Одри улыбку кривит, сидя на этом стуле. Видит, как маленький мальчик бежит к ней, как только мужчина с малышкой на руках открывает дверь в этот кабинет. Словно зависла. Шон огромный плюс для нее и ее жизни. Со светлой душой, искренней улыбкой и доброй душой. Одри – минус. Бездушный и поглощённый тьмой минус. Она создана не для него. Он создан для другой. Но Шон решил совсем иначе. Шон решил, что минус притягивается к плюсу.

— Мамочка!

Тео бежит к ней, обнимает за шею, когда та встает со стула и подхватывает на руки сына, целует в щеку.

— Скучал по мамочке?

— Да…

Она голову в бок клонит и смотрит на мужа, шумно выдыхает. Шон на месте стоит. Не двигается. Слишком хороший, чтобы быть с ней и бороться за нее. Одри ведь плохая, зависимая, черная. Шон верит в добро и свет. Плюс от минуса, и кажется Только вот бежит не туда, всегда возвращаясь во тьму.

«Ангелочек, проснулась…» - думает Одри подходя к мужу и смотря в лицо дочери.

Он машинально поднимает голову и смотрит на неё. С вызовом в глазах и чересчур быстро пульсирующей кровью в венах. Шон хоть на секунду желает увидеть обычную человеческую тьму и ярость в ее глазах. Но этого она делать не станет.Пережила. Переборола. Потому что влюбилась слишком сильно. Потому что этот свет – единственное, к чему хоть как-то стремится Одри. Потому что хочет быть такой же. Потому что она хочет быть хорошей матерью.

Она плюсы и минусы в голове считает. Математик, черт бы его побрал. Умеет все считать и просчитывать. Нужно для работы и себя. А Шон вечно любящий почитать литературы и спаситель. Она живет в мире, где ничто и никогда не будет оборачиваться положительную сторону минуса. Шон же, по ее мнению, живет в сказке, а не жестокой реальности. Плюсы повсюду. В жизни только плюсы и нет никаких минусов. Да даже в этой комнате, в этом моменте.

— Так, сейчас едим к моим родителям, а вечером я вас заберу. Милли проголодалась.

— Да, ее нужно будет переодеть, как только приедем. Я задержалась сегодня и переживала.

— Не переживай, я поменял подгузник.

— И я люблю тебя…

Он усмехается, видя обеспокоенность в глазах Одри. Ведьма походит близко, опускает сына на пол. Чересчур. И только тогда выдыхает, заставляя сердце биться дальше. Надоело не видеть в них своих, ведь они, словно одно целое, сливаются. И она правда думает, что не все потеряно. И Одри правда думает, что его сердце не даст отказа.

Одри его в губы целует. И чувствует, будто свет тьму обжигает. Чувствует вкус его губ, таких знакомых. Почти не чувствует собственное тело. Но его руки на её руках. Он будто убить её хочет, прожигая светом тёмную душу Одри.

Одри только не видела, как засмущался Тео, когда взрослые касаются губ друг друга. Он же еще ребенок и это естественно.

— Так, идем? Мне нужно еще заехать в автомастерскую.

Спрашивает он. Отвечает она. Его тоном. Его словами. Его чувствами.

— Идем… Тео….

Одри держит сына за руку и вполне уверена, что противоположности притягиваются.

Одри все понять не может, как могла заполучил такой плюс, будучи тёмным

минусом.

***

В Аду темно и холодно, понимает Пирс.

Это конец, вот только чей?

Ее или Када, который сдержал свое слова и оставил это измерение на нее.

— Победитель устанавливает правила игры.

— Чего ты еще желаешь? Я уже оставил измерение на тебя… Ты победила.

— Души Сальваторе… Обоих… Я хочу, чтобы на Земле горели словно в Аду… Ты ведь можешь сделать это и сделаешь…

— Я сделаю… Как только меня призовут… Колокол… Серены на свободе и это случиться очень скоро… Ты желаешь отомстить?

— Желаю…Ты отомстишь… Знаешь, что нужно делать…

Брюнетка ведёт плечами и возвращается к своей книге. Это сложно понять, но Пирс потребовала у самого Дьявола личную комнату и теперь он не имеет права переступить порог, потому что у нее есть права желать и ее желание исполняются.

