Запах.

Кетрин чуяла его запах. Запах, который словно манил ее и она бежала минуя коробки с грузом и рабочую технику. Бежала к краю платформы.

Бежала и дышала ею – любовью.

Любовь нельзя привить, любовь не контролируется сознанием, хотя Элайджа Майклсон пытался контролировать это чувства. Контролировать в своем разуме, запереть за черной дверью.

Запер разум, но не сердце.

Дышит глубоко дышит.

Он больше не может отрицать или сопротивляться.

Любовь нельзя отключить щелчком пальцев, по желанию.

Элайджа сдаётся. У него больше нет сил ведь она растопила лед своим огнем. Он сдаётся, смиряется с тем, что желает быть только с этой женщиной. Странно, но после стольких столетий, стольких женщин и романов он готов перетерпеть все, что угодно, даже глотать раскалённую лаву в Аду. Он готов на все, чтобы вновь испытать и чувствовать.

Она скрывает эмоции, чтобы никто не узнал, что она чувствует. Чтобы никто не узнал о том, что с ней происходит.

А что сейчас происходит с Кетрин Пирс?

Не хотела бы она, чтобы кто-то видел, как она плачет.

Пирс наступает на те же грабли, послав к чёрту всю осторожность и заключает его в свои объятья, на глазах слезы, а желание коснуться его губ сильнее желание быть свободной.

Только бы он был рядом.

Наплевать, ведь чувства уже взяло верх.

Прижал к себе, видел слезы на ее глазах, а та запуталась в эмоциях, дрожит, слабеет и затихает в его объятьях. Теперь Элайджа знает, что она отдалась ему и телом и душой, позволила ему видеть ему эту, слабую сторону, что она борется и сказала « Нет» своей темной стороне.

Видит и чувствует насколько она слабая и это пугает и ужасает его. Кетрин Пирс слабая? Невозможно?

Видит и не остановится.

Видит, что та слабая и только он может защитить ее. Он должен сражаться и сделать так, чтобы никто не навредил ей.

Видел и точно знает, что сейчас эмоции взяли верх.

Знает, что эмоции прижали ее к стене.

Знает, что Кетрин Пирс - единственная женщина которая вывела его из равновесия, а он заставил ее вернуться к тому от чего она отреклась – к эмоциям и чувствам. Ее тело больше не подчиняется приказам.

Единственная женщина чей запах его мучает и к которой он желает возвращаться, ждать.

Единственный мужчина с которым она может позволить себе необыкновенную роскошь – чувствовать и быть слабой.

— Я никуда не уйду. Я хочу помочь. - он делает паузу, обдумывая следующие слова, гладит по волосом и легонько касается рукой ее лица . — И я считаю, Катерина, что слезы подчеркивают твою красоту. Чего ты боишься? Что случилось? Расскажи мне?

Пирс всхлипывает, растягивает губы в тонкую улыбку, прикрывает глаза и позволяет ему проникнуть в свой разум, к чёрту послав осторожность. Она должна показать ему, то тревожить ее, то что случилось. Он должен увидеть ее главный страх. Страх, что он может использовать ее, бросить ее прямо к брату и обречь на вечные мучения. Теперь он увидел, как его брат ухмыляется в своей привычной манере, когда Элайджа лично передает ее брату. Вздрогнул, опустил руки на ее талии.

Теперь знает, что ее тревожит.

Кетрин Пирс — женщина с разбитой вдребезги душой.

И Элайджа смог бы собрать эти осколки воедино.

Темноволосый мужчина в идеально выглаженным костюме. Сейчас она в тех руках. Прожигает его взглядом, полным нескрываемой боли, которая в последнее время стала сопровождать ее слишком часто. Поддалась эмоциям и может ненавидеть только себя за это. Но она поступает так, потому что верит ему. Верит, хотя думает, что, возможно все разрушила.

Элайджа Майклсон — первородный со своими демонами в голове.

И Кетрин удалось их победить.

И Кетрин их контролирует.

Он слушает ее ласкающих слух голос, рассказывающий об очередной причине, почему все привело к такому исходу. Почему они не могли быть вместе столько времени, почему любовь причиняла только боль, почему ему не везло в любви, как изменился мир. Он слушал ее, ведь они говорили всю ночь, до утра. Только к ее голосу он прислушивался, только она могла успокоить его, только она могла сдержать его внутреннего монстра. Видимо эта женщина крепко врослась, пустила корни в его сердце.

