Чанмин вернулся в комнату, где Джеджун, глядя в окно на треснувшую стену, мял пальцами одеяло и корил себя за слабость. «Я так сам разрушу эти хрупкие отношения; меня вообще радовать должно, что он ревнует к Юно; прошлого не вернешь, надо принять новую реальность, в которой у меня никогда не будет детей; ну почему я всегда такой идиот…» — вот какие примерно мысли роились в его взъерошенной голове.
Чанмин присел рядом с ним на его кровать и взял за руку, принявшись по очереди гладить пальцы. Только что ожившее воспоминание о девушке, которую он не сумел защитить, пристыдило его. Он и впрямь годился только на то, чтобы верой и правдой служить жестокому вампиру. Ни спасти любимую от смерти, ни даже просто уберечь «полевой цветочек» от страданий у него не получалось.
— Дже, прости, пожалуйста. — Он виновато улыбнулся. — У меня хорошо выходит обижать людей. А вот делать их счастливыми…
Джеджун всхлипнул, начиная плакать уже от облегчения: Чанмин не ушел в квартал «красных фонарей» или к тому же Хичолю, а извиняется — и обнял вампира.
— Это ты меня прости, — залепетал он. — Я очень нервный, знаю. Лучше иногда просто закрывать на это глаза. И еще старомодный. Если уж честно, мне и правда все это папа рассказывал, еще в школе, когда я с Юно начал встречаться…
Чанмин засмеялся и чмокнул омегу в макушку. Он хотел уложить его под одеяло, но теперь уже сам Джеджун настоял на том, чтобы «помириться в постели». Правда, он, видимо, желая доказать, что не такой уж старомодный, выбил себе позицию «сверху». И зря: ему было ужасно неудобно, двигался он неуклюже, еле кончил, а болело в итоге все, включая ноги и прокушенную от напряжения губу.
— Эта пара точно называется «Джеки Чан», — сказал Чанмин, слизывая капельку крови.
— Один сплошной неудачный дубль, — печально признал Джеджун. — Я — полный ноль в постели, знаю… Не умею ничего…
— Мне это неважно, — честно ответил Чанмин. Он обнял Джеджуна и лежал вместе с ним на узкой кровати. — За столько лет, сколько я прожил, мне довелось перебрать немало искусных любовников и любовниц, так что подобные вещи уже меня не волнуют — надоело. А вот такие доверчивые и добрые глазенки, как у тебя, — сокровище. Этому, в отличие от акробатических номеров на матрасе, не научишься…
— Жаль, что я не подождал всего один лишний годик, — прошептал Джеджун, начиная засыпать.
— Что? — переспросил Чанмин, машинально водя пальцами по его мягким волосам.
— Если бы я не был с Юно на Канарах, то не было бы тех проблем, — уже сквозь сон ответил Джеджун. — А ты стал бы первым…
Чанмин поцеловал его в лоб и чуть крепче прижал к своей груди. «Может, не такой уж я и плохой человек, раз заслужил это несчастное чудо, — подумал он. — Подумать только… „Шутка природы“ — первый, кто полюбил меня НА САМОМ ДЕЛЕ.»
Хичоль, в свою очередь, занимался пробежкой по лестнице, то есть поднимался по этому металлическому чудовищу, громко стуча подошвами по ступенькам при каждом шаге, и затем спускался, после чего повторял процедуру. Но жажда только усиливалась. «А выпью-ка я крови оборотня! — неожиданно решил Хичоль и весело поскакал на четвертый этаж. Правда, за пару ступенек до пункта назначения он вспомнил две важных детали: — Черт, Минни говорил, что у него кровь противная. Плюс герцог наверняка потребует плату за ужин, а для меня спать с каким бы то ни было Юно — это дурной тон! — И Хичоль, застегивая свою рубашку, удрученно поплелся обратно вниз. — Придется выходить на охоту…»
Айдол вышел из двора, образованного стенами гостиницы и двух смежных домов, набрал полные легкие ночного мексиканского воздуха и отправился на поиски добычи, впервые за много лет абсолютно свободный — ни Чанмина, ни надзора агентства, ни журналистов, ни фанаток… Правда, побродив всего минут пятнадцать по близлежащим улочкам в поисках одинокого, но трезвого и благообразного латиноамериканца, певец ввел в ступор двух выходивших из бара девушек.
— Смотри, это же тот парень, ну как его…
— Да, этот… Имя из головы вылетело…
«Да меня в любом уголке мира знают, Super Junior — это бренд!» — с гордостью подумал Хичоль, опуская голову для конспирации.
