— Я помню, как впервые наши взгляды столкнулись и я словно утонула в ваших серых, словно это шторм. Морской шторм, в котором я утонула. Мы танцевали на Рождество, и каждое прикосновение отражало вашу любовь. Я помню, как ты вы сказали, что без света вы видите только тьму. Я буду вашем светом, пока смерть не разлучит нас. Я люблю вас и сегодня, я не молчу о своей любви. Вы мой, а я ваша. Свет и тьма встретились на своем пути, а значит так и должно было случиться. Этим кольцом я беру вас в мужья и клянусь хранить вам верность. Я буду помнить этот момент за нас двоих, - улыбается, одевает кольцо на его палец.

— Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту, - объявляет священник.

Табу стерты и теперь она официально его. Смотрит в его глаза океаны, из-за которых она тонет. Сейчас его не остановить, а по телу ток, когда тот обнимает ее за талию, притягивает к себе. Тихо дышат, словно дышат друг другом, пульсы бьются в унисон, накрывает ее губы своими и Керолайн словно пропадает, тонет, понимая, что теперь у нее есть каждый день ее жизни, чтобы влюбляться в него все больше и больше. У них есть одна жизнь на двоих, чтобы их любовь крепла.

Чем сильнее любишь, тем больше теряешь чувство реальности. Коснувшись губ, друг друга они потерялись в реальности. Лепестки роз падают на них и Керолайн ее мечты стали реальность. Однажды, ее мечты должны быть стать реальностью и этот день настал.

Красивый июньский закат. Солнце садится, и гости наблюдают за этим. Танец, взгляды полные искр,прикосновения... Все взгляды прикованы к Керолайн и Никлаусу которые танцуют посреди сада. Сейчас нормально, что на них все смотрят. Дать волю чувствам, не думая о последствиях. Позволить себе поцеловать ее на глазах у всех, во время их танца, а она словно сходит с ума. Сходит с ума от счастье. Это не долго и счастливо. Это намного больше.

Отчаянный. Человек с пустым сердцем. Такой была Кетрин Пирс. Беглянка скрывающаяся от всякой любви. Но теперь нет пути назад. В пустоте ничего нет и поэтому она не хочет быть одна. Сейчас рядом с ней Элайджа и она не одна. Его тепло и любовь рядом с ней. Рядом, ведь он обнимает ее сзади и целует в шею, наблюдает за танцующими молодоженами. У нее снова возникло ощущение цельности, как только он коснулся ее. Она вернула себе эту част по которой так скучала. Вернула себе любовь, а Элайджа стал душей дополнением ее. Ее половиной. Элайджа – ее путь. Она вернула себе не только любовь, вручив свое больное сердце Элайджи. Больше того — вернула себе жизнь, свою собственную жизнь. Вернула, но почему она все еще сбегает.

Сбегает, отпускает свою руку, отстраняется от него. Больше всего она желает исчезнуть, уйти с этого праздника, чтобы ее никто не видел, а она не видела лица всех этих людей. Но кто покидает свадьбы рано? Тот, кто сам несчастлив и не желает видеть счастье других. Желает уйти и причина у нее есть – дочери пора спать. Надя еще мала и слушает мать, когда та говорит, что ей пора спать и просить уйти вместе с ней.

Кто уходит со свадьбы рано?

Тот, кто не счастлив и не желает видеть и разделить счастье других.

Больно. Стук каблуков. Уходит, держа дочь за руку, которая разбрасывает лепестки роз.

Больно. Хлопает дверью в комнату, что даже Надя сперва пугается, но ведь малышка привыкла видеть мать такой. Бросает шляпу на постель, наливает стакан воды. Вода хоть как-то поможет заглушить полыхающей внутри ее огонь ненависти. Ненавидит и не может видеть, как счастлива Керолайн, которая украла у нее символ любви. Ненавидит и не может видеть счастливую Хейли и ее округлившейся животик, ведь та украла у нее счастье быть матерью, лишила шанса стать матерью.

Больно. Несколько глубоких вздохов и глотков холодной воды. Садится за туалетный столик и налицепроскальзывает ухмылка, ведь Элайджа заменил разбитое ранее заркало, снимает перчатки, часы, серьги.

Сердце бьется медленнее. Горло пересыхает. Медленно умирает.

Может теперь Кетрин Пирс добилась того, что получила по заслугам? Заслужила тишину.

Тишину и больше никогда не увидит тех пустых лиц, что видела ранее.

