармана пиджака, заклеенный конверт и передает его в мокрые руки Керолайн.

Сердце болезненно сжалось, ком образовался в горле от волнения, но блондинка упрямо отгоняла все мрачные мысли, как можно дальше от себя сжимая в руках конверт, посмотрела по сторонам и рядом с ней сидел Зелор – один из охранников Майклсона, еще один, Робин, сидел на переднем месте, рядом с водителем. Ее муж сейчас сядет рядом с ней, и они уедут вместе. Только вместе и эти мысли успокаивают ее.

— Клаус…

— Откроешь этот конверт, как только пересечешь линию города.

— А вы? Почему вы не садитесь. Мокните под дождем? Мы должны быть вместе и идти по одному пути.

— Ты не будешь одна, Керолайн. Я люблю тебя…

— Я тоже люблю вас…

Улыбается, ведь он услышал три главных слова за свою жизнь и точно знает, что даже такого Дьявола как он кто-то любит. Его любить Ангел по имени Керолайн.

Обманул, захлопнул дверцу, а водитель спешит тронуться с места. Смотрит в след уезжающему черному автомобилю.

Обманул. Обманул, словно она доверчивый ребенок. Обманул и Керолайн понимает это слишком поздно. Поздно, потому что Зелор не позволяет ей коснуться дверной ручки автомобиля, сдерживает из всех сил, что как бы упорно Керолайн, не боролась, все ее попытки сводятся к нулю. Мужчина сильнее и сдерживает содрогающуюся в истерике женщину. Бьется в истерики, пытается даже ударить локтем в автомобильное стекло. Бьется в истерике, смотря на стоящего под дождем мужа, бледная, пытается даже охранника, только бы он отпустил ее, и она смогла остаться с тем, кого любит, рыдает в захлёб, смотря на его исчезающей силуэт. Он остался стоять под проливным дождем.

Исчез.

Исчезла.

Проливной дождь.

Исчез ведь она видела его исчезающей силуэт сквозь мокрое заднее стекло и нет

шанса быть с ним.

Исчезает. Но он ведь слышит, ее голос эхом разносится по территории. Слышит ее отчаянный крик. Непривычный и казалось необычный, но ведь это он довел ее до этого состояния. Довел до того, что она бьется в истерике, стучит кулаками по стеклу. Обманул и не удивляется, что последнее, что он слышит из ее уст : — Дьявол!

Дьявол, который готов был на все, только чтобы защитить своего Ангела.

С небес капает вода или вода капает из глаз Никлауса Майклсона?

Керолайн покинула Новый Орлеан второй. Покинула, будучи обманутой Дьяволом.

*

Его шаги она заучила наизусть.

— Катерина, ты дома? — достаточно громко открывая дверь их комнаты.

Дома? Нелепо и глупо ведь они покидают место, которое называли своим домом и смогут ли они построить новый дом.Пусто. Пустая комната.Затаив дыханием, Кетрин из-за всех сил напрягала свой слух, чтобы услышать его голос. И ей это удалось. Пирс обернулась и быстро побежала к нему. Он вернулся и рядом с ней. Глаза застилала пелена слез, а горло, словно кто-то сжал. Она ведь не думала, что прощаться будет так тяжело. Тяжело, даже если в этом месте ты пережила величайшую боль. В окно врывался холодный ветер, но им было наплевать. Порывы ледяного ветра усиливали возникшую в теле дрожь. Элайджа Майклсон дрожит, ведь как он допустить то, что его семье приходится прощаться с домом. Прощаться ради новой войны? По подоконнику барабанит дождь, капли попадают в комнату. Элайджа Майклсон уже не желает помнить, что их семья пережила в этом доме. Не желает, ведь ему не удалось объединить семью. Семья распалась, чтобы сражаться, как единое целое. Семья распалась и возможно однажды они простят его за все. Простят за то, что он не выполнил данное обещание и не объединил тех, кто связаны кровью. Простят в тот момент, когда Элайджа простит себя. Простит себя и научится жить для себя,а точнее Кетрин научит его жить для себя. Жить для новой семьи, которую она создали. Бережно убирая темные пряди с лица. Его грудь болезненно вздымалась от сиплого дыхания. Теперь, когда они утратили дом, то его жизнь кажется бесполезной и именно поэтому он закрывает глаза. Но Кетрин верит в иное, верит в то, что эта семья вернет себе былое могущество. Кетрин верит в это и заставит поверить в это Элайджу. Заставит поверить в то, что победят в этой войне. Заставит его простить себя.

— Открой глаза, Элайджа! Открой немедленно и посмотри в мои глаза! Посмотри! Я ведь не сдалась и не позволю этому произойти с тобой. Эта семья выстоит, и никто не умрет. Клаус с твоей помощью и помощью семьи раздавит врага. Я верю в это, и ты верь, - кричала она, крепко сжимая пальцами ворот его рубашки, прижимается к нему.

— Моя Катерина... — его сиплый голос терялся в звуке ее бешено бьющегося сердца и сдавленных всхлипов. — Я обещал тебе романтический вечер в беседке.

— Со свечами и шампанским, - грустно улыбается, пытается сдержать подступившие слезы. — Это будет, когда-нибудь. Я верю в это, и ты поверь. За что ты полюбил меня? Этот вопрос мучает меня уже столько времени. Ответь мне сейчас. Сейчас, пока мы стоим в этой комнате.

— Ты была другой. Дикой, взбалмошной, опасной, собранной из звонкого стекла и гари, пороха, после выстрелов. Ты угрожала мне, пыталась убить, - касается ее лица, а Кетрин прикрывает глаза, улыбается, словно довольная кошка, которую приласкали. — И я не заметил, как влюбился. Влюбился в ту, которая должна была стать моей погибелью. Влюбился, потому что ты не предала любовь. Раны заживают, но эти не заживут, потому что ты ведешь войну с любовью. Войну с любовью я проиграл. Я горю вместе с тобой, Катерина.

Она смотрела на него, в попытках вернуть его к жизни или заставить поверить в то, что все возможно. Он смотрел на нее и почему-то Элайджа Майклсон поверил той, кого называют лгуньей. Поверил и даровал ей свою улыбку.

Невыносимо прощаться, но машина уже ждет и впереди дорога в Ад. Ад в который они вступят вместе держась за руки.

Надя застаёт их державшими за руки, улыбается в ответ матери и Элайдже. Малышка все еще верит в хорошее и то, что все сказки заканчиваются хорошо, вот и эта история должна закончиться хорошо. Детям свойственно верить в хорошее. Смотрит на них, а Элайджа подхватывает ее на руки, пропускает Кетрин, которая поцеловав дочь в щеку первая покидает комнату.