Кетрин Пирс — женщина с ранеными, кровоточащим сердцем.

И Майклсону выпала возможность ее излечить.

Он еле сдерживая себя, чтобы не закричать и не сорвать голос, ведь то, что так давит на грудную клетку, определенно хочет уничтожить его, убить, в конце концов. Но Майклсон прекрасно понимает, что это чувство вины, которое растет, после того, как он увидел то, что тревожит ее. Увидел, что она считает его предателем любви. И все это время он ведь считал, что она лжет, использует как средство выживания. Оказывает, у них даже схожий страх предательства. Элайджа не предаст. Только не эту женщину. Да, он может оставить ее, если так нужно во благо семьи. Он откажется от любимой женщины, если так будет нужно семье. Но она значила и значит до сих пор гораздо больше, чем Майклсон мог себе представляет. Она сдерживает его боль и любовь. И да, при каждой встрече с ней в животе не было этих бабочек, которые описывают влюбленные люди, просто где-то внутри все оживало. Она заставляла его жить. Она заставляла его ощущать : запах кофе или еды, ветер, который дует ему в лицо, а ее касание вызывают волну мурашек. Она что-то значит для него. Особенная женщина в его судьбе, если для него в его разуме есть особое место, если он скрывает ее за черной дверью.

— Твои страхи беспочвенны, моя Катерина, потому что я никогда так не поступлю, - заглядывает в глаза, стирает слезу со щеки. — Я понимаю и ты имеешь права высказать все, что скопилось на душе. Говори…

— В последнее время я сама не знаю, что делаю, Элайджа, но если Кол был прав и этот бессмертный Сайлас опасен? – коснулась рукой груди, отступила от него.

— В истрии еще не было ни одного, кого бы не могла убить моя семья, - довольно ухмыляется Майклсон, не боится взять ее лицо в свои руки и знает, что она только его. — Лекарство у тебя, верно?

— Спрашиваешь у той, которая всегда получает желаемое, Элайджа, - на ее лице проскальзывает ухмылка. — Оно в надежных руках Элайджа. Я заберу его, как только мы направимся в Мистик Фоллс, чтобы поговорить с Клаусом о моей свободе.

— Я же дал тебе слова, что поговорю с ним, вот только Никлаус предпочитает игнорировать мои звонки, как и сестра, так что встретимся с ними мы по приезду в Мистик Фоллс, - уверенно произносит Майклсон. — Тебе не нужно бояться. Что произошло на острове? Кто умер?

— Жертвы всегда есть, Элайджа, а я просто схватила лекарство из окаменевших рук Сайласа и исчезла, правду, только сперва потрепала хорошее личико Елены, я же обещала тебе, что буду осторожна, - говорит Пирс опуская свои руки на его талию.

— Ты не была бы собой, если бы упустила такую возможность, а сейчас идем домой, - придерживает за талию.

— Елена имеет все то, чего у меня нет. Я желаю иметь все то, что есть у Елены. Я желаю быть счастливой. Домой? Элайджа у нас нет места, которое мы можем называть домом, пока за мной не следят, мы можем наслаждаться свободой,– кладет голову на его плечо.

— Свободой? – взглянул на нее, приподнял бровь.

— Я отреклась ради всего ради тебя, - шепчет на ухо.

— Все на двоих, - шепотом отвечает он. — В тебе есть одна особенность, которая всегда заворажива меня.

— И что во мне особенного? – интерисуется брюнетка крепче прижимается к ему.

— Твоя способность завладеть не только постелью, но и разумом мужчины, - говорит первородный.

— Значит я не ошиблась, Элайджа. Здесь так красиво, - завороженно произнесла Пирс, разглядывая корабли и водную гладь, она не отводила от них взгляда, почти не дыша.

— Ты сумела отвлкчь меня от переживаний, - раздался невозмутимый голос Элайджи. — Тебе лучше? Помни, что я разделю с тобой и твои страдания.

— Ты рядом, не нужно бежать и мне уже лучше, — проговорила, не отводя взгляда от него.