— Мамочка, такая красивая свадьба, - щебечет Надя, бегает рядом с Пирс, замечает аккуратно разложенные фотографии, лежащие на постели, берет их в руки, рассматривает изображения.

Кажется, она не слышит голос своей дочери. Смотрит на свое отражение в зеркале и, кажется, Кетрин бы не отказалась от того, чтобы выключили свет и она навсегда оказалась во тьме. Только бы не видеть своего отражение в зеркале. Только бы не испытывать всех тех эмоций.

— Да, слишком много свадеб за последнее время, но свадьба Керолайн и Мистера Майклсона очень красивая, - голос тихий, пытается встать со стула. — Сегодня ты спишь здесь. В особняке слишком много гостей.

— Тогда ты расскажешь мне сказку! Здесь какие-то дяди нарисованы, - малышка протягивает изображения матери.

— Я устала, Надя. Мы просто уснем в тишине. Спи сладко, Надя. Твоя мама любит тебя, и Элайджу тоже. Мама любит вас обоих. – все еще пытается держаться, только чтобы не напугать свою дочь, ведь Кетрин уже давно поняла, что это конец, не пошатнуться, выхватывает фотографии, и словно сходит с ума видя изображения своих жертв.

Это не случайно. Прошлое не могло просто так вернуться. Прошлое преследует и не только ее. Прошлое возвращается, как бы безумно это не звучало. Прошлое вернулось. Прошлое вернулось, чтобы украсть ее у него. Прошлое вернулось, чтобы она сошла с ума и умерла.

Сердце догорает. Последние удары. К горлу подступает кровяной ком. Больно. Черно-белое изображения окрашиваются в красный. Окрашиваются ее кровью.

Сердце кровит. Больно.

Ее сердце догорает, так же как и догорает она. Пошатывается. Теряет сознание падая на пол.

Проиграла. Рухнула на пол сжимая в руках фотографии.

Проиграла. Все рухнуло.

На глазах слезы. Все тело дрожит. Касается побледневшего лица матери, на которое капают ее горячие слезы. Не так все должно было быть. Не таким должен был быть этот лучшей июньский день. Надя услышала, что мама любит ее и для нее это словно прощание. Прозвучала, словно « Прощай. » Рыдает, опускает голову на грудь матери, пачкает волосы кровью. Неужели она больше никогда не увидит мать. Неужели больше мать не обнимет ее, не поцелует, не утешит. Больно. Больно осознавать, что возможно ты осталась без матери. Осталась одна.

Больно, но ведь мать сказала, что любит ее и Элайджу одинаково.

Больно.

Любит.

Встает на ноги, бежит, с трудом открывает деревянную дверь, минут стоявшую у дверей охрану, спускается с лестницы. Видя Надю в слезах и испачканной кровью, крепкие мужчины бегут вслед за малышкой, желают остановить ее. Но она ведь ребенок и гораздо изворотливие.

Позвать того, кого любит ее мать.

Позвать того, без кого Кетрин Пирс замерзает.

Замерзает без него, будто наступила зима.

Жара и зной, но ее морозит и бьёт озноб.

И непонятно, почему судьбой связан их? Почему?

Почему она замерзает? Почему она любит его, а он ее. Любят назло.

Почему людская зависть захотела украсть её? Почему она вновь стала жертвой?

Почему ей больно? Почему она возможно никогда не увидит его?

Больно. Замерзает. Любит.

Сердце остановилось. Но навсегда осталась в его сердце часть её.

Июньский закат. Только он и она. Ребекка была удивлена, что в танце, Марсель старается двигаться в такт музыке. Он ведь не умел танцевать, но ради ее старался не подавать виду. Они танцевали, не обращая внимания на других, ведь слишком были увлечены друг другом. Сейчас в этом мире есть только они и теперь они могут смело заявить, что они любят друг друга. Придерживает шляпу, когда желал наклонить ее в танце. Из этого ничего хорошего не вышло, но кому есть дело до танца, когда они вдвоем и счастливы.

— Можешь поверить, что мы танцуем тут открыто, у всех на виду?

— Нет, чувствую себя как в Раю.

В руках бокал шампанского, сейчас настал ее время. Время говорить. Она просто не может смотреть на то, как он счастлив. Счастлив, наплевав на счастье других. Счастлив рядом с Керолайн. Счастлив и теперь каждое утро будет просыпаться в объятьях возлюбленной, а ведь и Аврора когда-то мечтала о счастливом финале и жизни рядом с любимым. Но, о счастливый финал остался только в мечтах. В реальности финал не всегда может быть счастливым.