— Точно! — воскликнула одна из девушек. — Диего Ли, с нами в прошлую субботу пил! Эй, Диего, ты как, выжил после тех выходных?
«А, нет, просто сработало правило „мы с европейцами друг для друга — на одну рожу“, — несколько расстроился Хичоль. — Ладно, мне же лучше.»
Хичоль слонялся еще некоторое время, пока не напал на вполне неплохую жертву. Мужчина, не слишком внушительного телосложения, вполне прилично одетый, почему фланирует по темным улицам Мехико глубокой ночью — загадка. Хичоль стал преследовать его, надеясь, что мужчина сам догадается попасть в какой-нибудь безлюдный переулок.
Внезапно жертва остановилась и обернулась. Вампир кисло улыбнулся. Ну как теперь было осуществить задуманное, то есть наброситься со спины, прокусить шею, выпить немного крови для утоления жажды и исчезнуть стремительной тенью?
— Ты уже минут десять за мной плетешься, — сказал мексиканец. — От самой вашей «точки». Совсем туго сегодня с клиентами, да, красавчик? — Хичоль остолбенел и не мог найти слов для приличного ответа, тем более, что при изучении испанского он откровенно халтурил. — Ну, сколько хоть берешь-то? И что предлагаешь? У меня запросы немного нестандартные. Я люблю «золотой дождь». В рот. Не ты мне, а я тебе.
Из узкой улочки за спиной мексиканца выскочила какая-то фигура, точным ударом сбившая его с ног и отправившая в нокаут. Это оказался герцог собственной персоной, который заботливо подтащил жертву к ногам Хичоля, словно подарок.
— Он без сознания, — великодушно улыбаясь, сказал Юно. — Прошу, можешь пить его кровь.
— Да ну к черту такое пить: он, если я правильно понял, любит на проституток поссать, еще насмотрюсь картинок из его насыщенной жизни, — замахал руками Хичоль. — Пойду дальше… — Он наконец понял, в какую глупую ситуацию попал, и немедленно взвинтился: — Эй, а ты что тут делаешь? Следил за мной, засранец лохматый?!
— Да, меня снедало любопытство, — ответил Юно, своевольно проводя указательным пальцем по пряди волос Хичоля. — Я оказался прав: Чанмин ужасен в роли господина и наставника. Он даже не обучил тебя правилам охоты, и вместо жертвы ты нашел себе клиента со странными предпочтениями. — Юно опустил руку и отправился вперед по улице. — А что, позволь спросить, ты сам об этом думаешь?
— О «золотом дожде»? — спросил Хичоль, начиная вышагивать следом за оборотнем. — Ну, не знаю. Если двое любят друг друга и им обоим это нравится — почему бы и нет, у всех свои причуды. Но когда случайные связи… По-моему, какой-то перебор… Или наоборот? Может, лучше неизвестно кого обоссать, а близкого человека — нельзя? Сложный вопрос ты задал, не думал об этом…
Юно остановился и громко рассмеялся.
— Я интересовался, что ты думаешь о промахах своего господина, — сказал он, повернувшись к певцу. — Но твои размышления об извращениях меня позабавили.
— Каждый все понимает в меру своей испорченности, — тут же оправдался Хичоль. — Я испорчен до крайности.
Юно помог Хичолю поймать другую жертву: пока сам вампир спрашивал дорогу у похожего на университетского профессора мужчины, Юно подошел к нему сзади и так же, как в предыдущий раз, вывел из строя одним отточенным ударом. Выяснилось, что лучше было пить кровь любителя помочиться на «ночных бабочек»: «профессор» оказался маньяком, насиловавшим и избивавшим молодых женщин.
— Я могу превратиться в волка и разорвать его в клочья, — предложил Юно, выслушав рассказ скривившегося от омерзения вампира. — Такая тварь не заслуживает жизни, а на его шее остались следы от укуса, что указывает на причастность вампира.
— Да в вампиров никто не верит, пушистенький, — сказал Хичоль, давая своей жертве легкого пинка. — Я сам еще не до конца верю…
— Учись охотиться, — посоветовал оборотень. — Или ищи себе донора, как Чанмин. Кстати, надеюсь, ты согласишься отблагодарить меня за то, что я помог тебе с пропитанием? — Хичоль приготовился встать на дыбы, однако Юно успокоил его: — Я всего лишь тоже хочу поесть и прошу тебя составить мне компанию.