Он следит за каждым, даже самым незначительным, движением Кетрин Пирс со своего места, в полном молчании. Они привыкли молчать друг с другом. Иногда слова были лишними, иногда им просто нечего было друг другу сказать.

— Иди сюда, — зовёт Кад.

Кетрин медленно поднимает взгляд, откладывает книгу на постель и раздумывая над решением. Что он вообще тут делают? В пороге теперь уже ее личной комнаты. Не нужно было соглашаться на эту авантюру. Ведь проиграл и не зря же женщины коварные соблазнительницы и в их голове то, что даже сам Дьявол не знает.

Но Кад согласился, потому что Пирс только разрушает.

Это в её крови — ломать всех, кто попадается на пути. Стефана, Елену, друзей, любимую дочь и Элайджу. Ломает всех, кто пытается приблизиться к ней и спасти. Она привыкла отмахиваться от долгих, тоскливых взглядов, прятаться за «Лучше умрете вы, чем я.» и она сломала всё, что я так долго строила. Сломала, потому что оказалась в Аду. Кетрин всё ещё в верила в счастливый конец для них до того, как Элайджа оставил ее выбрав семью, в очередной раз. Это видно по тому, как ее сущность тянулась к немв, как она всегда смотрит, как угадывает настроения, как она спасает себя и его. Спасает того, кто добровольно согласился утонуть вместе с ней. Спасает и поэтому даже не думает больше о нем, счастливом конце и вообще не думает, приказывает себе не думать и отвлекается чтением.

— Иди сюда!

Он может приказать любому, но не ней. Только не самой Кетрин Пирс, ведь она подчиняется только своим правилам.

Она встаёт с кровати, разминает затекшие мышцы, прежде чем подойти к порогу и заглянуть ему в глаза.

— Ты ледяная.

— Не только снаружи, дорогой.

— Пустяки. Как только я вернусь с призом для тебя ты подчинишься мне. Так просто я не сдамся…

— Ну, попытайся…

У неё на кончике языка застывают слова, но остаются невысказанными,но она всегда побеждает.

— Ты должен заполучить души обоих братьев Сальваторе и сломать…

— Сломать их сказку…

— Сломаю…

— Хороший мальчик…

— Ты всё ещё холодная, бормочит Кад. — В Испании и Италии сейчас жарко. И в Болгарии тоже.

Та делает долгий вдох, прежде чем посмотреть на него и произнести что-то. Не зря он упомянул ее Родину и оду из любимых стран, где всегда жарко, солнце и тех, кто следит за тобой можно убить, обратить в горстку пепла сняв солнцезащитное кольцо. А что, удобно ведь и без свидетелей.

— Италия звучит прекрасно.

Кетрин Пирс искривляет губы в привычной ухмылке. Кетрин Пирс разрушает. В первую очередь саму себя.

Заключив сделку с ней Кад разрушил себя. Теперь у него есть дела на Земле.

Теперь она может выйти из комнаты и наслаждаться криками тех, кто вынужден возвращаться раз за разом и переживать свой самый худший день.

Теперь здесь есть только одна Королева.

Королева тьмы и темного измерения.

Теперь она королева тьмы, пробирается сквозь тьму сжимая в руках бутылку Dalmore 64 Trinitas. Ей хватило нескольких глотков виски, чтобы прийти в себя, контролировать эмоции и осознать, что теперь она может только пожелать и все исполнится. Она пожелала виски, хотя оно здесь ненастоящее, как и все.

В руках Dalmore 64 Trinitas. Цвет у виски получился насыщенный, напоминая темный янтарь, но она не видит, а только пьет. Ведь виски – лучший из всех психологов способ прийти в себя. Кетрин Пирс знает это. Знает лучше других.

В руках Dalmore 64 Trinitas.

Если жизнь братьев Сальваторе была похожа на сказку, не считая Деймона, который остался без Елены, хотя об этом она узнает позже от Кая Паркера, теперь превратиться в шекспировскую трагедию.

Как ей существовать дальше? Как собрать себя заново? Единственный выход, который видит Пирс, — это пить виски и наслаждаться свободой. А сейчас она наконец свободна от своих страданий, теперь она что-то поет и пьет виски, пробирается через тьму, чтобы сесть на трон из черной кожи резные ручки которого выполнены из красного дерева.

Кому-то нужно пережить темные времена.

Это станет чьим-то концом…